Линда Ховард - Теперь ты ее видишь Страница 28

По характеру Суини была полной противоположностью Кандры. Прекрасно сознавая, что красива, та очень заботилась о своей внешности. Она всегда одевалась в точном соответствии с тем, какое именно впечатление рассчитывала произвести. Суини же даже не догадывалась о том, как хороша собой; судя по тому, что видел Ричард, она напяливала на себя то, что попадалось под руку. Кандра блистала в обществе; Суини по природе своей избегала контактов с внешним миром, если вообще замечала его. Иными словами, Кандра была существом общественным, а Суини — одиночкой. Чтобы сблизиться с ней, нужно тщательно продумывать свои действия, а главное, проявлять упорство и настойчивость. Но самая большая трудность заключалась в том, что в отличие от Кандры, видевшей в сексе легкое мимолетное развлечение, Суини принадлежала к той редкой породе женщин, которых пугает самый обычный поцелуй.

Ричард хотел ее, причем не только в постели. Если он не может завести с ней дружбу, чтобы соблазнить, придется соблазнить ее, чтобы подружиться. Суини была нужна ему не только ради секса, Ричард хотел проводить с ней время. Только с Суини он стал бы вместе смотреть вечерние новости хотя бы для того, чтобы открыть ей глаза на окружающий мир, с которым она была явно не в ладах.

Всему этому мешала Кандра.

Ричард взял телефон и позвонил своему адвокату Гэвину Уэллсу. Тот немедленно поднял трубку.

— Мы достаточно долго ждали, — сразу приступил к делу Ричард. — Пора покончить с этим.

— Учитывая размеры вашего состояния, год — не такой уж большой срок. Наберитесь терпения, — посоветовал Гэвин. — Ваша позиция неуязвима, рано или поздно Кандра поймет, что судебные издержки грозят разорить ее. Она предпочтет сократить свои потери.

— Я намерен увеличивать ее убытки с каждым днем отсрочки. Позвоните адвокату Кандры и сообщите, что я урезаю размеры содержания на десять тысяч за день. Если через пять дней Кандра не подпишет бумаги, я сниму свое предложение оставить за ней салон.

Секунду помедлив, Гевин сказал:

— Она будет драться за салон до последней капли крови, и вам об этом известно.

— Она знает, что ей нипочем не победить. Я хочу выбросить Кандру из своей жизни, и это не блеф, Гэвин. Мне следовало прижать ее еще несколько месяцев назад, но я действовал так, как подсказывала моя совесть. Теперь с этим покончено. Передайте это ее адвокату. — Ричард дал отбой и откинулся на спинку кресла. На его лицо набежала тень.

Сидя в своей конторе, Гэвин Уэллс пожал плечами и набрал номер Оливии Ю, поверенной Кандры. Выслушав ультиматум Ричарда, та разразилась яростными криками, от которых едва не лопнули барабанные перепонки Гэвина:

— Ублюдок! Это он всерьез?

— Он был серьезен, как сердечный приступ, — ответил Гэвин.

— Что за напасть такая? Я надеялась со временем убедить Кандру, что нынешние условия — лучшее, чего она может ожидать, но она продолжает упрямиться. Должно быть, Ричард нашел ей замену, и та изнывает от нетерпения.

Гэвин и сам подумывал о такой возможности, но он был слишком осторожен, чтобы высказывать свои подозрения вслух.

— Насколько мне известно, нет.

— Чушь собачья! Ричард завел себе новую милашку, и вы об этом прекрасно знаете.

— А если даже и так? — Ричард мог бы каждую ночь спать с новой женщиной где угодно, хоть на Таймс-сквер, и от этого его положение ничуть не пострадало бы.

Оливия понимала это. И только нежелание принять условия Ричарда, казавшиеся Кандре унизительными и несправедливыми, мешало ей подписать документы. Оливия пыталась втолковать своей клиентке, что той не следует рассчитывать на большее, но Кандра была готова на все, лишь бы увеличить размеры содержания.

— Ладно, — сказала Оливия. — Я позвоню ей. А вам советую спрятаться под стол.

— Что?

Вопреки ожиданиям Оливии, Кандра отозвалась испуганным шепотом, а не гневным воплем. Оливия еще раз перечислила условия.

— Он не имеет права! Мы уже договорились…

— Вы не подписали бумаги, — заметила Оливия. — С формальной точки зрения Ричард не обязан выполнять обещание, поскольку вы его отвергли. Он может делать все, что заблагорассудится.

— Но ведь салон — мой! Я сама нашла художников, которые создали репутацию салону и сделали его доходным предприятием. Ричард не может отнять его у меня!

— Здание выстроено на его средства. Деньги Ричарда составили первоначальный капитал, его имя стоит на всех чеках, которыми оплачивались счета. Хороший адвокат — а Гэвин Уэллс отличный юрист, уж поверьте мне, — без труда докажет, что движущая сила предприятия — Ричард, а вы — что-то вроде вывески. Вам следовало оформить салон на свое имя. Впрочем, об этом поздно говорить. — При своей профессии Оливия ежедневно сталкивалась с вопиющим невежеством в денежных делах.

— Я бы так и поступила, но ничто не предвещало опасности, — жалобно отозвалась Кандра. — В тот день у нас все было хорошо, потом вспыхнула ссора, и уже назавтра Ричард подал на развод. Я даже не успела позаботиться о себе.

На взгляд Оливии, заботиться а себе следовало именно тогда, когда все было хорошо. Однако, считая это далеко не очевидным, тем более что с той поры утекло немало воды, Оливия задумалась, о какой ссоре идет речь. До сих пор Кандра не упоминала о ней, но судя по тому, что за ссорой последовал такой неожиданный и полный разрыв, это имело весьма серьезный характер. Каковы бы ни были причины, но во время встреч Ричард вел себя холодно, держался с безжалостной невозмутимостью и не шел на компромисс. Он не уступил ни в едином пункте, а теперь занял еще более жесткую позицию.

— Я поговорю с ним, — сказала Кандра. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Послушайте, Кандра… — Оливия вздохнула. — Какой в этом смысл? У вас есть хотя бы крохотная зацепка, чтобы его подловить? Подпишите бумаги, пока не потеряли еще десять тысяч.

— Я заставлю его разместить эту сумму. Я… я пообещаю подписать документы, если он согласится.

Кандра повесила трубку и закрыла глаза, чувствуя такую дурноту, что, казалось, ее сейчас вырвет. Год назад десять тысяч долларов представлялись ей чем-то вроде карманных денег, но теперь они превращались в солидную сумму. Карсон не давал о себе знать, но Кандра и не ожидала от него быстрого ответа. Шантаж — дело ненадежное, и до тех пор, пока Мак-Миллан не переведет деньги, она не могла позволить себе потерять даже цента. Но что делать, если Карсон отвергнет ее притязания? Появление снимков в печати погубило бы его карьеру и, возможно, инициировало бы уголовное преследование за употребление наркотиков, но ничего не дало бы Кандре. В сущности, поступить так — значит зазря растратить свое главное оружие. Кандре оставалось только надеяться, что сенатор испугается разоблачения так сильно, что отдаст ей деньги.