Людмила Сурская - Где Спряталась Ложь? Страница 3

— Эй, хозяйка, ходи сюда. — Для верности быть услышанным постучал ключом о дно перевёрнутой кастрюли.

Естественно, услышала. Лена, отставив книгу, заторопилась. Он стоял уже с собранным инструментом, ожидая только её появления.

— Принимай работу. — Вытирая руки тряпкой, с насмешкой посматривал он на неё.

Лена, недоверчиво перешагнула через порог и, плюхнувшись на колени, неприлично выставив попу на его обозрение, заглянула под трубу. «Не течёт? Не течёт! — обрадовано улыбнулась. — Какое счастье можно мыться». Симпозиумы собирают, ищут — в чём счастье? Вот в горячей воде!

— Чего ты к полу прилипла, — пробасил мужик, одним рывком поставив её на ноги.

— Руки убери — те, — обомлела от такой помощи она.

Но выплеснуть свой гнев по этому не слесарному поводу не успела, он, перебив переключил на деловое:

— Я посвоевольничал немного, прокладки в кранах поменял и в душевой кабине подтянул крепление. — Заявил он, как ни в чём не бывало, неторопливо убирая руки из-под её подмышек.

Лена, справившись со своими, в один миг, вытаращенными глазами, метнулась в ванную, потом в кухню, но нигде ничего не капало и всё работало. От счастья сердце колотилось, как после ненормального бега. Чтоб не выпрыгнуло совсем уж, прижала его рукой. «И чего я на него окрысилась. Похоже как раз сегодня звёзды мне улыбаются».

— Ой, спасибо, я сейчас расплачусь, — круто повернувшись к нему спиной, побежала в спальню за деньгами. С подвалившего везения и щедрости, выхватив приличную бумажку, сунула в его руку. — Хватит?

— Обращайтесь, если что, — хмыкнул весело слесарь, — но по мелочи мог бы и хозяин подтягивать краники-то…

Лена развела руками:

— Если б он был, то не вопрос.

— Что разбежались что ли? — почесал он за ухом.

— Как у всех. Не сложилось… Может рюмочку налить с устатку? — совсем растаяла она. — Правда, водки нет, коньяк.

Но расстараться не удалось. Слесарь крякнул в кулак и откашлявшись пробасил:

— Вы ж пить со мной не сядете. А ухомячить с самого утра одному пузырь, это плохо по всем законам анатомии, к тому же на потенцию повлияет…

«О! И чего разболталась с чужим мужиком, вот узнает, что одна, саданёт по башке и обчистит квартиру, — тут же напугалась она, подумав про чисто материальный вопрос. — Хотя, если б садануть, то давно бы приголубил, а не крутил краны. — Тут же выпрыгнула трезвая мысль. — Какая-то чертовщина в голову лезет».

Но он не отвлекаясь, хлопнув дверью, ушёл. Заперев замок, с поросячьим визгом метнулась в ванную купаться. «Какое блаженство! Какое блаженство! Как раньше обходились одним лишь субботним банным днём. Надо было хоть кофе с печеньем мужика угостить, — покаянно думала плескаясь она. — Как-никак избавил от недельного сидения дома. Другой бы и пальцем лишнего не шелохнул. Впаял соединитель и вся недолга. А этот такой умничка. Сейчас же соберусь и поскакаю по делам». Завернувшись в полотенце, напевая от хорошего настроения, взялась за фен. Потом решила позвонить Даньке и поделиться с ним радостью, но он трепался с кем-то по телефону и ей досталось слушать его гудки. Откинула и занялась лицом. Наложила крем, пудру, сделала брови, нарисовала полоски на нижнем и верхнем веках, румяна заняли своё место. Выбрала духи. Дальше взялась за шкатулку с драгоценностями и онемела. Опа, на! Ноги приросли к месту. Тело сковал шок. Резная коробочка была пуста. Теперь ноги отказывались держать, и она упала на кровать. «Что за ерунда. Может быть, я их куда-то переложила и забыла? Глупость, никуда ничего я не перекладывала, всё было здесь. Господи, да это не иначе, как слесарь. Больше некому». Дойдя до такого умозаключения, она метнулась к двери, но, вспомнив, что раздета, повернула к спальне. «Чего носиться, так он там меня и дожидается, жди! Вот тебе и улыбнулись звёзды…» Обида выжимала слезу. Злость бесила. А вместе, накладываясь одна на другую, они душили. Надо же так обрадовалась и на тебе такой подарочек. «Вот это я понимаю — ловкость рук!» Так тронуться можно. Кое — как собравшись, не до форсу, понеслась в домоуправление, но там на её эмоциональный рассказ мало веря, нескромно вытаращили глаза. У них сказ для всех один: слесарь номер один в запое и когда выйдет из него дело сложное и не понятное. Номер второй — старый и маленький росточком мужичонка, по прозвищу Вазилин, работает по заявкам, когда до вас очередь дойдёт предсказать трудно. Раздражённо растолковывали ей в конторе. Она поняла одно — слесарь испарился. Им ничего об этом странном случае не было известно. Лена, красная, как рак, нетерпеливо перебила:

— Можете меня вычеркнуть. Мне течь ликвидировали, — съехидничала она. И с сарказмом добавила. — Правда, похоже, дорогой ценой.

Поразмыслив над случившимся, Лена приуныла. Попалась на крючок мошенника, не иначе. «Но какое хитрое и психологически подкованное стало ворьё!» В милицию не сунешься, смешно, сочинительница детективов, попалась мошеннику в лапы. Да и что толку-то, если даже внешности его не удосужилась рассмотреть. Составить его портрет для обыкновенного сыскаря не представлялось возможным. Кажется, высокий, голос звучал сверху. Вроде бы, говорил басом. Телосложение не определишь, на нём свободный камуфляж, но не хилый, пожалуй, это точно. Похоже молодой. Всё, больше ноль. Нет бы курице, в лицо заглянуть. Но никто мужика с такими исчерпывающими приметами опознать в конторе домоуправления не решился. «Надо проверить квартиру, может, ещё что украл», — посоветовали ей расчувствовавшиеся женщины, предложив вызвать милицию. Откинув совет про милицию, она, примчавшись домой, так и сделала, проверила, но всё остальное благополучно полёживало по своим местам. Комната сына не в счёт. Там всегда всё вверх ногами — захочешь не найдёшь. «Не понимаю, откуда берётся весь этот кавардак? И чем больше я с ним борюсь, тем становится хуже», — вздохнула она закрывая туда дверь. Вот так жизнь в один миг перестала быть такой удачной, счастливой и интересной. В такие минуты болезненно начинаешь ощущать одиночество и возраст. Некому помочь, почти стара. Она в одежде завалилась на постель, вспоминая какие были серьги, и браслеты и кто на что их дарил, провалялась так, сменяя всхлипы с причитаниями: «Ах, какая же дура!» Эти выкрики слышались до прихода Даньки. Дверь резко раскрылась, заставив увлёкшуюся самоистязанием Лену подпрыгнуть от неожиданности. С сияющими глазами и румяными щеками в комнату ворвался Даниил. Который, со словами:

— Мать ты сильно постаралась в этот раз уже и воду пустили, — заглянул в спальню. Заметив её ревущей, присел рядом. — О, что за номер? Ты чего, старушка, сопливишься? Что-нибудь непредвиденное?