Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы Страница 27

Вздохнув и понимая, что все это блажь и мечтания, Анастасия двинулась по коридору, в котором орудовала пылесосом уборщица. Уборщица явно не замечала ее, и Насте сделалось смешно. Та заехала своим пылесосом в один из кабинетов, потом, не выключая шелестевший аппарат, схватила с письменного стола одного из сотрудников фотографию в серебряной рамке и стала изучать изображение его жены. Сотрудник не так давно отпраздновал свадьбу.

– Вот ведь жирная корова! – произнесла уборщица, и Настя, наблюдавшая всю эту сцену, поняла, что реплика адресована законной супруге, и правда не обладавшей идеальными пропорциями тела.

Неужели уборщица была подслеповатая? Отчего она не видит ее, стоящую так, что не заметить просто невозможно? Или она демонстрирует свое превосходство, но это же крайне глупо и опасно для самой уборщицы!

А та тем временем раскрыла ящик письменного стола, извлекла оттуда шоколадку, сунула себе в карман комбинезона. Туда же она отправила и сигареты. Когда же в ее руках оказалась пачка презервативов, уборщица только скривила лицо и произнесла:

– Извращенец поганый!

Видимо, использовать презервативы в кругах, в которых вращалась эта особа, считалось извращением, к тому же поганым. Понимая, что наглая особа давно перешла черту дозволенного, Настя прошла в кабинет, обошла особу и, встав у нее перед самым носом, закричала:

– Хотите узнать кое-что для вас важное? Вы уволены!

Ничего не ответив, уборщица двинула на нее пылесосом – и Настя не успела отскочить. Но вместо того, чтобы наехать на нее, пылесос проехал сквозь нее. А затем и сама уборщица прошла сквозь нее, как будто ее в помещении и не было.

Не обошла и не оттолкнула. А прошла, не сворачивая с курса, с воющим пылесосом, за которым волочился шнур. И шнур тоже прошел сквозь Анастасию, как будто состояла она из воздуха. Как будто была она призраком.

Окаменев, Настя наблюдала за уборщицей. То, что она сама по каким-то причинам не ощущала падающую воду или не могла открыть дверь, еще можно было объяснить логически. Но как объяснить то, что уборщица прошла сквозь нее, причем не только сама, а вместе с ревущим пылесосом?

Настя снова забежала вперед уборщицы, но та навалилась на нее, задев локтем. Анастасия ничего не почувствовала. А уборщица развернула пылесос прямо на нее, вернее, прямо в ней, и поехала в другую сторону.

Анастасия наблюдала за особой, которая явно не разыгрывала ее и не ломала комедию. Уборщица элементарно не видела ее. Причем эта особа не только не видела ее, но и не чувствовала. И тут они были солидарны: она сама тоже не чувствовала ни локоть уборщицы, ни ее пылесос.

Однако она слышала и уборщицу, и ее гудящий агрегат! Как такое возможно? Почему она видит и слышит ее, но не может ощущать? Это снова искаженное восприятие, возникшее под воздействием опухоли головного мозга?

А что, если у нее вовсе и не опухоль головного мозга, а что-то гораздо ужаснее? Хотя что может быть ужаснее ВИЧ? Или какая-то редкостная болезнь, когда в человеке поселяются питающиеся мясом бактерии, не реагирующие ни на один из антибиотиков, и пожирают живого человека, на теле которого образуются ужасные незаживающие и постоянно увеличивающиеся раны? Или все дело в психическом расстройстве, которым она страдает, и сейчас она находится вовсе не в офисе, а, затянутая в смирительную рубашку и напичканная медикаментами, сидит в особом боксе дурдома и грезит о том, что сейчас с ней якобы происходит?

Анастасия, чувствуя полное изнеможение, опустилась в кожаное кресло – и вдруг приземлилась на полу. Точнее, она как бы оказалась в кресле, но не на нем!

Она отползла прочь и задумалась. То, что ей кажется, что она садится в кресло – причем предлог «в» в данном случае означал именно «в», вовнутрь, или то, что ей кажется, что уборщица проходит сквозь нее с пылесосом, можно объяснить неправильной оценкой расстояния и смещением пространственного восприятия. Ей кажется, что это происходит в кабинете, а на самом деле она все еще находится в своей комнате за закрытой дверью…

Выйдя из кабинета, Настя убедилась, что дверь в ее комнату была не открыта, а закрыта. И что нигде поблизости она себя не видела. Нет, объяснение было иное. Только вот какое? И что-то подсказывало Насте, что, получив его, она отнюдь не обрадуется.

Тут послышались голоса, и она увидела одного из сотрудников своей фирмы – Бориса, который появился в дверях. Уборщица оказалась не такой уже подслеповатой – появление Бориса она тотчас заметила, выключила пылесос, поздоровалась, а потом, заверив, что убралась везде как следует, ретировалась, унося в кармане комбинезона шоколадку и пачку сигарет.

Настя только головой покачала – не только мелкая воровка, но и вруша. Убиралась ведь кое-как, а получит деньги с их фирмы по полной программе. Этому надо положить конец! Но, конечно, после того как разъяснится ситуация с ее странной болезнью.

Болезнь, которая не давала Насте покоя.

Она помахала рукой Борису, но тот ее не заметил. Значит, отчего-то ее не может видеть не только уборщица, но и сотрудник собственной фирмы. Настя подошла к нему вплотную, протянула руку, но Борис никак на это не отреагировал. Он вошел в свой кабинет, поставил на стол портфель, затем развернулся – и прошел сквозь Настю.

Она быстро выдохнула, но ничего не почувствовал. И Борис, кажется, тоже не ощутил прохождения через начальницу. Он заглянул во все кабинеты, убедился, что один в офисе, а потом прошел в ее собственный кабинет.

Настя, следовавшая за ним, была вынуждена лицезреть, как он схватил факс, который пришел ночью, и внимательно прочел его. Затем Борис вынул мобильный, нажал кнопку вызова и произнес, когда собеседник принял звонок:

– Антон Антонович, это Татищев. Нам пришел факс от Ерохина – прямо с Мальдивских островов. И послушайте только, что он предлагает…

Онемев, Настя, стоявшая напротив Бориса, стала свидетельницей того, как тот зачитывает Антону Антоновичу факс от Ерохина. Кем был этот Антон Антонович, было и так понятно – правая рука миллиардера Дуйменова.

Вот ведь мерзавец! Борис, который был отличным работником, но мерзопакостным человечком, работал на олигарха. И передавал, вернее, конечно, продавал ему конфиденциальную информацию. Информацию, которая в его руках могла стать орудием в борьбе против нее в их начавшейся вчера войне!

Настя подошла к Борису, пытаясь вырвать у него из рук факс, но ничего не вышло. Она уже смирилась с тем, что из рук у нее все валилось – точнее, что руки ни за что не могли уцепиться. Но она не могла понять, отчего ее никто не видит. Она что, прозрачная?