Если бы не ты - Алиса Гордеева Страница 3

Домой идти сразу же расхотелось, и тем более следовать глупым рекомендациям отчима. Твердо решила, что никуда не поеду, а если я ему была настолько ненавистна, пусть уезжает сам. В конце концов, город огромный, вероятность когда-либо пересечься друг с другом у нас была ничтожно мала.

С этими мыслями я незаметно дошла до кофейни на углу. Решив, что отдых и кофе мне необходимы, я заняла место на летней веранде. В голове постоянно прокручивала недавний разговор, невольно вспоминая свое детство: как ни крути, а корни их неприязни ко мне произрастали именно оттуда. Но ничего особенного в голову не приходило.

Мы переехали в особняк Соболева накануне его с мамой свадьбы. Это был огромный дом с ухоженной территорией. Мне он казался настоящим дворцом. От громоздких ворот до дома мы ехали минут пять. Извилистая дорожка с клумбами и кустарниками по краям вела к белоснежному трехэтажному зданию. Вот зачем, казалось бы, человеку трехэтажный дом? Стоило зайти внутрь, как вопросов и поводов для изумления становилось все больше. Гостиная, отчасти походившая на фойе какого-то театра, была необъятных размеров. Светлая, с огромными окнами в пол и широкой лестницей с отделкой под камень, она создавала ощущение нереальности. На втором этаже была отдельная комната для меня – огромная, с большущей мягкой кроватью. Белоснежный ковер с единорогами и светлая мебель в таком же стиле делали комнату поистине сказочной.

Максим Петрович тогда был со мной очень тактичным. Всегда старался услышать мое мнение, пытался завоевать мое доверие и одобрение. Нет, он никогда не сюсюкал со мной, но общаться с ним было приятно. Сразу после свадьбы он попросил называть его папой, но я отказалась: у меня был отец, и пусть знала я о нем лишь из редких рассказов матери, но назвать папой другого человека не смогла. Максим Петрович отнесся к моему решению с уважением, но с тех пор в его поведении стал прослеживаться холодок –не явный, но сближение между нами в тот момент застопорилось, а спустя пару лет начался откровенный разлад. Не думаю, что отчим сильно переживал из-за этого. Не сложились теплые отношения, и ладно. Открытых конфликтов между нами не возникало, просто мы стали друг другу чужими.

Мама тогда была так увлечена им, что мое мнение ее волновало в последнюю очередь, как и наши ледяные с ним отношения. «Ксюшенька, ну что ты такое говоришь?! Максим любит тебя, как родную. Не выдумывай!» – Она даже не пыталась меня услышать. Мне было обидно, но поделать я тогда ничего не могла.

У отчима был и свой сын от первого брака, Алексей – высокий темноволосый парень с серыми ледяными глазами, как у отца. Его гордость и отдушина. Алексей был старше меня лет на семь и активно занимался плаванием. Постоянные соревнования, медали, кубки – казалось, никто не умел плавать быстрее Леши. Да, Леша во всем был чемпионом. После каждой своей оплошности я сразу слышала, что вот Леша бы так не поступил, равняйся, учись, глядя на брата. Вот только какой он мне брат? Между нами не было ничего общего – пропасть. Нельзя сказать, что Леша был рад мелкой сестрёнке. Я его откровенно бесила, но в силу воспитания он не позволял себе ничего лишнего, сглатывая все мои обидные слова с постоянным: «Ты же мелкая – что с тебя взять?».

Года через три Леша уехал учиться в Москву, хотя отец настаивал, чтобы тот получил образование за границей. Однако Леша был еще тем упертым бараном, и если он решил учиться в московском вузе, изменить его решение никто не смог.

Он часто приезжал на каникулы домой – такой взрослый, серьезный и безумно красивый. Однажды он приехал с девушкой – милой, скромной блондинкой с огромными, как у оленя, карими глазами. Она была похожа на куклу. А Лешка смотрел на нее таким теплым и добрым взглядом, каким ни разу не взглянул на меня. Конечно, я все еще была лишь мелкой надоедливой сестренкой, хотя тогда мне уже исполнилось тринадцать. Мы с подружками вовсю обсуждали мальчишек, интересовались модой и старались выглядеть, как взрослые, но, сидя рядом с Лешиной «куклой», я понимала, что все мои старания тщетны. Ведь кто я? Нескладный подросток с тощими ногами, без каких-то намеков на женственность и привлекательность. Тогда я впервые ощутила себя неуютно, неуверенно, и было что-то еще, что заставляло сердце сжиматься от одного только взгляда на их переплетенные руки, нежные взгляды и шептания на ушко. Мне хотелось оказаться на месте этой девушки, а ее стереть в порошок.

Именно в тот день я поняла, почему Леша никогда не был для меня братом. Мои чувства к нему были иными. От осознания своей увлеченности им мне стало тогда жутко неловко. Если раньше я с легкостью могла смотреть в его ледяные глаза, говорить всякие колкости, вредничать, то сейчас боялась даже взглянуть на него. А если случайно встречалась взглядом, ощущала, как краска стыдливо приливает к щекам. Хорошо, что Леша быстро вернулся в Москву, и все, что мне оставалось, это лишь мечтать.

Мечтала, к слову, я совсем недолго. Буквально через пару месяцев и меня отправили учиться в Лондон – точнее, просто выгнали из дома, из города, из прежней беззаботной жизни.

3. Егор

– У вас что-то случилось? Всё хорошо? – Мягкий мужской голос, раздавшийся над головой, вырвал меня из воспоминаний. Подняв голову, я увидела симпатичного молодого человека лет двадцати. Судя по бэйджику и фирменной одежде, это был сотрудник кофейни. Странно: вроде, до этого меня обслуживала девушка.

– Простите? – не до конца понимая, что он от меня хочет, спросила я и в этот момент осознала, что на автомате помешивала ложечкой в пустой чашке. – Ах, это? Все нормально, просто задумалась!

– Тогда, может, еще чашечку?

Мне показалось, или он мне подмигнул? А глаза у него красивые, да и вообще парень симпатичный.

– С удовольствием!

– Отлично, через пару минут самый вкусный кофе будет у вас!

Вот только ни через пару минут, ни через десять кофе так у меня и не появился. Решив не терять времени, подошла к бариста, чтобы забрать кофе с собой и не ждать больше за столиком. За стойкой стоял тот самый парень, которого я приняла за официанта.

– Оу, это вы?! – Он растерянно посмотрел на меня и извиняющимся голосом добавил: – Помню,