Юлия Шилова - Если хочешь меня – возьми, или Отдам сердце в хорошие руки Страница 27

– Так это твои дети?

– Нет. От мужа нарожала. Тебя удивляет, что я им помогаю?

– Конечно. Родные отцы о своих детях не всегда помнят, а тут – посторонний человек…

– Я же любил её раньше. Жуть как любил! Дрался из-за неё по молодости. Я помню её прежней: молодой, красивой, жизнерадостной. Ты же понимаешь, что такое первая любовь. Так что не думай, что я никогда не любил. Я тоже любил. Я ведь из-за неё в тюрьму сел.

– Из-за неё?

– Мы с ней однажды вечером по парку гуляли. А там трое. Знаешь, как в таких случаях бывает: один закурить попросил и сказал, что ему не нравится, как я на него смотрю. Другой к моей девушке приставать начал. Естественно, что я в драку полез. Дерусь я хорошо. Эти подонки стали её лапать. Разве я мог стерпеть подобное? Когда один нож вытащил и к её тонкой шее его приставил, требуя, чтобы она раздевалась, я вконец озверел, этот нож выхватил и не рассчитал…

– Насмерть?

– Насмерть.

– А двое других?

– А двое других в штаны наложили и убежали. Так я в тюрягу и загремел. Подруга мне первое время писала, а затем перестала. Я попросил, чтобы один из моих друзей её нашёл и узнал, не случилось ли с ней чего. Оказалось, что она замуж вышла за очень богатого и влиятельного человека. Велела передать мне, чтобы больше её не беспокоил. Вот и вся история. Я когда из тюрьмы вышел, всё не мог к мысли привыкнуть, что я прохожу мимо её дома и не могу зайти к ней. Для того чтобы чувства остыли, нужно время. Правильно говорят, что время лечит. Не бывает постоянно плохо, нужно запастись терпением и всё перетерпеть. Нужно стараться чаще бывать на людях, не ожидая от них ни сострадания, ни моральной помощи. НЕ БОЙСЯ ИДТИ ПО УЛИЦЕ В НИКУДА. И для того чтобы быстрее забыться, уставай физически и морально. Понимаешь, сила духа нужна не только для того, чтобы умереть. Она ещё нужна для того, чтобы жить. Как твоё самочувствие?

– Мне плохо, – простонала я.

– Что болит?

– Душа болит.

– Что ты заладила: душа да душа!

– Ты не представляешь, как это всё ужасно. Так нестерпимо больно, что нет сил терпеть.

– А рука как?

– Рука – это фигня.

– Когда я в ванной дверь выбил, ты уже вторую руку резала. Хорошо, что не успела, а то я вряд ли бы успел тебя спасти. Надеюсь, больше тебе на тот свет не захочется. Между прочим, самоубийцы – это отъявленные эгоисты, которые думают только о себе и ни о ком другом.

– Ты считаешь меня эгоисткой?

– Ещё какой! Ты же чуть не стала самоубийцей, значит, ты эгоистка.

– Почему?

– Потому что ты хотела умереть. Представь, что ты умерла: лежишь себе, ничего не чувствуешь, а всем вокруг тебя плохо. Это нормально?

Я не ответила и отвела глаза в сторону.

– Я же не стал резать вены, когда меня из тюрьмы любимая девушка не дождалась. А ведь хотелось. Но я знаю, что любую ситуацию при желании можно разрулить. Не бывает таких ситуаций, из которых не было бы выхода. Нужно дождаться, пока тебя посетит хотя бы одна здравая идея.

– Есть ситуации, когда ты понимаешь, что нет другого выхода, кроме окна, и нет другого сна, кроме вечного.

– С таким видением мира и до депрессняка недалеко. Пойми же ты наконец, что суицид – это удел морально сломленных, отвергнутых и слабых людей. Вот скажи мне, зачем ты резала вены?

– Как зачем? Я хотела, чтобы всё, что сейчас происходит, побыстрее закончилось.

