Карен Робардс - Чужая жена Страница 26

Он отпустил ее руку и жестом велел ей идти вперед. Ронни со вздохом шагнула на первую ступеньку. Двигалась она очень медленно. Каждый шаг давался ей труднее предыдущего. Металлические перила холодили руки, но Ронни невольно все крепче сжимала их. Шаги по бетонным ступеням гулко отдавались в тишине. Том не сводил глаз с ее спины и голых ног.

Добравшись до седьмого этажа, Ронни обернулась.

Наверное, Том почувствовал на себе ее взгляд, так как сразу поднял голову. В его глазах на миг сверкнуло неприкрытое желание.

Ронни поджала пальцы ног, почувствовав дуновение холодного воздуха из-под двери.

– У вас есть ключ? – услышала она хриплый голос.

Она кивнула, расстегнула прикрепленную к поясу сумочку и вынула магнитную карточку. Он взял ее, знаком показал Ронни, что она должна стоять тихо, и приоткрыл массивную металлическую дверь в коридор. Он явно увидел то, чего очень не желал видеть.

Железная дверь закрылась почти бесшумно.

– Что такое? – прошептала Ронни.

– Уже торчат у вашей двери. Мужчина и женщина. Наверное, писака и фотограф. У-у, черт!

– Ты смеешься.

– По-твоему, так смеются? – Его лицо сказало ей все. – Надо отдать им должное, хватка у них бульдожья. Если бы они дожидались в холле, вы могли бы проскользнуть мимо. Мы проскользнули бы. Но если вы отсутствовали, то к себе в номер рано или поздно поднялись бы. А если мирно спали, то утром вышли бы. Их позиция беспроигрышна. Если вас сейчас нет, значит, когда-нибудь вы войдете. И они добиваются своего. Черт!

– Если они не сфотографировали меня в баре, как они смогут доказать, что я там была? Может, я пошла прогуляться?

– Романтическая прогулка в три часа ночи по романтическому городу Тьюпило? В таком вот виде? – Он поморщился, потом взял ее за руку и повел вниз. – Пошли.

– Куда?

Собственно говоря, Ронни спросила это машинально. Она пошла бы за ним куда угодно. И о поджидавших ее репортерах она вовсе не думала с ужасом. Какая разница? Ей почти хотелось поставить на избирательной кампании Льюиса крест. Ей до смерти надоело лицемерить.

– Ко мне в номер. Куда же еще?

В голосе Тома не чувствовалось энтузиазма.

Его номер находился на четвертом этаже. Они спустились по лестнице, так как Том не хотел, чтобы шум работающего лифта привлек излишнее внимание, и прошли по пустынному коридору к его номеру. Только тогда он отпустил ее руку, вставил в замок магнитную карточку и отступил на полшага, пропуская ее вперед.

В отличие от апартаментов Ронни, номер Тома представлял собой обыкновенную комнату, какую можно встретить в заурядной провинциальной гостинице: коричневый ковер на полу, кремовые стены, телевизор, два неудобных, судя по виду, стула, круглый стол у единственного окна, цветастые шторы, узкая кровать. Покрывала нет, простыни смяты, одна подушка валяется на полу; значит, эта кровать уже успела послужить Тому. Торшер у изголовья горел.

– Как мило! Ты приготовил мне постель! – проворковала Ронни.

Она стояла посредине комнаты между кроватью и телевизором, всего в нескольких шагах от Тома. А он покачивался на каблуках и не отрываясь смотрел на нее.

– Прости за беспокойство.

– Присядьте. – Кивком он указал ей на стул. – Мне надо подумать, как выкрутиться из этой ситуации.

Ронни улыбнулась ему. Как же он устал и как он смущен! Волосы его всклокочены, лицо из-за щетины кажется еще темнее, чем обычно.

Она не стала садиться, а приблизилась к нему. Том прищурился, вынул руки из карманов, но в остальном сохранял удивительное самообладание.

Ронни остановилась в полуметре от него.

– Мы можем просто выждать, – предложила она. – Не могут же они торчать там вечно.

– Вечно им торчать не придется, – сухо возразил Том. – Вы не забыли, у вас на девять часов запланировано публичное выступление? Если вы не выйдете утром из номера в полной готовности, они смогут определенно утверждать, что вы не ночевали у себя.

Ронни пожала плечами:

– Ну и что в этом ужасного? А если я ночевала где-то еще?

– Вопрос, где и с кем, – пояснил Том. – Поверьте мне, они приложат все усилия, чтобы докопаться до истины.

– Может, они напишут, что я провела эту ночь с тобой, – Ронни беззаботно пожала плечами.

– После вашей комедии в “Желтом псе” это отнюдь не исключено.

– А я бы не возражала. – Она расстегнула пуговицу его рубашки. – А ты?

– Я возражаю, и очень серьезно. – Том взял ее за руку, так как она явно намеревалась продолжить это занятие. – Особенно когда это неправда.

– Так пусть это будет правдой.

Она шагнула к нему, почти прижавшись, и нежно погладила по щеке. Большой палец дотронулся до уголка его рта.

– Ронни! – Он предостерегал ее. – Перестаньте.

Она ничего не ответила, встала на цыпочки и впилась губами в его губы.

ГЛАВА 15

Какое-то время Том стоял неподвижно, но Ронни это не смущало. Из-под полуопущенных век она наблюдала за его реакцией. А он не отрываясь смотрел ей в лицо. Он вздрогнул, когда ее язык скользнул между его неплотно сжатых губ. В каждой клеточке его тела она чувствовала сопротивление. Ее ладони проникли под ткань рубашки и стали гладить теплую кожу. В то же время его нижняя губа оказалась между ее зубами.

Ронни одержала победу. Он издал неопределенный звук, выпустил ее руку, прижатую к груди, обнял за талию, привлек к себе и завладел инициативой с таким пылом, что у нее перехватило дыхание. Он обнимал ее и целовал с жадностью изголодавшегося дикаря, и она дрожала от удовольствия. И целовала его в ответ, обнимая за шею.

Поцелуи Тома кружили голову. Крепкие руки сжимали ее. Мужское тело такое сильное, мускулистое, горячее. Короткие, шелковистые волосы, их так приятно ерошить…

Когда он вскинул голову, она заглянула ему в глаза. Том внимательно изучал каждую черточку ее лица. Ее груди прижимались к его груди; он не отпускал Ронни. Ее желание разгоралось от близости его бедер. Ей передавалось его нетерпение; казалось, что им отпущено лишь краткое мгновение.

– Том, – шепнула она.

Его глаза потемнели, морщины в уголках обозначились резче.

– Ронни.

Это прозвучало как эхо, словно Том передразнивал ее – или себя самого. Но она слышала еще и страсть, и нежность в его шепоте.

Она попыталась стянуть пиджак с его плеч. Том опять заколебался, словно намереваясь протестовать, но затем отпустил ее на мгновение, чтобы сбросить пиджак, и он упал на пол. Ронни начала расстегивать рубашку, рука ее скользнула под белую ткань и принялась гладить волосатую грудь.

– Ронни.

Теперь его голос звучал ниже, глубже, и в нем слышался оттенок предостережения. Но Том не остановил ее. Ему нравилось, как она прикасается к нему.