Юлия Шилова - Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо Страница 24

Неожиданно мне показалось, что мое затворничество может быть подозрительным. Мне необходимо взять себя в руки, выйти из комнаты и посмотреть, что там творится. Собрав свою волю в кулак, я вышла из каморки и, облокотившись о дверь, посмотрела на собравшуюся у туалета семью мужа. Увидев меня, Валид жестом велел мне возвращаться обратно в комнату.

— Иди. Тебе не нужно на это смотреть.

— А что случилось? Что здесь происходит?

Я посмотрела на рыдающую свекровь, которую успокаивали другие родственники, и от страха прижалась к двери как можно сильнее.

— Мухаммед умер.

— Как умер? С сердцем плохо?

— На штырь в туалете упал. Я тысячу раз всем говорил, что этот штырь в туалете нужно обязательно вытащить, да только никто меня не слушал.

— И что, насмерть?

— Насмерть.

— Вот горе‑то какое!

— Иди в комнату.

— Да как же я там одна‑то буду?! Мне страшно. Можно, я тут постою?

— Иди в комнату, я сказал.

Не став спорить со своим мужем, я вошла в комнату, закрыла дверь и села на кровать, поджав под себя ноги. Валид пришел ближе к утру, сильно расстроенный и поникший.

— Ты почему не спишь?

— Да как я могу спать, когда такое произошло?

— Ты что, вообще спать не ложилась?

— Нет, — замотала я головой.

— Ну ты даешь!

Валид лег на кровать и захотел, чтобы я легла рядом с ним.

— Давай хоть часик поспим, а то голова так сильно болит!

Я легла рядом с Валидом и произнесла взволнованным голосом:

— Валид, прими, пожалуйста, мои соболезнования по поводу смерти своего брата. Мне действительно очень жаль. Скажи, а мы сегодня сможем с тобой уехать в Хургаду?

— Как мы сможем вернуться в Хургаду, если у меня брат умер, — раздраженно упрекнул меня Валид.

— Ты хочешь сказать, что мы остаемся? — Мне показалось, что еще немного — и у меня начнется истерика.

— А как мы можем уехать в такой ситуации? Меня не поймет моя семья. Мухаммед был моим самым любимым братом. Он — мой кровный родственник, я должен быть на его похоронах. Ахмед поехал организовывать похороны, у него светлое сердце.

Услышав, что Мухаммед был самым любимым братом Валида, я прикусила нижнюю губу и неожиданно для самой себя издала душераздирающий стон.

— Валя, ты что?

— Извини, это просто нервы. Я не думала, что твой брат погибнет в первую ночь после регистрации нашего брака.

— Никто от этого не застрахован.

— А кто такой Ахмед, у которого светлое сердце?

— Это мой любимый дядя.

— Я смотрю, у вас здесь у всех любимое выражение — «светлое сердце» или «черное сердце». Так почему ты решил, что у твоего дяди светлое сердце?

— Потому, что я очень хорошо его знаю. Он добрый и порядочный человек. Валя, все дают деньги на похороны, мы тоже должны что‑нибудь дать. У тебя есть деньги? Те двадцать тысяч, которые ты мне дала, все до цента, я отдал кредиторам. Ты же говорила, что привезла деньги, для того, чтобы закупить товар. Давай выделим немного из них на похороны.

Я тут же вспомнила про спрятанную в кармане тысячу долларов. Пятьсот из них я отдала Ахмеду, а пятьсот все еще лежат в кармане юбки.

— Да, конечно. У меня все деньги на карте, а в наличности — только пятьсот долларов. В принципе, все же будут собирать с миру по нитке. Я думаю, что этой суммы хватит.

— Вполне. Я отдам деньги матери.

Встав с кровати, я взяла лежащую на табуретке юбку и полезла в большой накладной карман.

— Потом достанешь, когда немного поспим.

— Да я сразу достану.

— А у тебя разве деньги не в сумке?

— Нет, в кармане.

Перерыв все карманы на юбке, я посмотрела на Валида ничего не понимающими глазами и простонала:

— Валид, денег нет.

— Как нет?

— Я тебе клянусь, у меня в одном из карманов было пятьсот долларов.

— Может, у тебя деньги в сумке? Посмотри там. Ты, наверно, что‑то путаешь.

— Да ничего я не путаю! Валид, кто‑то у меня деньги украл. У меня в кармане было ровно пятьсот долларов, — упрямо повторила я еще раз.

— У нас в семье никто не ворует, — жестко ответил Валид. — У нас очень хорошая семья, и чужого здесь никому не надо.

— А я не обвиняю твою семью. Я всего лишь говорю тебе о том, что у меня пропали деньги. В существование домовых я не верю.

Вывернув юбку наизнанку, я энергично ее потрясла, затем проверила все карманы еще раз и, убедившись, что денег в них нет, бросилась к своей сумке для того, чтобы проверить, лежит ли в потайном кармане пластиковая карта, на которой хранились оставшиеся деньги. Увидев, что карта на месте, я почувствовала значительное облегчение.

— Валид, — позвала я своего мужа.

— Что тебе? — раздраженно спросил он меня.

— У меня деньги только на карте!

— Нет проблем. Завтра пойдем и снимем пятьсот долларов. Нужно помочь моей семье — как— никак у меня брат умер. Давай спи. Или ты не хочешь помочь нашей семье? Но ведь моя семья — это твоя семья.

— Я хочу помочь, но дело не в этом.

— А в чем?

— Ведь у меня доллары пропали!

— В этом доме у тебя ничего не может пропасть, тут все — честные люди.

— И все же они пропали!

— Значит, это скорее всего, какая‑то путаница. Их просто не было.

— Ты хочешь сказать, что я сошла с ума?

Но Валид не ответил на мой вопрос. Не успела я лечь рядом с мужем, как он захрапел и повернулся на другой бок. Стараясь привести свои мысли в порядок, я еще раз в уме прокрутила все свои действия, начиная с того момента, когда я отсчитала пятьсот долларов для Ахмеда и вынесла их из комнаты. Я вспомнила, что достала из кармана тысячу, пятьсот долларов пложила в паспорт, а остальные деньги спрятала обратно в карман. Я стояла вместе с Ахмедом недалеко от своей каморки, значит, в момент нашего с ним разговора в комнату вряд ли кто‑то смог войти. Затем я сразу вернулась в спальню и увидела проснувшегося Валида. Когда за дверью послышался шум, Валид вышел из комнаты и вернулся в нее только утром. Пока он отсутствовал, я не спала, и даже если я была в забытьи или в полудреме, то я бы все равно почувствовала, что в спальню кто‑то вошел. Получается, что посторонних в комнате не было.

Еще раз сопоставив все факты, я неожиданно пришла к выводу, что, кроме как Валиду, эти деньги взять было больше некому. Повернув голову в сторону спящего мужа, я посмотрела на него испуганными глазами и прошептала:

— Не может быть!

Этого просто не может быть! Мой муж никогда не возьмет у меня деньги без разрешения, он, конечно же, не вор. Зачем ему вставать посреди ночи, красть у меня деньги и нагонять на себя лишние подозрения? Я пыталась прогнать прочь от себя неприятную мысль, что деньги взял Валид, но она прочно засела у меня в голове. Увидев лежащую на полу одежду мужа, я осторожно сползла с кровати и стала проверять содержимое его карманов. При этом я постоянно оглядывалась на спящего супруга, так как опасалась, что он внезапно проснется. Обыскав всю одежду, я убедилась в том, что в карманах нет ничего, кроме нескольких египетских монет, и вновь легла рядом с Валидом, не переставая думать о том, куда же подевались мои деньги.