Ольга Погодина-Кузьмина - Власть мертвых Страница 25

Игорь почувствовал, как во рту пересохло, а по спине холодным слизнем скользнула струйка пота.

– Что ты знаешь?

Взгляд Бориса на секунду сделался брезгливым, незнакомым – настоящим. Но тут же он спохватился, собрал лицо в щенячьи складки.

– Знаю, что надо слушать мамочку, и будет добре…

Игорь с силой оттолкнул его. Заперся в ванной, включил воду.

Сердце билось тяжело и быстро. Он чувствовал себя словно путник, который в темноте сбился с дороги, остановился закурить и вдруг, чиркнув спичкой, обнаружил, что стоит на краю обрыва. Теперь он был почти уверен, что Борис не случайно появился в его жизни. Закрыв глаза, он вспомнил слова Майкла, которые слышал во сне.

Борис крикнул через дверь своим прежним, веселым тоном, немного виновато:

– Эй, заяц, выходи! Ну чего ты, русалочка? Дурак ляпнул спьяну, а он уж обиделся. Ну прости засранца! Эй, мама хочет пи-пи…

«Нужно сделать вид, что все нормально, – сообразил Игорь. – Не давать ему повода… не показывать, что боюсь». Умывшись, выждав какое-то время, он скинул с двери задвижку.

– Ну, ты чего? Плакал? – пробормотал Борис с фальшиво-растроганным видом. – Хиба ж я тебя обижу? Я ж по тоби збожеволив…

Он сделал движение, чтобы обнять, но Игорь отстранился. Спросил:

– Что ты распинаешься, раз я такая шлюха?

– Тю, ну сболтнул лишнего. – Борис шлепнул себя по губам. – То не я, то мистер Биг…

Стараясь казаться обиженным, чтобы не выдать своего страха, Игорь натянул футболку и раздвинул кровати к противоположным стенкам, поставил между ними тумбочки.

– Я ложусь спать.

– Як кажешь, – пробормотал Борис примирительно. – Да ляжь хоть рядом, я к тебе не дотронусь.

Игорь лег в постель, накрылся с головой, пытаясь заставить себя успокоиться и трезво оценить ситуацию.

Что было нужно от него Борису или тем, кто его послал? Как это связано с убийством Майкла? Зачем Калтаков повез его к морю, разыгрывая влюбленного, и чем должен был закончиться этот спектакль? В который раз он пытался убедить себя, что все в порядке, что он просто выдумал страхи, для которых нет основания. Но, вспоминая сцену на балконе, он чувствовал, что оснований вполне достаточно.

Он знал, что Борис тоже не спит, обдумывая происходящее. И в самом деле через какое-то время он услышал скрип кровати и шлепанье босых ног.

Сумрачная тень нависла, сдерживая дыхание, но распространяя запах пота, и в эту минуту Игорь ощутил, что возвращается в прошлое, в свою детскую комнату, и к нему приближается страшный, ночной дядя Витя, оборотень в теле человека. Поджимая колени к животу, Игорь натягивал на голову одеяло, застывал всем телом, останавливал сознание, превращаясь в спящую подо льдом лягушку. Чтобы наутро все забыть, ждать своей очереди в ванную, сонно завтракать за кухонным столом с матерью и отчимом, привычно выпрямляя спину на окрики «не сутулься», «убери локти со стола»…

Всё то же он испытывал с Майклом – отвращение к нему и к себе, стыд, терпеливую покорность. В последний год он научился представлять на месте Коваля кого-то другого и позволял себе несколько минут больного наслаждения. Но сейчас почему-то он знал, что, если разрешит Борису коснуться себя, линии его судьбы сомкнутся где-то в небесных сферах, навечно заключив его в круг прошлого. «Попробуй тронь увидишь, что будет», – мысленно обратился он к сумрачной тени, готовый вскочить и ударить. Страха больше не было, только злость и обида, и Борис словно почувствовал его решимость.

– В душ пойду, чего-то я весь спытнилый, – сказал он, кашлянув. – Слыхал присловицу: краще семь раз вспотеть, чем раз покрыться инеем…

Он ушел в ванную, насвистывая.

Игорь сел на постели, обдумывая, не лучше ли ему прямо сейчас натянуть джинсы и, покидав свои вещи в рюкзак, бежать. Но здравый смысл подсказывал, что, только оставшись с Борисом, он сможет узнать, чего именно хочет этот человек. И даже если Калтаков окажется именно тем, за кого себя выдавал, сбегать от него сейчас было недальновидно. Нужно было уехать с побережья, добраться до Парижа или другого большого города и уже там устраивать жизнь как-то по-новому.

В сумке Бориса Игорь нашел свой паспорт и спрятал в щель между спинкой и диванной подушкой. Потом закурил сигарету и вышел на балкон, прислушиваясь к новым ощущениям внутри себя и к нежным звукам ночи, воцарившейся над городом.

Меланхолия

Как мне кажется, заслуживает упоминания все, что делают люди высокой нравственности – не только при занятиях серьезных, но и во время забав.

Владлен Василевский, приходившийся племянником высокому чину в структурах госбезопасности, сам лет десять прослужил в органах. По слухам, он входил соучредителем в фонды-бенефициары нефтяных и газовых концернов, представляя интересы высокопоставленной семьи. Его собственная фирма специализировалась на лесозаготовках, но попутно он занимался строительными и дорожными делами, торговал щебнем и металлопрокатом, держал сеть спортивных магазинов. Деловая активность и разнообразие интересов нового партнера восхищали Маркова – в разговорах Саша представлял Владлена этаким Юлием Цезарем, помнившим в лицо и по именам всех своих солдат. Георгия же то, что он слышал об этом человеке, пока лишь настораживало. При личном знакомстве это чувство не исчезло, но словно бы изменило тональность от минора к мажору.

Владлен Иосифович, плотный, коренастый, круглоголовый, с бодрым ежиком некогда рыжих, теперь же бурых с проседью волос, с первого взгляда располагал к себе улыбкой, крепким рукопожатием, густым зычным голосом. Георгий почувствовал, что тоже понравился ему с первого взгляда, и оба вспомнили, как уже не раз встречались – на форуме, на комитетских мероприятиях, в Москве, куда Василевский в свое время переехал из Мурманска. В Петербурге он жил и работал всего три года, но успел уже обрасти нужными связями, обустроить вторую семью и отстроить загородный дом на живописном берегу реки Вуоксы.

Несмотря на возникшую с первого взгляда симпатию, Георгий неохотно принял приглашение провести выходные в его усадьбе. Причин тому было несколько: незнакомая компания, дальность расстояния, предполагавшая ночевку в гостях, а также повод – собирались отмечать день рождения годовалого сына Василевского от любовницы, бывшей актрисы и модели из агентства Фреда. Марков, жертва обаяния Владлена, потратил немало красноречивых слов на то, чтобы уговорить старого друга поверить в искренность нового.

– Ты же сам решил, что не хочешь влезать в бизнес Макса! И тут я согласен – парень взялся, только пошли результаты… А мы, взрослые дяди, игрушку отнимем. Нам нужна новая сверхзадача, чтобы начать с нуля, как в чистом поле. Это ж твои слова, что любую проблему можно использовать как драйвер роста… А Василевский готов инвестировать, у него масса идей, за ним админресурс. И нам, и ему только польза – мы хотим подняться, он хочет людей, которые могут нормально работать и честно делиться.