Джеки Коллинз - Смерть мужьям! Страница 3

«Мы все ужасно любили Салли, — сказал он, подтягивая скверно сидевшие полотняные брюки и теребя ворот шелковой рубахи, обнажавшей его волосатую грудь. Его искусственные зубы отражали свет юпитеров, и оттого казалось, что дантист разместил у него во рту свою рекламу. — Она была совсем особенной девчонкой…»

Потом последовал блок коммерческой рекламы, и Мэдисон попросила Коула переключиться на местный канал, где как раз должна была начаться передача о новостях шоу-бизнеса, который вела Натали. Коул подчинился, и на экране возникла подруга Мэдисон. Выглядела она совершенно прелестно; даже рискованный жакет нежно-розового цвета, надетый поверх коротенького белого платья, казался более чем уместным на миниатюрной, словно выточенной из черного дерева фигурке Натали.

«Салли Тернер, которую многие из нас знали и любили, — рассказывала Натали, — родилась в крошечном провинциальном городке в окрестностях Чикаго. От ее родных и друзей, которые по-прежнему живут в этом городе, мы узнали, что Салли хотела стать актрисой с самого раннего детства…»

Тут на экране появились детские фотографии Салли, и Мэдисон увидела перед собой очаровательную пухленькую, но совершенно заурядную девчушку лет трех-четырех. Потом фотографии сменила соседка — пожилая женщина с лошадиными зубами и скверно покрашенными рыжими волосами. Лицо у нее было совершенно неподвижным, будто каменным, и оттого нервное подергивание правого века особенно бросалось в глаза.

«Я знала Салли с самого раннего детства, — сказала соседка деревянным голосом. — Она выросла буквально у меня на глазах. А знать Салли значило любить ее…»

— Господи Иисусе!.. — вполголоса воскликнула Мэдисон. — Теперь они повыползают из всех щелей!

— Кто? — спросил Коул.

— Друзья и подруги детства, друзья дома и соседи, на коленях у которых выросла Салли, — с презрением пояснила Мэдисон. — Словом, все, кто столкнулся с ней хотя бы раз в жизни. Это их шанс прославиться!

— А-а… — протянул Коул. — Наверное, ты права.

— Так бывает каждый раз, когда умирает какая-нибудь знаменитость.

— Да, — согласился Коул. — И среди этих типов, наверное, много таких, кто завидовал ей или ненавидел ее. Мэдисон тяжело вздохнула.

— Интересно, что с ее семьей? Почему не показывают родителей Салли?

— Разве она тебе не сказала? — удивился Коул, потирая подбородок, заросший редкой, короткой щетиной. — Ну, когда ты брала у нее интервью?..

— Как-то к слову не пришлось, — пожала плечами Мэдисон.

Коул глубоко вдохнул воздух, и его лицо стало бесконечно серьезным.

— Жив только ее отец. Мать Салли погибла, когда ей было десять. Ее убили. Салли держала это в секрете, но теперь, наверное, об этом можно рассказать. Все равно журналисты рано или поздно докопаются.

Мэдисон почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

Коул немного помолчал, прежде чем ответить.

— Одно время мы с Салли были достаточно близки, — сказал он наконец, старательно избегая взгляда Мэдисон. — Она смотрела на меня как на ходячий вызов. Ну, ты понимаешь… Этакий красавчик, и вдруг не хочет с ней переспать. Она от этого буквально с ума сходила. Салли нравилось думать, что она может получить любого мужчину, какого ей захочется. В сексе она самоутверждалась, и это, наверное, была единственная область, где она чувствовала себя по-настоящему свободно и непринужденно.

Мэдисон вопросительно приподняла бровь.

— Ну и как? Удалось ей гм-м… заполучить тебя?

— Один раз мы действительно… занимались этим, — признался Коул с неловкой улыбкой. — Только ради всего святого, не рассказывай об этом Натали!

— Разумеется, я не стану ей рассказывать, если ты не хочешь, но…

— Это было еще до того, как Салли прославилась по-настоящему.

— Именно тогда Эдди Стоунер и приревновал тебя, верно? — догадалась Мэдисон.

— Да. Он что-то заподозрил, хотя и знал, что я гей.

В конце концов он заставил Салли отказаться от моих услуг.

— Ничего не понимаю, — сказала Мэдисон и нахмурилась. — Если ты гей, как же она…

— Послушай, — воскликнул Коул, вскидывая вверх свои мускулистые темные руки, — я гей, а не покойник! И Салли прекрасно знала, что надо делать, чтобы я завелся. Я не стану посвящать тебя в подробности, скажу только, что в сексе она — настоящий профессор. Это была ее игра: Салли ее начала, Салли довела ее до победы… Впрочем, ты, наверное, знаешь — она была из тех девчонок, которые умеют добиться своего.

— Да, я знаю, — кивнула Мэдисон. То, что рассказал ей Коул, действительно не особенно ее удивило. Он был совершенно прав — Салли торчала от любого внимания к своей особе.

— Я собирался пойти прогуляться, — сказал Коул, вставая. — Не хочешь присоединиться?

Мэдисон отрицательно покачала головой. Все, с кем она сталкивалась в Лос-Анджелесе, словно помешались на здоровом образе жизни. Казалось, каждый, кого ни спроси, в свободное время посещал тренажерный зал, бегал по побережью, плавал в бассейне или играл в теннис или пелоту. Нет, ее понятия об отдыхе были совершенно другими.

— Я пас, — сказала она. — Мне нужно созвониться с секретаршей Фредди Леона. Быть может, мне удастся ее разговорить. А после твоей «прогулки» мне придется неделю отлеживаться.

— Ты, Мэд, явно чего-то не понимаешь, — заметил Коул, направляясь к двери. — Ничто так не прочищает мозги, как хорошая прогулка по холмам.

— Спасибо за предложение, — покачала головой Мэдисон, придвигая к себе кофеварку и снова наполняя свою чашку. — Может, как-нибудь в другой раз…

Как только Коул ушел, Мэдисон позвонила Рите Сантьяго и, назвав себя, сказала, что пишет для «Манхэттен стайл» статью о ее шефе.

— Не могли бы мы где-нибудь встретиться и поговорить? — спросила она под конец.

— А мистер Леон знает об этом? — холодно спросила Рита Сантьяго.

— Я собираюсь встретиться с ним завтра, — быстро сказала Мэдисон. Этот ответ был, конечно, весьма двусмысленным, но лгать она не хотела, а сказать секретарше, что Фредди Леон даже не подозревает о ее существовании, не могла. «В самом деле, — подумала она, — имею же я право рассчитывать взять интервью у Фредди? Имею. Значит, все верно, и формально я никого не обманываю и не ввожу в заблуждение».

Но Рите, как видно, уже не раз приходилось иметь дело с журналистами.

— Я в этом сомневаюсь, мисс Кастелли, — сказала она. — Мистер Леон никогда не дает интервью.

— Я уверена, что для меня он сделает исключение, — ответила Мэдисон, хотя никакой особой уверенности она не чувствовала. Проклятый Вик словно заснул в своем Нью-Йорке!