Ирина Мельникова - Небо на двоих Страница 28

Я фыркнула про себя. Купеческий размах… Желание пустить пыль в глаза… Фу, как примитивно! Но одно меня примирило со вкусами Вадима: охапка дров, которая лежала наготове в камине. Как здорово! Видно, хозяин дома тоже любил живой огонь. Впрочем, кому не нравится посидеть в непогоду возле пляшущего на поленьях огня? Нет ничего приятнее, чем смотреть на язычки пламени, слушать, как потрескивают угли, и мечтать о чем-то светлом и немного грустном (возможно, потому грустном, что мечты о счастье так редко сбываются).

Я отвела взгляд от камина. Будь моя воля, первым делом разожгла бы огонь, чтобы в огромном, каком-то театральном зале повеяло живым духом. Но не я здесь распоряжалась, поэтому вновь принялась рассматривать зал.

Противоположная стена оказалась полностью стеклянной. Она выходила в сад, где цвели фруктовые деревья, и гроздья сирени стучались в нее. За стеклом просматривались роскошные цветники, а еще беседка, густо обвитая виноградной лозой.

В углу зала за одной из колонн я заметила барную стойку. За ней – кухня сочных желтых и цвета кофе оттенков. Правда, без ярких занавесок, прихваток, полотенец, вазочек, баночек и прочей ерунды, которые наполняют кухню теплом и уютом. Обилием стекла и блестящего металла она смахивала, скорее, на операционную или лабораторию ученого. Это меня неожиданно успокоило. Значит, не женщина хозяйничает в доме. И слава богу! Уживаться с хозяйкой всегда сложнее, чем с хозяином.

В целом все производило очень сильное впечатление. Но я подумала, что в таком доме тяжело, наверное, жить подолгу. Слишком вычурно все, слишком напоказ. В этом бальном зале надо скользить по паркету в балетках и шифоновом плате, приседать в реверансах и говорить по-французски. Красные спортивные трусы и покрытая грязью одежда никак в величественный интерьер не вписывались.

– Чего топчешься, проходи! – Вадим слегка подтолкнул меня в плечо и кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж. – Там тоже есть спальни. А хочешь, оставайся на первом. Тут комнаты попроще, но зато к кухне ближе.

– Мне бы помыться… – смутилась я. – Только багаж остался в машине.

– Я заметил, – улыбнулся Вадим. И предложил: – Давай тогда на второй этаж. Выбери спальню сама. Любую, какая понравится. В ванной все есть: халаты. полотенца, фен, шампуни. А я пока попрошу Мадину что-нибудь приготовить на скорую руку.

На втором этаже находились шесть спальных комнат с собственными туалетами и душевыми кабинами, а в одной имелась даже джакузи. Я решила не скромничать и выбрала ту, что с джакузи. Под горячими струями основные рефлексы восстановились, вылезать наружу не хотелось. Но я пересилила себя и вышла из душа. Банный халат оказался великоват. Как ни запахивала полы, они все время расходились. А ведь под халатом на мне ничего не было! Но Вадим оказался предусмотрительнее, чем я думала. Грязная одежда исчезла, а на ручке двери висел пакет, в котором я обнаружила мужскую байковую рубашку, старенькие спортивные брюки и теплые, домашней вязки, носки.

Судя по размеру, рубашка принадлежала Вадиму, а вот брюки и носки были гораздо меньше, хотя чуть велики для меня. Одевшись, я почувствовала облегчение, словно натянула на себя защитный панцирь, а вместе с грязью и мокрой одеждой исчезли из жизни прежние страхи. Только ни горячая вода, ни теплая одежда не смогли избавить от озноба. Меня слегка потряхивало, возможно, от усталости и двух бессонных ночей. Чашка сладкого чая с лимоном, толстый бутерброд – и в постель! Это ли не предел желаний?

Я сделала несколько шагов по коридору. Сознание работало слабо, язык во рту едва-едва ворочался, а глаза закрывались сами собой.

Вадим ждал у подножия лестницы. Судя по веселой искорке, проскочившей в его глазах, смотрелась я сейчас даже нелепее, чем в грязной одежде. По крайней мере, у ворот он не веселился. Но у меня не было сил злиться, а Вадим быстро взял себя в руки.

– С легким паром, – сказал он, улыбаясь. – Ну как? Согрелась немного? Ожила?

– Ожить ожила, – вздохнула я, – а вот согреться не могу. Наверное, простыла немного.

– Простывать у нас не положено. Проходи, сейчас лечиться будем.

Мы подошли к столу, тому самому, огромному. Но теперь добрая его часть была заставлена блюдами. Чего только здесь не было! Красные помидоры и пупырчатые огурчики, пучки петрушки, кинзы, кресс-салата и укропа, нежные метлы зеленого лука, желтые ломтики копченого сыра, мраморная мамалыга и вареное мясо, на большом блюде – цыплята табака, а в другом, горкой, картофельное пюре. Чуть в стороне – тонкие лепешки лаваша, а рядом – золотистые хачапури. От запахов у меня закружилась голова. Я на мгновение зажмурилась и, сглотнув слюну, обвела взглядом стол. Все это великолепие да на скорую руку? В жизни не поверю! Тут пятерым нужно трудиться, чтоб приготовить такую прорву угощения!

Но вслух усомниться не успела. Вадим опять опередил меня.

– Мадина с дочкой постарались. Одной ей не справиться.

– А кто такая Мадина? – все-таки не сдержалась я.

– Соседка. Вдова моего друга. Он милиционером был, три года назад его убили на границе. С тех пор Мадина помогает мне по дому. Жить на что-то надо, детей учить.

Я промолчала. Информация была почти исчерпывающей. И все же мне очень хотелось взглянуть на эту женщину. Не знаю почему, но я чувствовала беспокойство, когда Вадим называл ее по имени.

– А ты разве не пригласил ее к столу? – спросила я.

Вадим пожал плечами.

– Бесполезно. Она за стол никогда не садится. Ни со мной, ни с моими гостями. А сейчас коров нужно доить, затем на пастбище выгонять. Мадина сегодня из-за нашего завтрака припозднилась.

– Можно было что-нибудь попроще придумать. – Я обвела взглядом стол. – Тут же человек на десять наготовлено.

– Не бойся, – отмахнулся Вадим, – если останется, найдется, кому съесть. Сейчас голодный Давид с мужиками нагрянет, а им только подавай.

Хозяин жестом показал на стул.

– Присаживайся! – И сам устроился рядом.

Я отщипнула крупную виноградину от грозди, лежавшей в вазе, и положила в рот. Она была вкусной, но очень холодной, и я оглушительно чихнула. Вадим сердито посмотрел на меня и взял за руку.

– Ну вот, руки ледяные. Сейчас я тебя согрею, как положено.

Он прошел в кухню и принялся с грохотом выкатывать ящики и хлопать дверцей холодильника – видно, что-то искал. Затем зашумел и, щелкнув, выключился чайник. Наконец Вадим появился с подносом, на котором стояла чашка крепко заваренного чая. Рядом на блюдечке лежали ломтики лимона. У меня защипало в горле – так захотелось чаю. Но Вадим отставил его в сторону. Налил в стопку прозрачной жидкости и приказал: