Энн Стюарт - Поцелуй шута Страница 25

— Аббат больше ко мне не приблизится, — сказал Николас мягким, но уверенным тоном. — А я и в самом деле дурак, моя дорогая. Так меня все называют. Я думаю, это вы хорошо понимаете. Так почему бы нам не оставить это явно невеселое сборище и не уединиться где-нибудь, где вы могли бы снова срезать с меня одежду и полечить мои раны?

Нет, этот человек был совершенно неисправим. К своему собственному удивлению и растерянности, Джулиана вдруг рассмеялась. Он замер, уставившись на нее своими удивительными золотистыми глазами.

— Пожалуйста, сделайте это снова, — прошептал он пылко.

— Сделать что?

— Засмейтесь. После вчерашней ночи я уж думал, что моя леди Невозмутимость просто не способна на это.

Веселье, светящееся в глазах Джулианы, разом померкло.

— Я не нахожу в этой жизни поводов для смеха.

— Значит, вы плохо искали. Я, например, могу сразу назвать вам пять смешных вещей, просто не сходя с места. И вы тоже так сумеете, если посмотрите на все другими глазами. Ну вот хотя бы — муки несчастных молодоженов, чем не повод для смеха?

— Я не нахожу человеческие несчастья забавными, — резко ответила Джулиана.

— Даже если речь идет о вашей матери? Значит, у вас более нежное сердце, чем я предполагал. А забавно это потому, что совсем скоро они поймут, что эдикт отца Паулуса нелеп и направлен против учения церкви. Я даю им максимум две недели на то, чтобы осознать это и счастливо соединиться в супружеских объятиях. Хотите пари?

— Я не собираюсь спорить с вами на целомудрие моей матери, — возмущенно заявила Джулиана.

— Что ж, тогда сыграем на ваше. Сколько нужно вам времени, чтобы проститься с ним?

— Вечность! — вспыхнула Джулиана и едва не прикусила язык. Этот слишком умный шут был не тем человеком, с которым можно было откровенничать.

Но Николас даже глазом не моргнул, вовсе не удивленный ее вспышкой.

— Думаю, немного поменьше, миледи, — сказал он тихо. — Обещаю вам.

На мгновение она замерла, глядя прямо на него, завороженная лаской, прозвучавшей в его голосе. Казалось, шум и суета вокруг отступили на задний план, его странные глаза притягивали ее, обещая восторг и наслаждение. Это было просто обманом, и все же она поверила. Она почувствовала, как краска заливает лицо, как покалывает кожу. Она качнулась к нему, совсем чуть-чуть, но он заметил.

И тогда шут рассмеялся.

— Не сейчас, мое сокровище. Отец Паулус наблюдает за нами.

Его слова произвели на нее такой же отрезвляющий эффект, как пощечина или как холодная вода, которой она окатила его предыдущей ночью. Джулиана моргнула и отшатнулась от него, но, наступив на подол платья, едва не упала.

Николас успел подхватить ее, сильные руки сомкнулись на ее тонкой талии, его крепкое горячее тело было слишком близко. Это было тело мужчины, сильного, молодого, совсем не похожего на ее покойного мужа.

— Я могу поцеловать вас, миледи, — сказал Николас очень тихо. — На виду у вашей матери и доброго отца Паулуса и всех остальных гостей. Вас когда-нибудь целовал шут? Вас когда-нибудь целовал по-настоящему хоть кто-нибудь?

Голоса и смех вокруг них сливались в один ровный гул, похоже, никто даже не заметил, что Джулиана оказалась в ловушке, в тесных объятиях Николаса. Никто не придет ей на помощь.

— Я не люблю целоваться, — произнесла она сдавленным от волнения и страха голосом.

Его медленная улыбка была одновременно завораживающей и насмешливой.

— Это ответ на мой вопрос. Если бы вас кто-нибудь целовал по-настоящему, вам бы это очень понравилось. Хотите, покажу?

Она едва не сказала «да». На какое-то короткое, безумное мгновение она поверила, что не все поцелуи одинаковы и что мастер Николас знает секрет необыкновенных, сладких поцелуев, которые зажигают тело и чаруют душу.

Но тут кто-то толкнул их, Николас разомкнул объятия, и колдовские чары разрушились.

— Я так и не поблагодарил вас за помощь прошлой ночью. Вы явились ко мне как ангел милосердия.

Она с подозрением посмотрела на него.

— Вы имеете в виду и свое непрошеное купание?

— О, несомненно, я и в самом деле нуждался в том, чтобы кто-нибудь охладил мой жар. Вы слишком… распаляете меня.

— Я этого не хотела.

— Но я вовсе не против. Я нахожу вас очень… волнующей.

— Нет! — едва ли не с отчаянием воскликнула Джулиана.

— Но я не могу ничего поделать с тем, как вы действуете на меня. Вот, положите мне руку на сердце, почувствуйте, как сильно оно бьется. — Он хотел взять ее руку, но Джулиана поспешно отдернула ее.

— Вы что, забыли, что мы с вами находимся в зале, полном народу? — возмущенно спросила она. — Нас все видят!

— Тогда давайте уйдем. Мы можем пойти в часовню святой Евгелины и попросим ее благословить наш союз.

— Наш союз? — эхом откликнулась Джулиана.

— Ну, я имею в виду наш любовный союз. Я не думал о браке с вами.

Он стоял совсем близко, волнуя и смущая своим откровенным желанием. Джулиана попыталась его оттолкнуть, но он не двинулся с места. Словно неколебимая скала, он возвышался над ней — слишком высокий, слишком большой и сильный.

— Оставьте меня в покое, — прошептала она умоляюще.

— А вы попросите святую избавить вас от тягостной для вас безрассудной страсти дурака. Говорят, если прошептать свои желания возле священной реликвии, ваши молитвы будут непременно услышаны.

— Как жаль, что в замке нет ни одной такой реликвии, она бы мне пригодилась.

— Как раз есть. Спросите у своей матушки. Думаю, она вам подскажет.

Джулиана вовсе не собиралась ничего спрашивать у своей матери, и он, скорее всего, прекрасно об этом знал.

— О какой реликвии вы говорите?

— Если верить слухам, где-то здесь, в замке Фортэм, хранится кубок святой Евгелины. Полагаю, аббат об этом знает, — можете спросить у него.

— А зачем вы мне все это рассказываете? Чтобы я и впрямь обратилась за защитой?

— Я думал, вы хотите стать монахиней, миледи. Эти реликвии — бледная замена страсти для святых сестер.

— Меня не интересует страсть. И мне нет никакого дела до священных реликвий, а также до всего того, что вы еще собираетесь мне сообщить.

Она резко повернулась, но на этот раз он не сделал ни малейшей попытки удержать ее. Он просто стоял и молча смотрел на нее своими странными, колдовскими глазами.

Было совсем не трудно сбежать из зала, едва только Николас отпустил ее. Похоже, из всех присутствующих только шут и обращал на нее внимание. Хотя ради справедливости Джулиана готова была признать, что Изабелле тоже было не совсем все равно, есть здесь ее дочь или нет. Джулиана выскользнула в коридор и с облегчением вздохнула, окунувшись в благословенную тишину после громкого назойливого шума главного зала. Но, сделав несколько шагов, тут же налетела на кого-то, едва не сбив его с ног.