Анастасия Перкова - Пока ты веришь Страница 3

Она не просила ни у кого из жрецов разрешения ловить рыбу, так как считала, что ей позволено многое из того, что запретно для простых людей, – Лиэ была дочерью вождя. Кроме того, она часто слышала, что это делается лишь в крайних случаях, и не знала, можно ли ее случай считать крайним. Да и, в конце концов, идея наловить рыбы была изначально обречена на провал – у Лиэ не было червей. Она ненавидела червей – вот в чем было дело. Они были скользкими и некрасивыми. Так что Токен всегда копал червей и насаживал их на крючок, а потом протягивал готовую удочку Лиэ, которая сидела, крепко зажмурившись, и открывала глаза, лишь когда крючок с червяком был уже заброшен в воду. Надо ли говорить, что с закрытыми глазами она постоянно промахивалась, вызывая у Токена приступы безудержного смеха?

Где-то он теперь? Может, учит какую-нибудь другую девочку удить рыбу… И даже когда он вернется, разрешат ли им играть вместе как прежде? Еще совсем недавно Лиэ босиком носилась по улицам Тхораса с толпой мальчишек, но сейчас отец ей этого не позволял. Он имел обыкновение говорить, что девочке ее возраста и положения уже неприлично проводить время в компании товарищей противоположного пола. Но Токен всегда нравился ее отцу, неужели и с ним нельзя будет дружить, если он однажды вернется? Порой ей казалось, что он уже и не вернется. Наверняка есть места красивее Тхораса и люди добрее, щедрее и интереснее тхорасийцев. Так что, скорее всего он останется в каком-нибудь другом большом городе, а она, Лиэ, забудет, каким он был. И так времени по детским меркам прошло уже слишком много. Милое маленькому сердцу лицо уплывало из памяти, растворялось в тумане забвения, его черты уже виделись расплывчатыми, когда Лиэ закрывала глаза и пыталась представить, как выглядел Токен. Точно она могла сказать лишь одно – его левый глаз был зеленым, а правый карим. Если бы не эта маленькая особенность Токена, они, может быть, и не познакомились.

В тот пасмурный день пятилетняя Лиэ тайком выскользнула из дома, чтобы побродить по узким улочкам Тхораса, вымощенным песчаником, сквозь сколы и трещины которого пробивалась трава, угрожая в скором времени выстлать мостовые зеленым ковром. Лиэ восторженно глазела по сторонам, пожирая взглядом полуразрушенные каменные дома, увитые диким плющом, остовы глиняных изваяний с отбитыми головами, некогда прекрасные колонны, давно нуждающиеся в реставрации, лестницы с выщербленными ступенями и прочие достопримечательности вымирающего города. Тогда Лиэ еще не понимала, что место, которое она считала своим домом, постепенно и неумолимо гибнет. Все больше буйной зелени появлялось в Тхорасе, окружающий его лес надвигался все стремительнее, сужая свое кольцо вокруг некогда богатого города, в былые времена поражавшего заезжих купцов своей чистотой и роскошной архитектурой. Поговаривали даже, что ночью по улицам разгуливают в поисках жертвы дикие звери. Но для маленькой девочки Тхорас был волшебным неизведанным царством, и она преисполнилась твердой решимости обследовать здесь каждый уголок. Она воображала себя то лесной владычицей, и каждая каменная глыба была ее троном; то дикой охотницей, и за каждым деревом ей виделся быстроногий олень; то пленницей коварных разбойников, сбежавшей из их логова и прокладывающей путь к свободе сквозь густую чащу.

Какой-то шум, раздавшийся из-за угла, вырвал Лиэ из царства детских фантазий. Девочка, спотыкаясь, поспешила туда, и ее глазам предстало шокирующее зрелище. Грязный, оборванный мальчик прижимался спиной к глухой стене, а стоящие перед ним ребята, отвратительно ругаясь, бросали в него камни. Их разъяренные крики и привели сюда Лиэ. Оборванец даже не пытался защищаться, его руки покоились вдоль тела, он терпеливо сносил удары и, казалось, просто ждал, что его мучителям наскучит игра и они уйдут, либо смерть навсегда освободит его от этой унизительной пытки. Один камень почти угодил мальчику в голову, оцарапав висок, и разлетелся мелкой крошкой, ударившись о стену. Мальчик закрыл глаза, тонкая струйка алой крови прочертила путь по его скуле и щеке. Одна капля упала в пыль мостовой. Нет, эти хулиганы не хотели его убивать, это могла понять даже малышка Лиэ. Чтобы убить, достаточно было одного точного удара камнем по голове.

– Вы что делаете? – закричала девочка, сжимая свои крохотные кулачки. – Я отцу расскажу, и вас всех принесут в жертву Тхор на рассвете!!

