Наталия Орбенина - Исповедь авантюристки Страница 24

– Это форменное безобразие! – вдруг раздался голос высокого господина.

Мелих замер от неожиданности. Мужчина держал в руках книгу, похоже, учебник истории.

– Я говорю, что в нынешних книгах полно несуразностей, глупостей и прочих вещей, вредных для незрелого детского ума.

– Вы со мной изволите разговаривать? – осторожно поинтересовался Мелих.

– Ах, сударь, простите. Но если вы изволите… Я по поводу данной книги, которая учебником называется.

– Вы попали в точку, – заулыбался учитель. – Я как раз преподаю историю в данном заведении. Ко всему прочему пишу курс лекций и имею намерение добиваться его издания именно как нового, передового учебника. Впрочем, в нашей косной, прогнившей системе это чрезвычайно тяжело.

Собеседники представились друг другу. Правда, Сердюков, назвавшись родственником директорской семьи, умолчал, что он полицейский. Далее разговор покатился легко и непринужденно. Человека, как давно уже убедился Сердюков, не надо принуждать говорить, если речь идет о нем самом, о его любимом деле или о наболевшем. Он только иногда поддакивал Тезаурусу и кивал головой.

Мелих захлебывался словами. Он уже порядком надоел всем в пансионе своими заумными и нескончаемыми речами. Новый собеседник был для него просто находкой, тем более что Сердюков умел слушать. Он слушал человека профессионально, ловко вычленяя из словесного потока нужную информацию. При этом он ненавязчиво наблюдал за собеседником, что позволяло ему сделать соответствующие выводы.

Итак, что получается. Рост действительно невелик, но и не карлик, карлики все же еще меньше. Правда, девочкам с перепугу могло показаться бог весть что. Но они узнали бы своего учителя. Маска? Зачем, какой мотив? Какова цель? Испугать? Кого? Девочек, директора? Каково его истинное отношение к Андрею? Да, на словах он его товарищ, а как на самом деле? Может быть, зависть, недоброжелательство. А может, он питает страсть к его жене? Известное дело, маленькие мужчины обожают высоких и дородных женщин. Можно только предположить, что испытывает этот человек, когда его нос упирается в роскошную грудь директрисы, а та с высоты своего роста взирает на его плешь. Сердюков усмехнулся. Или же Мелих испытывает болезненные чувства к ученицам, питает порочные намерения? Тогда совсем гадко получается.

После разговора с учителем следователь вышел из пансиона и принялся ходить вокруг да около. Скоро появился сторож, который заодно выполнял и работу дворника. Степенный старик с благообразной бородой. Следователь окинул его цепким взглядом, приноравливаясь, как построить разговор.

– Ищете что, ваше высокоблагородие?

– Ищу, ищу. Истину, – пошутил следователь, пиная ногой высокую траву.

– Это дело нелегкое, – прищурился сторож. – Я тоже иногда ее ищу.

– Успешно?

– Да нет, вот уже до старости дожил, скоро на погост, а так и не понял ее, эту саму истину.

– Да, дело непростое.

– Вот я и вижу, что ваше-то дело тоже непростое, – хитро улыбнулся сторож. – Приехали вы в синем полицейском мундире, а теперь его сняли и ходите в сюртуке, как обычный гражданин.

Сердюков, делавший вид, что роется в траве, резко разогнулся.

– Как звать?

– Федор, ваше высокоблагородие.

– Вот что, Федор. Коли ты все замечаешь, то скажи мне, кто из персонала пансиона иногда выходит из дома по ночам. Или из своей комнаты? Ты ведь обходишь не только территорию?

– Да, всякое бывает. Учитель этот, маленький, иногда бродит. Имя у него еще такое мудреное.

– А ты про карлика слыхал?

– Слыхивал. В прошлый год тут такое было!

– Как думаешь, может, он балуется?

– Как знать? Может, и он, – пожал плечами сторож. – Только нехорошо это, девиц пугать до смерти.

Константин Митрофанович решил пока ничего не говорить Аполонии о подозрении, которое пало на учителя. Этой же ночью они уговорились с дворником проследить за Тезаурусом. Федор караулил снаружи, и как только в комнате Мелиха мелькнул слабый огонек, он поспешил стукнуть легонько палкой в окно комнаты, где ночевал следователь. В эту ночь Сердюков попросил устроить ему постель не в квартире директора, а якобы по причине невозможной духоты на первом этаже, и спал там с распахнутыми окнами. Услышав сигнал, следователь тихо скользнул за дверь и прокрался к дверям комнаты Мелиха. Ему пришлось спрятаться за старый шкаф, стоявший вдоль стены коридора. Из-за него полицейский видел, как учитель бесшумно вышел из своей комнаты и быстро проследовал в другой конец здания. Что ж, в темноте, да от неожиданности, и впрямь можно принять его за некоего таинственного карлика. Вот только куда же ты, злодей, подевал Андрея? Нежели убил? От этих мыслей в душе следователя похолодело. Хотя в последнее время эта ужасная мысль все чаще приходила ему в голову. Слишком долго нет вестей от дорогого друга.

Полицейский старался ступать бесшумно, повторяя каждый шаг за Мелихом. Ступал на те же половицы, чтобы случайно не попасть на скрипучие. Но куда же он идет? Тезаурус остановился перед дверями гимнастического зала, порылся в кармане, вынул ключ, зашел и запер за собой дверь.

Полицейский стремительно развернулся, выскочил во двор. Там его поджидал Федор, у которого имелись запасные ключи от всех помещений. Они ринулись обратно. Быстрым движением Сердюков повернул ключ в замке и распахнул дверь.

Глава 16

Унижение и несправедливость, выпавшие на долю Аполонии, глубоко потрясли Леокадию. Она навещала сестру в лазарете и с глубокой печалью взирала на то, как прежде живая и веселая сестра теперь лежит, неподвижно уставившись в потолок, и все по большей части молчит. Через неделю после случившегося инспектор получил отставку. Лека из окна видела, как он покидал Институт. Сгорбившись, с небольшой поклажей, он медленно шел прочь от неприютных стен. Не оглядывался. Сел на извозчика, который его поджидал, и через мгновение исчез со двора и из жизни институток. Хорошо, что окна лазарета не выходили на эту сторону здания и бедная Аполония не видела душераздирающей картины.

Но самое противное было видеть явное торжество Тепловой и прочих противников реформ. Лека не могла смириться с тем, что так просто и легко побеждают тупые, завистливые, злобные. Однажды она снова пришла навестить сестру. Аполония лежала молча, повернувшись к стене, и как Леокадия ни пыталась ее растормошить, ничего не выходило. От скуки и тоски Лека поднялась и прошлась по лазарету. Доктор и лазаретная дама отлучились. На глаза девушке попалась книга для докторов. Там описывались симптомы болезней, методы лечения, лекарства. Лека лениво перелистывала страницы, потом заинтересовалась и лихорадочно дочитала книгу до конца. В этот момент в ее голове созрел дьявольский план мести. Простой, жестокий и унизительный. То, что нужно!