Ирина Щеглова - Роковая строфа Страница 26

Вечером, сидя с друзьями у камина, Соболев старший вспоминал прошедший день, перебирая детали, маленькие события, слова и жесты. Слушал комплименты, расточаемые в адрес дочери, добродушной английской четой. Их взрослые дети, прихватив Риту, веселились где-то в злачных местах, это радовало Соболева, потому что дочь становилась похожей на своих сверстников.

Дочь не вспоминала о своей прежней работе. Только один раз спросила: как там ее команда. Соболев осторожно принялся рассказывать, что без Риты рейтинг программы упал, и ее пришлось временно закрыть. Но Рита отнеслась к сообщению отца равнодушно, словно программа никогда не имела к ней никакого отношения.

Для отца, для своих и его друзей Рита накупила множество подарков. И очень радовалась, когда видела, что подарок пришелся по душе. Однажды она затащила отца в спортивный магазин и долго выбирала для себя лыжный костюм. Помимо костюма она купила мужской комплект: лыжная шапочка, шарф и перчатки.

– Чем собираешься заняться после моего отъезда? – спросил отец.

– Я обещала одному человеку, что научу его спускаться с гор, – задумчиво сказала Рита.

– Это для него? – Соболев кивнул на шапочку.

– Да.

– Старый знакомый?

– Ты его знаешь, – ответила дочь.

– И кто же он?

– Шахматов.

Впервые с момента своей встречи с дочерью, Соболев напрягся.

– Пап, что такое? – Рита всегда чувствовала изменение в поведении отца.

– Да, так… в общем, не самое лучшее знакомство, я бы сказал.

– Ах, при чем здесь все ваши старые счеты! – в сердцах ответила Рита, – человек очень болен, перед этим все отступает, это все меняет, в том числе и самого человека.

Соболев, наконец, узнал, кто был Ритиным подопечным. Правда, это знание не обрадовало его.

– Хм, возможно, ты права, – согласился он. – Но, все же, я попросил бы тебя не обольщаться и быть поосторожнее с такими людьми, как Шахматов.

– Пап, я уже взрослая! – отрезала Рита.

– Конечно, – вздохнул отец.

Неприязнь Соболева старшего по отношению к Борису была скорее интуитивного, а значит, метафизического порядка. То есть она ни на чем не основывалась. Более того, Соболев раньше даже приятельствовал с Шахматовым. До недавнего времени у них были кое-какие общие дела. Правда, приятельство постепенно сошло на нет; и у Соболева осталось ощущение, что Борис Петрович из тех людей, которые, видя цель, не видят препятствий, а потому не останавливаются ни перед чем.

Рождественские каникулы отшумели. Соболев старший по просьбе дочери отвез ее обратно в Швейцарию.

37

Борис снова проводил ночи в объятиях страстной телохранительницы. Правда, Виктория теперь то и дело куда-то отлучалась, иногда она возвращалась быстро, но случалось, что она исчезала на несколько дней, после таких отлучек, Вика и Борис закрывались в спальне и что-то обсуждали. Валентина не посвящалась в предмет их обсуждений, предоставленная сама себе, она пропадала в клинике. Доктор Вейнцель даже предложил ей работу, на случай, если Валентина захочет остаться.

В одну из ночей Борис сказал разнежившейся Вике:

– Узнай у Риты ее электронный адрес.

Они лежали в полной темноте, обнявшись, Вика что-то мурлыкала ему на ухо, как сытая кошка. После этих слов она подобралась, отодвинулась от него, вытянулась, забросив руки за голову.

– Снова будем писать дурацкие послания? – насмешливо спросила любовница.

– Мы будем делать все, что я скажу!

Борис положил ладонь на ее грудь и сильно сжал. Вика напрягла мышцы и, чуть шевельнувшись, сбросила его руку.

– Не порть мой экстерьер, – зло шепнула она, – он мне еще пригодится!

На следующий день позвонила Рита и сообщила, что она вернулась.

Рита приехала навестить Бориса вместе с отцом. Борис не совсем готов был к такому повороту событий. Соболев старший мог разрушить романтический флер так искусно созданный Борисом вокруг своей персоны. К тому же, бессонная ночь давала о себе знать: лицо осунувшееся, мешки под глазами, и вообще, он был не в духе. Но, поразмыслив, Борис решил, что так даже лучше.

Встречать гостей велел Вике, а сам остался в гостиной, полулежа в глубоком кресле.

– Вам нездоровиться, Борис Петрович? – спросила встревоженная его видом Валентина.

– Немного.

– Может, доктора?

– Позднее. Сейчас лучше накрой на стол, у нас гости.

Пока Валентина суетилась, Борис еще раз тщательно все обдумал.

Вскоре Вика ввела в Риту и ее отца. Борис приподнялся с кресла навстречу гостям. Он излучал радушие. Поцеловал Ритину руку, тепло поздоровался с Соболевым, крикнул Валентине, чтобы она поторопилась с чаем.

– Вот, привезла папу, что бы он тоже поздравил вас с Новым годом, – сказала Рита.

– Очень рад, очень, Александр Дмитриевич! – Благодушествовал Борис. – Как там Лондон?

– Великолепно! – воскликнула Рита. – Я привезла вам подарок, помните, мы собирались кататься с гор?

– Ну конечно, как я мог забыть! – Борис откинулся в кресле и засмеялся. Одновременно, он быстро и внимательно глянул на Соболева. Тот задумчиво крутил в руках чашку.

– Вы когда уезжаете? – вкрадчиво спросил Борис.

– Скоро, – Соболев вздохнул и поставил чашку на стол. – Как вы себя чувствуете, Борис Петрович? Я слышал, вы хотите совсем отойти от дел?

– Дело даже не в моем желании, Александр Дмитриевич, – развел руками Борис, – к сожалению, здоровье не позволяет мне находиться у руководства компании.

– Извините мне мою настойчивость.

– Спрашивайте, пожалуйста! Какие у меня могут быть секреты!

Соболев крякнул:

– Ведь у вас, кажется, есть сестра?

– Да, Маша, Мария Петровна. Буквально перед вашим приездом, она с мужем улетела обратно в Москву. Я передал им все полномочия…

– Она замужем? – удивленно спросил Соболев.

– Свадьба назначена, – не стал вдаваться в подробности Борис.

– Вы полностью доверяете ее избраннику? – Соболев начал нервничать, оттого, что он превратил в допрос дружескую беседу с больным человеком. Но Борис, казалось, не замечал этого, он с удовольствием отвечал на вопросы, словно подгоняя собеседника: еще, еще!

– Ее избранник, можно сказать, мне сын родной. Я буквально вырастил из мальчишки великолепного специалиста. Возможно, вы с ним сталкивались.

– Возможно. Как его зовут?

– Андрей Истомин, – с самым невинным видом сообщил Борис.

Чашка, звякнув, покатилась по ковру, пачкая багровый ворс кофейной гущей.

– Простите, простите, – лепетала Рита, сползая на пол со своего стула.

– Рита, оставьте, какие пустяки, – кинулась к ней Вика.

– Рита, что с тобой? – встрепенулся отец.

Вдвоем с Викой они подняли побледневшую девушку с пола и усадили в кресло. Рита дрожала.