Лиэ не совсем понимала, что значит «принести в жертву», но эти слова всегда произносились окружающими с благоговейным ужасом, и маленькая дочь вождя Сатора тоже невольно прониклась им. Мальчишки удивленно обернулись.

– Это кто там пищит? – нахально спросил один из них, взвешивая очередной камень на ладони. Но, увидев Лиэ, он ошеломленно замолчал и спрятал руки за спину. Лиэ знала этого мальчишку, это был Ронар – одиннадцатилетний сын одного из высокопоставленных жрецов Тхор. Она терпеть не могла этого заносчивого, злобного маленького негодяя, который постоянно с важным видом твердил, что когда-нибудь он станет верховным жрецом, хотя с виду не очень-то ревностно почитал Тхор. К тому же, однажды он больно дернул Лиэ за волосы, пока взрослые не видели.

– Что вам от него надо, Ронар? – гневно спросила храбрая малютка, нахмурившись.

Кто-то из шайки прыснул от смеха, но Ронар, обернувшись, одним лишь сердитым взглядом заставил всех сохранять тишину. Он прекрасно понимал, чем может кончиться история, если в нее впутать эту маленькую девочку.

– Видишь ли, Лиэ, – заискивающе начал он, – этот ублюдок убил одного из наших друзей, и мы лишь хотели его напугать и слегка отомстить, ничего серьезного. Хочешь, отведу тебя домой и дам сушеных персиков? Вот, смотри.

С этими словами Ронар вытащил из-за пазухи горстку слипшихся засахаренных фруктов. Лиэ с отвращением поморщилась.

– Никого я не убивал, – раздался тихий голос.

– Не убивал, говоришь? – Ронар медленно и угрожающе разворачивался на голых пятках, пока его взгляд не уперся в окровавленное лицо его недавней жертвы. – Еще скажи, ты не колдун и в тебе не сидит тысяча демонов.

Осужденный преступник улыбнулся одним уголком губ и медленно поднял глаза, сверкнувшие недобрым огнем из-под спадавших на лицо спутанных грязных волос. Лиэ ахнула.

– Вот видишь? – Ронар махнул рукой в сторону оборванца. – Разве у нормального человека бывают такие глаза?

– Мы просто дразнили его и кидались гнилыми фруктами, – подал голос один из шайки.

– А потом Эри схватился за горло и упал замертво, – продолжил другой.

– Ага, всё так и было, – подытожил Ронар, который, похоже, единственный из своих дружков не боялся «одержимого демонами» или просто не показывал этого. – Он может убивать взглядом.

– Тогда почему вы все еще живы? – спокойно проговорил «колдун» и остановил заинтересованный взгляд на Лиэ. Неожиданно он легко и нежно улыбнулся ей, и Лиэ отвернулась, покраснев до ушей.

– Я отведу это милое создание домой, а вы позаботьтесь о нашем друге, – многозначительно сообщил Ронар и, взяв Лиэ за плечо, подтолкнул в нужном направлении.

Девочкой овладела тоска от собственной беспомощности. Да, она могла все рассказать отцу по приходу домой, да, он, скорее всего, послал бы туда стражников, потому что не любил, когда кто-то нарушал порядок в его городе. Но могло быть уже поздно. Слишком поздно.

Послышался топот деревянных башмаков по мостовой, и из-за угла выскочила нянька Лиэ в сопровождении двух слуг отца. Бедная женщина истекала потом, ее дородная грудь тяжело опускалась и поднималась, заставляя дыхание вырываться из перекошенного рта с ужасным свистящим звуком, волосы растрепались и свисали сальными прядями. Увидев Лиэ, она заплакала, упала на колени и протянула к ней руки.

– Крошечка наша, наш драгоценный алмазик! Нашлась! – вопила нянька.

– Эй, вы ее обижали? – один из слуг двинулся к Ронару и его шайке, угрожающе поигрывая мускулами.

– Да никто меня не обижал, – отмахнулась Лиэ и вдруг краем глаза заметила какое-то движение за спинами онемевших мальчишек.

Беспомощный пленник Ронара, воспользовавшись суматохой, оторвался от стены и попытался незаметно ускользнуть, но пошатнулся, пробороздил пальцами по стене в попытке удержаться на ногах и упал ничком в песчаную пыль.

– А ну, прочь пошли, бездельники! – рявкнул слуга.

Мальчишки бросились врассыпную, и только один остался лежать без движения.

– Пойдем, деточка, – нянька осторожно потянула застывшую Лиэ за руку, – твой отец, наверное, уже рассудок потерял от волнения. Нельзя же вот так убегать.

Лиэ выдернула руку из цепких пальцев няньки и бросилась к лежащему на земле мальчику. Она опустилась рядом с ним на колени, пачкая свою хорошенькую белую юбку с вышитыми на ней диковинными птицами, и тронула несчастного за плечо. Мальчик поднял голову, приложив к этому нехитрому действию видимые усилия.