Никита Ветров - Без тормозов Страница 29

Глава 18

Две милицейские машины — служебная «Волга» с синими номерами и патрульная «девятка», остановились напротив одной из немногих достопримечательностей Никитова Гая — ремонтной мастерской. Двое неприметных парней в штатском, не дожидаясь, пока из автомобиля выберется Рыскин с неизменной черной дерматиновой папкой, принялись тарабанить в металлические ворота.

— Никого? — поинтересовался следователь, внимательно осматривая наглухо закрытые створки.

Плечистый молодой человек в цветастой рубахе с короткими рукавами перестал молотить кулаком по обивке и прислушался.

— Вроде дизель тарахтит, — сообщил он через пару секунд. — Значит, там кто-то есть.

Снова послышались частые требовательные удары в гаражные ворота. Рыскин жестом подозвал второго парня, как две капли воды комплекцией походившего на первого, только одетого в ярко-синюю футболку с какой-то футбольной эмблемой:

— Участкового вызвали?

— Уже должен здесь быть, — коротко отрапортовал тот. — Да вон он, наверное, едет!

Со стороны центра поселка к следственной бригаде приближалась вишневая «Лада». Съехав на гравийную площадку перед гаражом, она остановилась. Из распахнувшихся дверей наружу выкатился круглый до неприличия капитан, на ходу натягивающий на лысоватую голову форменный картуз.

— Здрасьте! — поприветствовал он всех, с ходу встревая в дела. — А что стряслось-то? Зачем вам Петрович понадобился?

— Вы имеете в виду Пальцева? — повернулся к нему Рыскин, откровенно разглядывая местного представителя закона. — Да есть к нему пара вопросов. А вы что про него рассказать можете? Он ведь наш бывший клиент.

— А ничего такого. Ну, сидел. Мало ли с кем бывает? — с известной долей осторожности ответил «колобок» в фуражке. — Завязал давно и крепко. Насколько я знаю. По крайней мере, никаких подозрительных дел ни с кем не водит… так, чтобы явно…

— А не явно?

— А барбос его знает! — простодушно отозвался капитан. — Он ведь мастер — золотые руки. К нему со всего района народ машины гонит. Так что всякие здесь ошиваются. Но про Петровича плохого сказать ничего не могу…

— Понятно. — Следователь подслеповато прищурился на солнце. — А живет-то он где?

Капитан охотно ткнул пальцем в домик, примостившийся в глубине двора, за мастерскими.

— Только вряд ли он там сейчас, — с сомнением покачал он головой. — В такое время он обычно вовсю у себя в цехе вкалывает. А что, разве нет его здесь?

— Не открывает, — поделился с ним Рыскин, подходя к двоим оперативникам, которые, уже поняв бесполезность стука, все же продолжали настойчиво ломиться в ворота. — Ребята, надо дома его поискать.

Не говоря ни слова, тот, что был в синей футболке, подошел к калитке и, увидев, что та заперта изнутри, с легкостью перемахнул через забор.

— Собак у него нет? — уточнил Валентин, беспокоясь за штаны своего коллеги, который впустил внутрь своего напарника и вместе с ним скрылся во дворе. Вернулся тот через несколько минут.

— И там никого.

«Так я и думал!» — кивнул белобрысой головой следователь и потер подбородок. Что-то в этом духе он ожидал с самого начала.

— Там еще один вход есть в гараж, — добавил оперативник. — Но тоже заперт. А внутри явно движок работает…

Они переглянулись.

— Вышибайте-ка двери к чертовой матери, — заподозрив неладное, приказал Рыскин. Подтянулись остальные милиционеры, прибывшие для поддержки на патрульной «канарейке». Участковый озабоченно забегал рядом:

— Думаете, он там? Да такие воротища так просто не вышибешь. Тут болгарка нужна, как минимум…

Крепыши в штатском уже примеривались к внутренней двери, через которую в гараж можно было попасть со стороны дома. Сбитая из толстых досок, облицованная железом дверь плотно сидела в добротном косяке и открывалась наружу. Выбить ее можно было только трактором.

— На щеколду изнутри закрыта, — прокомментировал свои наблюдения парень в «гавайке», полазив на корточках перед входом и заглянув во все щели. — Надо ломать.

Его напарник, любитель футбола, уже держал в руках обнаруженный в одной из дворовых построек топор. Выбивая искры и щепки, он принялся крушить дверь, надеясь вырубить петли, а затем вывернуть ее наружу при помощи ломика. На это ему понадобилось минуты три-четыре интенсивных упражнений.

С хрустом и скрежетом отвалив искромсанный деревянный щит в сторону, оперативники ввалились внутрь. В носы ударил резкий удушливый запах сгоревшей солярки, в освещаемом электричеством пространстве ремонтного цеха колыхались сизые клубы выхлопных газов. Прижав к лицу носовой платок, один из ментов кинулся к воротам и торопливо распахнул их настежь, чтобы впустить внутрь свежего воздуха. В первом отделении гаража никого не оказалось. Кашляя и задыхаясь, Рыскин вслед за парнем в синей футболке ринулся через проход в соседний цех. Там дышать вообще было нечем, а смог стоял такой, что хоть топор вешай.

Быстро оглядевшись по сторонам, Валентин наткнулся на хозяина этого заведения. Петрович сидел, привалившись к стене, на большом деревянном ящике, рядом с работающим трактором «Т-40». Голова его низко свешивалась на грудь, руки плетьми лежали на коленях. Со стороны можно было подумать, что он просто уснул, устав от дневных забот. Рядом, на ящике, примостилась распечатанная бутылка водки, в которой оставалось содержимого на самом донышке. Механик был мертв.

Рыскина замутило от бешеной концентрации угарного газа. В висках отбойными молотками застучал пульс. Покачнувшись, он зажал папку под мышкой и решительно распахнул дверцу тракторной кабины. Плохо соображая что к чему, он треснул по ручному «газу», максимально уменьшив подачу дизтоплива в цилиндры. Двигатель пару раз чихнул и смолк.

Кто-то уже распахивал и вторые ворота. Следователь, содрогаясь от рвотных позывов, нетвердой походкой выскочил на улицу. Оглушительно чистый воздух ударил ему в легкие. Рыскин присел на корточки, понимая, что еще немного — и его стошнит прямо здесь, перед подчиненными. Но ему было как-то все равно. Видимо, угарного газа он все-таки успел хватануть прилично. Немного отдышавшись, оглянулся на остальных. Оба оперативника, влезшие в мастерскую, чувствовали себя ничем не лучше, но держались. Те, кто оставался снаружи, с молчаливым любопытством заглядывали внутрь, дожидаясь, пока выветрится ядовитая смесь продуктов горения.

Примерно через полчаса в мастерскую уже можно было сунуть нос, хотя сладковатый дух смерти все еще был крепок. Рыскин, чувствуя, как к горлу снова начинают подкатывать неприятные волны, стиснул зубы и вместе с оперативниками стал осматриваться подробнее.