Энн Стюарт - Загадочный любовник Страница 25

— Кэролин, как давно ты не лакомилась жареными устрицами? — спросил он. — Знаешь, такими целенькими, от которых Джорджа вывернуло бы наизнанку?

Кто угодно мог рассказать ему об этом. Но ему ни за что не узнать о ночной вечеринке — лишь она да Алекс знали о ней.

Она слишком поздно поняла, что очень проголодалась, поэтому согласилась поужинать с ним и не задавать лишних вопросов. Она найдет другие способы и расставит новые ловушки. Кроме того, враждебное отношение не принесло ей до сих пор никакой пользы. Может, ей стоит вести себя более любезно, тогда он расслабится и попадет в западню.

— В холодильнике есть пиво, — сказала она между прочим. — Я тем временем расставлю тарелки и серебро…

— К чему все эти церемонии? Давай заберемся на крышу и будем есть устрицы руками. Вокруг нет ни одного Макдауэлла, который прочел бы нам лекцию о правилах хорошего тона.

У нее внутри все похолодело. Он не мог об этом знать, если только Александр Макдауэлл не восстал из мертвых. А может быть, кто-то все же наблюдал за ними, подслушивал?

Нет, она не станет сомневаться в собственных чувствах. Это не важно, что мужчина смотрел на нее глазами Алекса Макдауэлла и улыбался его чувственным ртом. И не важно, что ему было известно то, о чем, возможно, не знал никто другой.

А самое главное, совершенно не важно, что он заставил ее сердце сжаться от гнева, досады и непонятного томления.

Александр Макдауэлл умер. А этот мужчина лишь обаятельный лжец.

— Ужин на крыше — что может быть лучше? — чуть помедлив, спросила она и мило улыбнулась.

Глава восьмая

Над заливом взошла луна, ее мягкий свет отбросил искрящуюся дорожку на водную гладь. На террасе плоской крыши валялись пустые коробки из-под еды; Кэролин сидела, обхватив колени руками, и задумчиво глядела в ночную даль.

Время было не столь уж поздним — со следующей недели ночное время понемногу пойдет на убыль — но сейчас вокруг них разлилась ночь, в которой чувствовался слабый морозец. Он напоминал о снеге, тающем где-то на холмах Вермонта.

— Думаю, меня вот-вот стошнит, — призналась Кэролин. — Я не привыкла к жирной пище.

Мужчина сидел, прислонившись к стене и вытянув перед собой длинные ноги; держа в одной руке банку с пивом, он чуть заметно улыбался.

— Ты не привыкла потворствовать своим желаниям, Кэролин. Жирная морская пища — один из роскошных подарков матери-природы. Ты и к пиву почти не притронулась. Значит, спиртного тоже не потребляешь?

— Совсем немного.

— Ты просто глотаешь успокоительные таблетки и молишься, чтобы я убрался прочь, верно?

Она не стала ему возражать. Тяжелая пища теплым камнем осела в желудке, хотя ощущение было не таким уж противным; импортное пиво бодрило, а морской воздух приятно дразнил ноздри. И все же ее не покидало чувство тревоги, смущения и странной угрозы.

— Я никуда не денусь, Кэролин.

— Но ведь раньше так и было.

— Значит, ты признаешь, что я все-таки могу быть настоящим Алексом Макдауэллом? — лениво поинтересовался он.

— Нет. Просто в данный момент мне не хочется ломать над этим голову.

— Звучит разумно. Впрочем, ведь ты и есть разумная молодая женщина. Верная, смышленая, дружелюбная, надежная.

— В общем, лучший друг человека, — подытожила она. — Ты словно описал комнатную собачонку.

— О, в тебе определенно присутствует некая стервозная жилка.

Она позволила себе улыбнуться.

— А вот здесь тебе возразят все члены семьи.

— Просто они не знают тебя так же хорошо, как я.

Она удивленно уставилась на него.

— Ты на редкость самонадеянный тип! Неужели ты думаешь, что знаешь меня лучше, чем люди, прожившие бок о бок со мной последние восемнадцать лет?

— Да они в упор тебя не видели, Кэролин. Они тебя не слушали и не думали о тебе ни минуты. Для них ты часть окружающей мебели.

— Возможно, — согласилась она, не желая вступать с ним в дискуссию.

— А вот я думаю о тебе , Кэролин. И любуюсь тобой, как только представится такая возможность.

— Верно, и если ты представляешь меня в виде мебели, то, скорее всего, это кровать.

Откинув голову назад, он расхохотался. Его смех растаял в ночной тиши подобно мягкому теплому облачку.

— Никому другому и в голову такое не придет, верно?

— Никто кроме тебя, мне не угрожает.

— С чего ты взяла, что я тебе угрожаю? Что я могу у тебя отобрать? Думаешь, я займу твое место в сердце Салли? Раз ее сын вернулся, то ты ей больше не нужна, так что ли?

Именно этого она и боялась, но она бы предпочла спрыгнуть с крыши, чем признаться в своих страхах.

— Довольно об этом, — сухо сказала она.

— Ты напрасно беспокоишься, Кэролин. Да, ты права — Салли не привыкла показывать на людях свои чувства. Но, поверь, у нее их хватит для нас обоих.

— Меня это не волнует, — солгала она. — Я устала и хочу спать. Завтра утром мы должны успеть на первый паром.

— А я уже заказал нам места. Я решил, что ты все равно не дашь мне понежиться в постели.

— Ты не ошибся, — она опустилась возле него на колени, чтобы через открытое окошко пролезть в переднюю спальню. — Увидимся утром.

Ей бы догадаться, что так просто она от него не отделается. Мужчина закрыл руками окно, преграждая ей путь, и Кэролин присела на пятки, уставясь на него в суровом молчании.

— Ответь мне на один вопрос, Кэролин, — сказал он. — Если ты не ешь, не пьешь и не занимаешься сексом, то каким образом ты получаешь удовольствие?

— Я ем здоровую пищу, пью в меру и сплю с тем, кто этого достоин, — вызывающе сказала она.

— Но ведь у тебя очень высокие запросы, не так ли? Сколько тебе понадобилось времени, чтобы найти того, кто тебе нужен?

— Этого пока не случилось, — призналась она.

И тут же поняла, что дала неправильный ответ. Он снял руку с оконной рамы, освободив для нее дорогу, но тут же его ладонь коснулась лица Кэролин. Его пальцы были теплыми по сравнению с прохладой ее кожи, они не спеша прошлись по щеке и нырнули в ее волосы, спутанные ночным ветерком. Она замерла на месте, опасаясь того, что придется с ним бороться и тогда она может потерять над собой власть.

— Ты смотришь на меня, как на насильника, — чуть слышно прошептал он, ласково коснувшись большим пальцем ее губ. — Как будто видишь перед собой убийцу.

— А это так? — холодно спросила она.

— Я ни тот, ни другой, — сказал он. — Ты позволишь себя поцеловать?

— А если я откажусь, это тебя остановит?

— Нет.

Она не стала сопротивляться, когда он притянул ее ближе и их губы встретились. Она сказала себе, что не имеет смысла сопротивляться. К тому же ей хотелось знать, будет ли этот поцелуй похожим на другой, самый важный поцелуй в ее жизни, тот, который подарил ей юный Александр в ночь своей смерти. Она уверяла себя, что это обычное любопытство и что она...