Гленна Макрейнольдз - Дракон и голубка Страница 28

— Ты неприличен и… и… — не найдя подходящих слов, Джессика начала рассеянно ковырять вилкой в тарелке.

Ленч был превосходным, но его трудно было сравнить с тем, что она только что испытала. Если бы Купер сам не остановился, приключение на шелке и драконе закончилось наверняка успешно. И оба они это знали.

Поцелуй поразил ее, как удар молнии. Джессика до сих пор не могла прийти в себя, потому что Купер продолжал свою возмутительную беседу. Он превратил физическую игру в словесную, и она это с трудом переносила.

— Желание раздеться вряд ли можно назвать позорным, Джесси. Ты сводишь меня с ума с тех пор, как впервые вошла в эту дверь, — сказал Купер, похоже, не очень радуясь этому факту.

Джессика редко встречала людей, говоривших так серьезно и открыто о сексе. Он не дразнил ее и, черт возьми, не заигрывал, а отвечал за каждое произносимое слово. Но неважно, что он говорил, стыдно представить, к чему могло привести ее раздевание.

— Когда я вошла в эту дверь, ты рассердился, — поправила она.

— Я был обнажен.

Джессика покраснела еще гуще. Она вконец запуталась. Он превосходил ее и физически, и эмоционально, и интеллектуально.

— Я в этом не виновата.

— Я был просто счастлив, если бы моя нагота была «делом твоих рук», — Купер проглотил лапшу и усмехнулся быстро и нагловато.

Джессика сделала вид, что не заметила этого.

— Всякий раз, когда ты целуешь меня, я ловлю себя на мысли, что тебе известно, как получить от этого удовольствие. Я также знаю сотни путей, как тебе его доставить.

Покраснеть еще сильнее было практически невозможно, такая она была пунцовая. Она гордилась тем, что родила и вскормила двоих детей, но раздеться перед Купером Дэниэлсом, не раня свое самолюбие, было бы сложным делом.

— Мы в действительности… э, не подходим друг другу, — ей не хотелось говорить вслух об очевидном, но кто-то должен был это сделать первым.

— Я знаю, — сказал он, поднимая голову и криво усмехаясь. — Но это не значит, что можно наплевать на все мои чувства к тебе.

— Через два дня я уйду, — напомнила Джессика, понимая, какую опасность таит его откровенность.

— Если бы я думал, что это изменит твое отношение к тому, чем мы занимались, то соблазнил тебя сразу после ленча. Но мне кажется, что наши деловые отношения — это не единственный барьер между мной, тобой и парой влажных простыней.

— Ты груб.

— Я честен и хочу тебя.

Никто и никогда не говорил ей такого. Подобная прямота пьянит и глубоко волнует.

— Я не очень сведуща, — сказала Джессика, стараясь вновь обрести уверенность. — Но разве большинство мужчин не пользуются более искусными предлогами?

Купер рассмеялся и вернулся к своей тарелке.

— Я не уверен, что у меня будет для этого время.

Встревоженная, она подняла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд.

— Если бы Баольян хотела твоей смерти, то не старалась бы купить тебя, — твердо сказала Джессика, самостоятельно решив эту проблему.

— Да, — совершенно спокойно согласился он. — Но я не собираюсь продаваться.

Она вернулась к ленчу, хотя уже давно не было аппетита.

— А что, мужчины к тебе не приставали? — из всех тем, которые можно было выбрать для продолжения беседы, нельзя и придумать ничего большего, что так изводило ее и отвлекало от серьезной ситуации.

— Нет, Купер. Мужчины ко мне не приставали, — она посмотрела на него, подняв челку. — Разве ты не видишь у меня на лбу слов «жена» и «мать»?

— Ты не замужем.

— Нет. Но была достаточно долго, чтобы привыкнуть к этому ярлыку, — Джессика посмотрела на него взглядом, означавшим, что беседа окончена.

Купер сделал вид, что не понял намека, и продолжал.

— Многие мужчины находят особую привлекательность в женщинах, которые замужем за кем-то еще.

— Мой опыт показывает другое: женщины находят особую привлекательность в чужих мужьях.

— Поль рассказал мне о Яне.

— Я не хочу говорить с тобой о нем, — она положила палочки и приготовилась встать и уйти. Они уже давно перешли границы частного и делового, а уж если речь зашла о бывшем муже, то, пожалуй, перешагнут и границы вежливости.

Рука Купера удержала Джессику на месте.

— Если это еще одна преграда между нами, о нем нужно поговорить.

— Не пытайся понять меня, Купер, — напряженность голоса выдала куда больше чувств, чем ей хотелось, не оставив места для легкомысленного ответа.

Наступила тяжелая тишина, и Джессика могла поклясться, что слышит, как он скрипит зубами.

— Я не хочу понять тебя, — наконец произнес Купер. — Я хочу заниматься с тобой любовью и, поверь мне, не стал даже говорить об этом, если бы не был уверен, что ты хочешь того же. Я не дурак и не испытываю радости, когда мне отказывают. Но и не бегу за каждой взглянувшей на меня женщиной. Но ты… — он замолчал, окончательно расстроившись, а когда продолжил, его голос стал похож на страдальческий шепот. — Ты заставила меня забыть обо всем. И я хочу большего.

Джессика замерла от этих слов, ее сердце билось медленно и грустно. Она страстно стремилась к нему и могла бы дать то, чего не хватало Куперу.

Неожиданно он грубо и непристойно выругался и отошел к окну, вцепившись руками в волосы. Джессика, повернувшись на подушке, наблюдала за ним. Ей так хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела.

— Мы знакомы всего неделю, — словно оправдываясь, сказала она.

Купер посмотрел на нее через плечо с обреченной покорностью. Его грусть передалась Джессике, и ее сердце было окончательно разбито.

— Была чертовски тяжелая неделя, — он снова отвернулся к окну.

Ему нужна была любовь, физическая любовь. Но несмотря на жгучее ответное желание, Джессика понимала, что не сможет дать ему этого. Слишком велика была жертва и высока цена. Он уйдет, празднуя победу, или его убьют. И больше шансов у Купера быть убитым.

— Ты прав, — сказала она. — Это была чертовски трудная неделя. Я постараюсь выяснить все, что касается банкира Гранда Кеймана, и запишу свои рекомендации.

Джессика поднялась с пола и поправила широкую цветастую юбку, на черном фоне которой были рассыпаны пышные пионы цвета киновари. Блузка в тон имела стоячий воротничок и пуговки до самого низа. Вокруг пуговиц были петли, и Купер мечтал когда-нибудь расстегнуть их ртом.

Эта женщина была прекрасна, она так тепло и страстно целовала его, что мысли о близости с ней задушили в нем джентльмена.

Джессика направилась к двери, но Купер не был готов отпустить ее. Он мгновенно пересек комнату, загораживая дорогу.

— Я думаю, тебе нужно сконцентрироваться на магазине трав, — сказал он. — Китайцы очень разбираются в лекарственных средствах.