– Если ты думала отомстить таким образом Серёге, то это – самый глупый вариант, который только может быть. Ты рассчитывала на то, что Серёга увидит твоё бездыханное тело, поймёт, как же он был не прав, сразу раскается, подумает о том, какой же он был конченый идиот, сразу изменится и станет лучше? Скажи, ты же на это рассчитывала?

– Да ни на что я не рассчитывала!

– Так вот: Серёга бы не стал после этого лучше. Запомни, его нельзя изменить. Даже если бы он и в самом деле раскаялся бы, то это не значит, что он стал бы после этого лучше. Это полная ерунда. Он точно так же жил бы на две семьи, знакомился бы с такими, как ты, выстраивал бы с ними отношения, искусно пудрил бы им мозги, а когда они ему надоедали бы, тактично бы их бросал, передавая друзьям или просто исчезая из их жизни. Помимо этого, он бы самым первым заказывал продажных девок в бане, жил бы на широкую ногу и хорошо бы себя чувствовал. Ничего бы не изменилось, пойми. Только тебя бы не стало. А знаешь, что Серёга сказал бы о твоей смерти?

– Что?

– Он сказал бы, что ты как при жизни была дурой, так дурой и осталась. Так не давай ему этой возможности. Смерть от несчастной любви недостойна уважения.

Я понимала, что Юра прав. Он во всём прав, и должно пройти время для того, чтобы мне стало стыдно за то, что я натворила.

– Я попробую воспользоваться принципом Скарлетт из фильма «Унесённые ветром», – прошептала я и закрыла глаза.

– А какой у неё был принцип?

– Что бы ни случилось, Скарлетт всегда говорила: «Я подумаю об этом завтра».

– Это значит, что сейчас ты не в состоянии найти выход из сложившейся ситуации?

– Сейчас я совершенно обессилена.

– Тогда подумай об этом завтра. Я уверен, что утром тебе в голову придут хорошие идеи. – Юра наклонился ко мне и, дыхнув перегаром, спросил: – А ты что глаза-то закрыла? Тебе плохо?

– Я чувствую слабость… Спать хочется.

– Тогда спи. Я что-то так за тебя испугался, что напился. Если честно, то я в первый раз в такой ситуации.

– В какой? – спросила я, не открывая глаз.

– Я никогда не видел, как бабы вены режут. Жуткое зрелище! Я надеюсь, что ты уже жалеешь о том, что сделала.

– Я подумаю об этом завтра.

– Обязательно подумай! – Юра лёг рядом и нежно меня обнял. – Если тебе будет плохо, то ты обязательно меня разбуди. Я выкинул ножницы.

– Зачем ты мне это сказал?

– Да так, на всякий случай.

– А я и не собиралась их искать.

– Очень на это надеюсь.

Глава 10

Я проснулась от ноющей боли в перевязанной руке и, посмотрев на небольшой шрам на второй руке, с ужасом вспомнила всё, что приключилось сегодня ночью. «Господи, хорошо, что я не успела истечь кровью!» – промелькнула у меня мысль, и я, приподняв голову, посмотрела на мирно спящего рядом с собой мужчину.

Осторожно встав с кровати, я ощутила жуткую слабость и тошноту, но, несмотря на это, нашла свои вещи и принялась одеваться. Я на цыпочках вышла из спальни, тихонько прикрыв за собой дверь, спустилась на первый этаж и налила себе стакан сладкого чая. Почувствовав себя бодрее, я нашла свою сумку и выскользнула из дома. Дорога была пустынна. Юра был прав: с попутными машинами тут было крайне проблематично. Я ускорила шаг, потому что боялась, что Юра может проснуться и отправиться на поиски. Пройдя вполне приличное расстояние, я услышала позади шум мотора. Я обернулась. Ко мне приближался старенький отечественный автомобиль. Я тут же подняла перевязанную руку и, дождавшись, когда автомобиль остановится, с надеждой в голосе спросила у пожилой семейной пары: