Линда Ховард - Под покровом ночи Страница 25

— Но ведь ты принадлежишь к семейству Давенпортов, — возразила Люсинда, как будто хотела, чтобы Роанна еще подумала над всем этим. — Люди станут говорить, что Давенкорт по праву должен принадлежать тебе, потому что Уэбб — не Давенпорт. Он наш ближайший родственник, — но принадлежит к роду Тэллентов, а не Давенпортов, и не находится в прямом родстве со мной.

— Но он больше меня подходит для этого. В гостиную вошла Глория как раз в тот момент, когда Роанна произносила последнюю фразу.

— Кто больше подходит? — спросила она, светски улыбнувшись и направляясь к своему любимому креслу.

Глории было семьдесят три, она была на десять лет моложе Люсинды и все еще не хотела мириться с возрастом, постоянно красила свои седеющие волосы и сейчас была яркой блондинкой.

— Уэбб, — спокойно ответила Люсинда.

— Уэбб? — Глория в удивлении уставилась на сестру. — Ради всех святых, для чего он больше подходит? Для электрического стула?

— Для управления Давенкортом и ведения всех наших дел.

— Да ты шутишь! С ним никто из наших партнеров не захочет иметь никаких дел!

— Нет, захочет! — В голосе Люсинды прозвучала сталь. — Если Уэбб станет хозяином, с ним все захотят иметь дело, если, конечно, они не законченные идиоты.

— Я вообще не понимаю, почему эта мысль пришла тебе в голову, ведь никто не знает, где…

— Я нашла его, — прервала его Люсинда, — и Роанна собирается поехать к нему и уговорить вернуться назад.

Как ужаленная, Глория повернулась к Роанне.

— Ты в своем уме? — прошипела она. — Ты же не собираешься привозить сюда убийцу? Я глаз не сомкну ночью, если он будет здесь!

— Уэбб не убийца, — не гладя на Глорию, сказала Роанна.

— Тогда почему же он все бросил и сбежал? Только преступник мог так поступить!

— Перестань! — Люсинда резко выпрямилась в кресле. — Он не сбежал, просто сыт был всем по горло, вот и уехал. Никто из нас не поддержал его, и я не могу обвинять Уэбба в том, что он попытался нас забыть. Я никогда, никогда не думала, что он мог убить Джесси.

— Но шериф Боули подозревал его!

— Против Уэбба не было никаких улик и, поскольку по закону его не в чем обвинить, я хочу, чтобы он вернулся назад.

— Люсинда, не делай глупостей!

Глаза Люсинды блеснули грозным огнем, и она сразу помолодела. Даже тяжелобольная, Люсинда прекрасно сознавала силу своей власти как хозяйки Давенкорта и никогда не стеснялась довести это до сведения остальных членов семейства, если они об этом забывали.

— Этот вопрос больше не обсуждается, — сказала она. Почувствовав превосходство противника, Глория отступила и обратила свой меч против Роанны, считая ее

Более легким объектом.

— Но ведь ты не собираешься за ним ехать, Роанна? Это настоящее сумасшествие.

— Я согласна с Люсиндой. — Роанна встала, чтобы уйти.

Бешенство блеснуло в глазах Глории.

— Ах вот как, — прошипела она, — не думай, что я забыла, как ты пробиралась к нему в постель, когда…

— Прекрати! — Люсинда гневно привстала с кресла, как будто собираясь наброситься на сестру. — Все знают, что произошло в действительности, и я не позволю тебе сплетничать на пустом месте! И запрещаю так говорить с Роанной. Она только исполнит то, о чем я ее прошу.

— Но почему тебе пришло в голову попытаться вернуть его? — простонала Глория, сразу утратив свою агрессивность.

— Потому что он нужен здесь. Сейчас я веду дела вместе с Роанной и, когда умру, она просто не вынесет такого бремени.

— Типун тебе на язык, Люсинда, ты еще переживешь…

—  — Нет, — быстро сказала Люсинда, не желая больше слышать то, что слышала уже много раз, — я не собираюсь пережить всех вас, просто не хочу. Уэбб нам необходим. Роанна поедет к нему и привезет его домой. Я так решила.

На следующий вечер, сидя в маленьком грязном кафе, Роанна молча смотрела на мужчину, небрежно примостившегося на стуле около бара. От сигаретного дыма,

Наполнявшего комнату, слезились глаза, но она не могла отвести от него взгляда.

Уэбб. Прошло десять лет с тех пор, как она видела его в последний раз. И хоть и знала, что все еше любит его, но не предполагала, что так разволнуется, увидев. Она испытала боль, но это была боль возвращения к жизни. Ее сердце билось часто, и возбуждение пронизывало все ее тело. Роанна чувствовала, как горит ее кожа, как пульсирует кровь в венах. Желание подойти, прикоснуться к его одежде, чтобы ощутить легкий незабываемый мужской запах его тела, было таким сильным, что она впала в полуобморочное состояние. Несмотря на уверенность Люсинды, что только Роанна сможет уговорить его вернуться домой, ее точили сомнения. Больше всего она страшилась увидеть в его зеленых глазах холод и неприязнь.

На нее уже оглядывались посетители, и она стала нервничать. Чтобы не привлекать к себе внимания, Роанна оделась просто, неброско, но в баре было полно мужчин, и она боялась, что кто-нибудь подойдет к ее столику и привлечет внимание Уэбба.

Было уже десять вечера, и Роанна чувствовала себя страшно усталой. Она вылетела самолетом в шесть часов утра, с двумя пересадками добралась до Далласа, где ей пришлось ждать четыре часа, чтобы долететь до Тэскона, недалеко от которого жил Уэбб. Взяв напрокат машину, в половине пятого она отправилась на поиски Уэбба. По информации детектива он теперь был владельцем небольшого, но процветающего скотоводческого ранчо.

Ей не удалось найти это ранчо. Изъездив множество окрестных дорог, она опять вернулась туда, откуда выехала. Чуть не плача от усталости, не зная, что делать, она вдруг неожиданно повстречала местного жителя, который не только знал Уэбба, но и направил Роанну в этот маленький грязный бар, где Уэбб имел привычку останавливаться, наведываясь в город.

По дороге Роанну застала ночь. Яркое предвечернее небо постепенно погасло, и на смену калейдоскопу оттенков на небе выступили такие огромные и яркие звезды, каких она никогда раньше не видела.

Когда она вошла в бар, Уэбб был первым, кого она увидела. Роанна застыла на месте, но, к счастью, он смотрел в другую сторону. Девушка пробралась за один из свободных столиков в самом темном углу. Официантка, усталого вида испанка лет сорока, подошла очень быстро. Заказав пиво, Роанна долго держала в руках стакан, пока пиво не стало теплым, потом заказала еще. Она не любила пиво, вообще не любила спиртного, но боялась, что, если не будет заказывать, ее попросят освободить столик.

На столике была постлана несвежая скатерть, дешевые приборы выщерблены. От того, что она просто так будет сидеть здесь и ждать неизвестно чего, ее задача не станет легче. Нужно просто встать и подойти,