Мария Ветрова - Обретенный май Страница 24

— Докладывай, — вздохнула Аня, расправляя на коленях строгую синюю юбку, напоминавшую форменную. У нее вообще вся одежда напоминала форменную. — Давай, Паша…

— Собственно говоря, — вздохнул тот, кого она назвала Пашей, — докладывать-то особо пока нечего, кроме того, что менты уже на месте и эксперты, разумеется, с ними… Остальное тебе должен был сказать дежурный… Если хочешь, могу повторить.

— Хочу.

— Тогда слушай. Убит хозяин одного из особняков, какой-то новый русский… Пока не ясно. Зовут жертву… Сейчас! — Павел извлек из внутреннего кармана пиджака блокнот. — Вот… Любомир Леонид Леонидович, точный возраст неизвестен, на вид лет тридцать пять… Тебе это имя ни о чем не говорит?

Аня нахмурилась, попытавшись сосредоточиться, поскольку память сразу зацепилась за что-то связанное с этим именем… Нет, сейчас не вспомнить. Ни за что не вспомнить.

— Дальше? — поторопила она Пашу, не заметив его вопроса.

— Дальше пока почти ничего. Убит этот самый Любомир из огнестрельного оружия во время собственного новоселья. Судя по всему — кем-то из гостей, в саду… Личности гостей пока неизвестны, но кажется, соседи и, к счастью, их не так много. На новоселье могло быть гораздо больше.

— Сколько?

— Семь человек плюс Любомирова домработница, вот и все.

— Негусто, — кивнула Аня. — Но кажется, сейчас мы уже довольно скоро пополним досье… Оружие, разумеется, не найдено?

— Почему ты так решила? Хотя на самом деле не найдено.

— Почему-почему… Тебе не понятно? Нет?.. Исходя из состава его гостей, вот почему. Вряд ли среди жителей поселка есть профессиональный киллер, у тамошних обитателей немного другой профиль… Следовательно, убийца — дилетант. А дилетанты, как правило, оружием не разбрасываются… Повезло нам… Иосиф Викторович, — Аня обратилась ко второму своему спутнику, молча притулившемуся на переднем сиденье рядом с водителем. — А вас-то с какой стати туда погнали?

— А потому, Анна Алексеевна, — он повернулся к своим коллегам, — что Иосифом Викторовичем затыкают любую дырку. Вольский отбыл в отпуск, кто вместо него? Иосиф Викторович! Крохин болеет — кто? Опять же ваш покорный слуга…

— Ясно! — Аня с сочувствием посмотрела на мясистое, грубо сработанное матушкой-природой лицо пожилого врача и выдавила из себя улыбку. — Ничего, переживем, верно?

— То ли еще переживали… — буркнул тот и, отвернувшись, вновь молча уставился прямо перед собой на мелькавшую в свете фар дорогу.

Больше до самой Беличьей Горы они не обменялись ни словом.

Всех подозреваемых, как предупредил Аню ее коллега из УВД, находившихся здесь вместе со своими оперативниками уже больше часа, собрали в особняке Любомира, в холле.

Аня, уже не в первый раз окинув взглядом ярко освещенную площадку перед сторожкой, задержала взгляд на теле жертвы, возле которого что-то делал Иосиф Викторович в окружении трех прибывших с увэдэшной группой оперов. Казалось, Соколов угадал ее мысль.

— Скоро рассветет, Анна Алексеевна, и мы прочешем весь сад… Как полагаете, из чего его…

— Зачем полагать? Давайте послушаем Иосифа Викторовича.

Врач и в самом деле, тяжело кряхтя, поднялся наконец с колен и двинулся в их сторону.

— Ну что? — он задумчиво коснулся кончика своего крупного бугристого носа. — Лично я думаю, крупнокалиберный пистолет типа «ТТ». Точнее — после вскрытия, поскольку пуля застряла предположительно в лобной части… Если все снимки «на память» сделаны, можно увозить, я закончил.

Кивнув доктору, Аня еще раз просмотрела первый из протоколов предварительного опроса, который расторопный Соколов успел снять к их приезду.

— Идите в машину, Иосиф Викторович, — мягко сказала она, — может, удастся вздремнуть до отбытия… — И повернулась к Соколову. — Ну, что? Пошли в дом, вероятно, нас уже заждались…

Судя по лицам подозреваемых, сбившихся в молчаливую группу возле давным-давно потухшего камина, их действительно заждались: Аня почти физически ощутила потянувшиеся к ней и Паше взгляды. И сама внимательно оглядела присутствующих, прежде чем поздороваться и представиться.

Очень пожилая и бледная дама в строгом темном платье — единственная из всех сидела, устало откинувшись в роскошном кожаном кресле. Лицо показалось Ане аристократически надменным. Мужчины — очевидно, это были ее сыновья (Калинкина запомнила со слов Соколова состав гостей) — из той же категории, особенно тот, что постарше… Женщину в синем трикотажном костюме с сухим замкнутым лицом Аня немного знала. Недаром ее имя ей сразу показалось знакомым! Теперь, увидев Эльвиру Сергеевну Панину воочию, капитан Калинкина ее вспомнила и едва не завыла вслух: только этого им и не хватало… Работник суда, да еще того самого суда, который…

— Здравствуйте! — низкий, с хрипотцой голос едва не заставил Аню вздрогнуть. Так и есть, генеральша «ожила»… Напоминает ей о правилах вежливости? Ну-ну!..

— Здравствуйте, — сказала она поспешно и вновь замолчала, всматриваясь в застывшие лица женщин. Собственно говоря, это были удивительно разные женщины: неведомо как затесавшаяся сюда красотка блондинка в вульгарном красном платье, крупная молодая и очень просто одетая женщина — единственная из всех, на чьем лице виднелись явные следы слез: наверняка это и есть домработница Любомира, кажется, Ольга… Фамилию Аня не запомнила. Третья, по-настоящему красивая светловолосая девушка с яркими темными глазами, преисполненными какой-то непередаваемой тоски…

«Наверняка невестка генеральши», — решила Аня и ошиблась. Ее в самом ближайшем будущем ожидало немалое изумление, связанное с тем, что «дешевая блондинка», как Калинкина определила для себя Машу, оказывается, и есть младшая невестка этой «аристократки»… Так, а где же еще один из гостей, «друг» жертвы?..

И словно в ответ на ее вопрос, справа, из самого темного угла холла послышался тяжелый вздох. Глянув туда, Аня различила скорчившуюся на какой-то кушетке фигуру мужчины. Судя по всему, глубоко страдающего то ли от горя, то ли от элементарного страха.

— Кто-нибудь в курсе, — поинтересовалась Аня как можно суше, — есть в доме комната, в которой я могла бы поговорить с каждым из вас в отдельности?

Недоуменную паузу, повисшую на мгновение в холле, нарушила «дешевая» блондинка, дернувшаяся всем телом, словно от холода, хотя на самом деле тут было скорее душно, чем прохладно.

— Надо думать, есть, — голос у нее оказался пронзительным и тонким, как у капризного ребенка. — Наверное, слева от вас у него был кабинет, во всяком случае, в нашем доме там кабинет!..