Карен Монинг - Тайна рукописи Страница 27

– Что случилось?

– Меня сейчас стошнит. – Мне нужно было в ванную. Под обжигающий душ, вымыться со щелочью. Возможно, сотни таких душей будет достаточно, чтобы отмыться.

– Нет, вас не стошнит. Сконцентрируйтесь. Приступ скоро пройдет.

Я подумала о том, действительно ли он уверен в своих словах или просто пытается заговорить мне зубы, чтобы спасти от возможных неприятностей свой обожаемый диван и свои бесценные ковры.

– Что случилась? Вы бледная как полотно!

Я взглянула на Фиону, которая сидела за конторкой кассы.

– При ней можно говорить свободно, – сказал Бэрронс.

Я подошла к конторке и прислонилась к ней, ища опору. Ноги у меня дрожали, а колени подгибались.

– Я видела еще одного, – сказала я.

Бэрронс поворачивался вслед за мной, пока я двигалась. Теперь он остановился спиной к нагруженным, покрытым замысловатым орнаментом книжным полкам.

– И что? Я предупреждал вас, что это случится. Что вас так напугало? Именно в этом все дело? Оно просто напугало вас?

Я сделала глубокий вдох, борясь с подступающими слезами.

– Оно знает, что я его видела.

У Бэрронса отвисла челюсть. Несколько длинных секунд он просто смотрел на меня. Потом повернулся и с такой силой врезал кулаком по деревянным полкам, что книги посыпались на пол, ряд за рядом. Когда он снова повернулся ко мне, его лицо исказилось от ярости.

– Черт побери! – взорвался он. – Не-хрено-ятно! Вы, мисс Лейн, представляете собой угрозу для всех остальных! Ходячую, говорящую катастрофу в розовом!

Если бы взглядом можно было воспламенять, на моем месте осталась бы лишь кучка пепла.

– Вы разве не слышали, что я вчера вам говорил? Или вы даже не слушали?

– Я слышала каждое твое слово, – сухо ответила я. – И, кстати говоря, я вовсе не всегда ношу розовое. Я люблю персиковый и лавандовый цвета. Ты предупреждал меня о Серых Людях, об Охотниках и Тенях. Но ты и словом не обмолвился о том, что мне встретилось.

– И насколько хуже оно оказалось? – недоверчиво спросил Бэрронс.

– Намного, – ответила я. – Ты и представить себе не можешь.

– Опишите его.

Я описала так кратко, как только могла, немного запинаясь на пропорциях некоторых частей тела. Меня все еще тошнило при одном воспоминании о тех вещах, которые я перечисляла, и о том, при каких обстоятельствах я это видела. Закончив описание, я спросила:

– Что это было?

Как оно убивает? – вот что я действительно хотела знать. Мне все равно, как оно называется. Я вообще не хочу видеть таких, как оно. Но меня интересовали те способы, которыми меня могли убить. Особенно учитывая то настроение, с которым это существо ко мне направлялось. Лучше уж пусть я достанусь Серому Человеку, или пусть меня поймают Тени. Я не шучу, хоть Королевским Охотникам меня отдавайте. Пусть с меня снимут кожу и поджарят, как они не раз проделывали с другими, по словам Бэрронса.

– Не имею понятия. Оно было одно или в компании?

– Оно было одно.

– Вы абсолютно уверены, что оно узнало о том, что вы его видите? Вы не могли ошибиться?

– О нет. Никаких сомнений. Оно ко мне прикоснулось. – Я передернулась при воспоминании об этом.

Иерихон глухо, невесело хохотнул.

– Смешно, мисс Лейн. А теперь расскажите, что на самом деле произошло.

– Я только что рассказала. Оно ко мне прикоснулось.

– Невероятно, – заметил он. – Если бы оно это сделало, вы бы тут не стояли.

– Я говорю чистую правду, Бэрронс. С какой стати мне лгать? Эта тварь схватила меня.

Я очень хотела помыться, особенно оттереть мочалкой ладони, поскольку я тоже дотронулась до твари, пытаясь вырваться из ее лап. Кожа монстра напоминала шкуру рептилии, она сочилась слизью, и я подошла достаточно близко, чтобы заметить конвульсивно дергающиеся слюнявые рты.

– И что потом? Оно сказало «Ах, простите, мисс Лейн. Я не хотело помять вашу милую блузку. Могу я погладить ее для вас? Или вы разгладите эту складочку своим милым розовым ноготком?»

Мне стало очень интересно, что Бэрронс имеет против розового цвета, но я догадывалась, почему в его голосе столько сарказма. Я тоже не могла понять, что потом произошло, хоть и размышляла над этим последние полчаса. Произошло то, чего я никак не ожидала.

– Честно говоря, – сказала я, – меня тоже это удивило. Оно схватило меня, а потом просто застыло, и... если бы оно было человеком, я бы сказала, что оно выглядело смущенным.

– Смущенным? – повторил Иерихон. – Невидимый стоял там и выглядел смущенным? То есть сбитым с толку, расстроенным, испуганным?

Я кивнула.

Из-за моей спины прозвучал голос Фионы:

– Иерихон, это не лишено смысла.

– Я знаю, Фиа, – голос Бэрронса заметно потеплел, когда он обратился к ней. Но когда его внимание переключилось на меня, его слова снова резали, словно нож. – Итак, оно выглядело смущенным. И что потом, мисс Лейн?

Я пожала плечами. Пока эта тварь стояла там, застыв на полпути, я наконец-то – наконец-то – почувствовала, что и во мне есть стальной стержень.

– Я толкнула монстра в живот и побежала. Он погнался за мной, но не сразу. Думаю, он простоял там не меньше минуты. Я оторвалась довольно далеко, потом мне удалось поймать такси и уехать. Я попросила таксиста покружить по районам, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста. – А еще я пыталась понять, что со мной произошло. Меня схватила сама Смерть, а потом подарила мне отсрочку, и я не понимала почему. И не могла думать ни о чем, кроме того, что есть человек, который способен все мне объяснить. – А потом я приехала к вам.

– Ну хоть один разумный поступок со дня приезда вы сподобились совершить, – пробормотал Бэрронс. Потом шагнул ко мне, рассматривая так, словно я была редкой монеткой, которая раньше ему не встречалась. – Что же вы такое, мисс Лейн?

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

«Ты даже не знаешь, кто ты такая!» – сказала Алина в своем сообщении. «Если ты не можешь держать себя в руках и не гордишься своим происхождением... иди и умри где-нибудь в другом месте...» – прошипела старая женщина в баре. А теперь еще и Бэрронс намекает на то, что я не та, кем себя считаю.

– Я работала барменом. Я люблю музыку. Мою сестру недавно убили. И с тех пор, похоже, я сошла с ума, – последние слова я произнесла совершенно спокойно, как бы между прочим.

Иерихон взглянул на Фиону, которая по-прежнему стояла у меня за спиной.

– Посмотри, может, найдутся записи, хотя бы приблизительно описывающие подобные явления.

– Мне не нужно этого делать, Иерихон, – сказала она. – Ты и сам знаешь, что такие записи есть.

Он покачал головой.

– Она не может оказаться Нулем, Фиа. Нули – это миф.