Даниэла Стил - Чудо Страница 24

Она повернулась к нему и заглянула в глаза. В ее взгляде отражались все ее мысли и чувства, вся ее благодарность за то, что он для нее сделал. Он наклонился и поцеловал ее, и оба они на долгое-долгоe мгновение замерли с закрытыми глазами, ощущая свою зеленую вспышку. Это было мгновение, когда два мира осторожно приблизились друг к другу и слились в один, и никто из них не хотел, чтобы это мгновение кончалось. Наконец он открыл глаза и взглянул на нее. Он хотел ее, но понимал, что должен быть честен с ней, иначе от того, что возникло между ними, будет плохо им обоим.

— Понятия не имею, что все это значит, — тихо сказал он, и она кивнула. За месяцы их дружбы она стала понимать, что он за человек. — Я человек без прошлого и без будущего, все, что я могу тебе дать, — это настоящее. У меня ничего не стоящее прошлое, будущего пока что вообще не существует и, вполне возможно, что если оно будет существовать, то не с тобой. Я могу дать тебе всего лишь этот момент перед тем, как уеду. Тебе этого достаточно, Мэгги? — Ему хотелось, чтобы было достаточно, но он боялся, что это не так. Взглянув на нее, он вспомнил все годы, когда Джейн смотрела на него с таким же разочарованием и болью. Он понимал теперь, что как бы сильно ни любил ее, ей требовалось от него больше, чем он мог дать, и он не хотел теперь причинять такую же боль кому-то другому. Но эта женщина была другой, и, возможно, за то время, которое осталось у него до отъезда, он смог бы дать ей то немногое, что у него еще осталось. Большего ей от него, и не нужно.

— Этого мне достаточно, Куинн. Мы с тобой в одинаковом положении. — Прошлое было слишком мучительным, будущее — неопределенным, у них был только один миг и то, что он мог им принести. Каждый из них по отдельности получил от судьбы мучительный урок, и ни один из них не хотел причинить другому или вновь испытать такую боль, которую уже испытал.

— Что бы ни произошло между нами, я уезжаю в сентябре. Ты это понимаешь? — Голос его звучал решительно, и она кивнула.

— Я знаю, — шепнула она и сказала себе, что, как бы ни сложились их отношения, и как бы сильно она ни влюбилась в него, ей придется отпустить его. Только так и можно было его любить. Любить его означало никогда не удерживать его и всегда отпускать. Это она твердо усвоила.

Он придвинул ее поближе к себе, и они молча лежали рядом, глядя на паруса над головой. Слова были не нужны. Каждый из них имел сейчас все, что хотел. Сейчас им было достаточно лежать рядом друг с другом и вместе смотреть на бескрайнее небо над парусами.

Глава 9

Когда вся троица вновь собралась вместе в пятницу вечером, Джек, почуяв между ними что-то новое, пытался догадаться, что бы это могло быть. За многие месяцы он впервые видел Куинна таким довольным и отдохнувшим. Мэгги пришла к ужину, распустив по спине длинные черные волосы. Они провели ночь на «Молли Би». Никто из них не был обременен делами, и их жизнь и время были целиком и полностью в их распоряжении. Они стали проводить все больше и больше времени вместе на яхте.

Как обычно, когда они играли в кости, чаще всего выигрывал Куинн. Джек оставался с ними почти до полуночи, и Мэгги настояла на том, чтобы уйти в одно время с ним. На следующее утро они с Куинном уехали на яхту. Они никогда не проводили ночь в домах друг у друга. Куинну было очень неловко спать с Мэгги в постели, в которой он спал с Джейн, поэтому они этого не делали. «Молли Би» обеспечивала им нечто вроде нейтральной территории, которую они мало-помалу стали считать своим домом. Они изумили друг друга взаимной страстью. Куинн не испытывал ничего подобного долгие годы, и хотя он не признавался в этом Мэгги, с ней он чувствовал себя так, словно вновь стал молодым. Она же обрела с ним то, чего никогда не знала раньше. Но самое главное заключалось в том, что страсть и любовь друг к другу принесли им обоим удовлетворенность. Это был союз, исцеливший души обоих. Ни она, ни он не были бы готовы к этому, случись это несколько лет назад. Но они встретились в такой момент, когда их близость смогла помочь залечить раны и тому, и другому.

Потребовался целый месяц, чтобы Джек, глядя, как они в один из вечеров стоят рядом друг с другом и готовят ужин, наконец, кое о чем догадался. Он удивлялся, как это не пришло ему в голову раньше. Прошло еще несколько дней, прежде чем он отважился задать вопрос Куинну.

— Я что-нибудь пропустил? — Он застенчиво улыбнулся, не зная, как спросить о том, о чем хотел узнать.

Куинн быстро уловил ход мыслей Джека.

— Тебе что-то показалось? — с улыбкой переспросил он.

— Между вами и Мэгги произошло то, что я думаю?

— Возможно, — сказал Куинн и протянул ему бокал вина.

Они только что закончили урок, и Куинн теперь всего лишь полировал драгоценность, в которую превратился Джек. Они читали Роберта Фроста и Шекспира, а также всех поэтов, которых любила Джейн и которые так нравились Джеку.

Джек теперь читал так, как будто делал это всю жизнь, и Куинн гордился им.

— Я пока не знаю, что это такое, — честно признался Куинн. — Но чем бы это ни было, мы оба счастливы, что это произошло, и этого нам обоим достаточно.

Ему очень нравилось, что она инстинктивно поняла его, что позволила ему быть таким, какой он есть, но в то же время с уважением относилась к себе. Она не приносила себя в жертву, как Джейн, так что ему было незачем чувствовать себя виноватым. К тому же Мэгги, потеряв так много в своей жизни, меньше ожидала от него. Она была нежной, любящей, но одновременно независимой и самодостаточной. Она любила его и делала это с широко распахнутыми объятиями, то есть именно так, как ему хотелось. Он больше не хотел кого-нибудь обидеть или разочаровать, как обидел и разочаровал Джейн.

— Вы ее любите? — взволнованно спросил Джек, которому очень хотелось, чтобы так оно и было. Он заметил, какой счастливой выглядела Мэгги. Она то напевала что-то в саду, то весело занималась какими-то делами в доме. За последний месяц она расцвела, как цветок под лучами солнца.

— Я больше не могу с уверенностью сказать, что означает это слово, — сказал Куинн, задумчиво глядя на Джека. Он был для него теперь почти как сын. — Любовь пронзает сердца мужчин, словно отравленная стрела, а потом они отравляют кого-нибудь другого. Я больше не хочу этого. — За год, прошедший после смерти Джейн, он понял, какую сильную боль ей причинил. Она простила его, но он никогда не простит себя. И он не хотел, чтобы это повторилось снова. — Во имя любви совершаются гнусные преступления вроде священных войн. Нет ничего хуже.

— Не судите себя слишком строго, — сказал Джек.

— Я должен это делать, Джек: Если не буду, то могу причинить боль другому человеку. А я не хочу снова причинять кому-нибудь боль, тем более Мэгги. Ей и без того пришлось немало пережить. — Он любил ее, но боялся признаться в этом, тем более самому себе.