Елена Арсеньева - Час игривых бесов Страница 28

Весьма загадочно все это. Но если ревнивые измышления Алены имеют под собой реальную основу, до какой же степени должна быть влюблена неизвестная дама в Игоря! Ради него начала стрелять в собственного мужа! Хотя нет, она не пыталась убить парня, она пыталась его спугнуть. И ей это удалось.

А может быть, все вовсе не так? Может быть, эта женщина стреляла не в парня, а в Алену? То есть она пришла с намерением подстрелить соперницу – но промазала...

Занятная версия. Особенно если учесть, что никто, кроме самой Алены, не знал, что ее занесет в «Барбарис». Даже Игорь не представлял, что ему предстоит романтический ужин на мешках с цементом. Правда, в курсе дела Жанна была... Ее отношение к Игорю – штука очень непростая, при том, что Жанна – самая верная на свете супруга Валерия Андреевича Журавлева.

Кто знает, может быть, Жанне неприятен затянувшийся роман ее воспитанника и этой так называемой приятельницы!

Ага, неприятен до такой степени, что она наняла киллершу с ножкой тридцать пятого размера!

Каждое из этих предположений было полной чушью – и в то же время каждое имело право на существование.

Заодно Алена вспомнила, что парень в черной куртке, кажется, знал неизвестную женщину: он ведь назвал ее какой-то собачьей кличкой... Моськой назвал, вот как. Впрочем, не факт, что именно она была Моськой: например, грабитель ждал Моську, свою сообщницу, а вместо нее появилась другая особа... Жучка, условно говоря. Ни то ни другое имя не проливает свет на личность неизвестной особы.

Кстати, об этой самой личности Алена ни слова не сказала Жанне, щадя свою израненную гордость, да и милиции преподнесла версию очень дипломатичную: дескать, кроме парня в черной куртке кто-то еще был в «Барбарисе», неведомо кто: мужчина, женщина, этого Алена не знает. И этот «кто-то» зашел со служебного хода и вмешался в развитие событий – причем очень своевременно.

Самое поразительное, что милицию явление неизвестной особы заинтересовало очень мало. Гораздо больше «внутренние органы» озаботились приходом в «Барбарис» самой Алены Дмитриевой, вернее, Елены Ярушкиной. Взрослая – скажем так! – дама пришла на свидание к мальчишке... Обычным дружеским визитом ее приход назвать было трудно, особенно когда в сугробе обнаружилась сумка, полная не самой слабой на свете еды и выпивки. Особое внимание вызвало авокадо – у Алены создалось впечатление, что некоторые стражи порядка видели этот диковинный продукт впервые в жизни. И это укрепило у них мнение насчет глубоко разложившейся натуры писательницы Дмитриевой. Кстати, само это словосочетание – «писательница Дмитриева» – было воспринято с невероятным скептицизмом. Такое впечатление, что писать детективы имела право только одна знаменитая московская писательница, остальным особям женского пола следовало молчать в тряпку, в крайнем случае, им дозволялось сочинять кулинарные книги.

Так вот насчет глубоко аморального облика Алены Дмитриевой. Охранники порядка, такое впечатление, были почти убеждены, что это она сама стукнула по голове несчастного сторожа. Мальчишка ее отверг (по вполне понятным причинам!), ну, тут она от злости съехала с катушек, выкинула в сугроб баранину и заморские овощи (а может, и фрукты, бес их разберет, авокадов, кто они и что!), запустила в стену ананасом – и принялась махать направо и налево железным прутом...

Алене, безусловно, повезло, что именно в то время, как неизвестный злоумышленник, политый ананасным соком и вспугнутый выстрелами, выскочил из «Барбариса», некий продавец круглосуточного магазинчика «Горячая еда» вышел покурить из своей стекляшки, стоявшей чуть наискосок от ресторана, через дорогу, близ трамвайной остановки. Он видел парня в короткой темной куртке, сжимавшего в руке что-то, очень похожее на пистолет. Этот парень кинулся куда-то в глубь переулков и проходных дворов, оставив дверь «Барбариса» открытой. Продавец какое-то время понаблюдал за этой дверью, а потом взял да и вызвал милицию. То есть вызовы от него и Алены поступили практически одновременно, однако злополучная писательница узнала об этом сверхценном свидетеле далеко не сразу. Бригада милиции не спешила сообщить ей о нем, а взирала на нее с недоверием и издевкой, так что Алена преисполнилась ненависти к блюстителям порядка – и нешуточного страха за свою участь. Кроме того, отправляясь на романтическое свидание, она – разумеется! – не позаботилась захватить с собой паспорт (ну вот как-то верилось, что Игорь ее и без фотки в паспорте признает... может быть, даже на ощупь... а лишний раз тыкать в лицо обожаемому мальчишке свидетельство своего преклонного возраста было вообще ни к чему), и подтверждение ее подозрительной личности заняло в ходе расследования немалое время. Отчего-то главный милицейский компьютер, у которого запросили подтверждение ее голословного (конечно, а как иначе!) утверждения насчет имени-отчества-фамилии и адреса, сведения выдать отказался, вернее, не подтвердил их. Ну не обнаружилось в нем почему-то Елены Дмитриевны Ярушкиной, одна тысяча девятьсот какого-то – умолчим о подробностях! – года рождения. И Алена уже видела себя ночующей на цементном полу в «обезьяннике», когда вспомнила о том, что есть, есть в верхних эшелонах милицейской власти люди, способные удостоверить не только ее личность, но и ее статус-кво. Не без усилий выпросив у непреклонных расследователей свой собственный мобильный телефон, она воспользовалась правом всякого задержанного на один звонок и набрала номер милейшего соседа Сан Саныча. Услышав, что его шальная соседка снова ввязалась в какую-то криминальную историю, Сан Саныч только вздохнул сочувственно – и безропотно согласился позвонить своему всемогущему приятелю, начальнику следственного отдела городского УВД Льву Муравьеву.

Уже сам звук этого имени заставил непреклонных ментов насторожиться, а после того как последовал звонок от товарища Муравьева, подтверждающий и личность задержанной, и ее благонадежность, выяснилось, что в главный компьютер, оказывается, с самого начала направили неверный запрос. Интересовались отчего-то не Еленой Дмитриевной, а Еленой Владимировной Ярушкиной, которой в Нижнем Новгороде и в области не сыскалось. Причину ошибки Алене никто не объяснял, извиняться перед ней, разумеется, тоже не стали и вообще велели не расслабляться, потому что по делу о попытке ограбления ресторана «Барбарис» и покушении на сторожа Туманова И.В. она – главная свидетельница, так что ее еще вызовут.

Тем временем приехали Жанна с Валерием Андреевичем – владельцы «Барбариса», вызвать которых на место происшествия сообразили в самую последнюю очередь, и только тогда Алена, сотрясаемая внутренней дрожью, измученная почти до потери пульса потащилась домой.