Дж. М. Дарховер - Вечно Страница 32

Он рассмеялся.

– Словарь?

– Да.

Ее слова поразили его. Ему стало интересно, до какой степени он мог ее разговорить.

– Я достану тебе словарь, если ты пообещаешь мне пользоваться им.

– Хорошо, я буду им пользоваться, – на ее лице промелькнула признательность. – Только Вам придется прочесть его мне.

– Ты не можешь сделать этого самостоятельно?

Она отвела взгляд.

– Я ведь не умею читать, помните?

– На самом деле?

– Немного умею, – сказала она нерешительно.

– Как ты научилась?

– Меня учили другие люди, а некоторые слова я видела в субтитрах, когда моя хозяйка смотрела телевизор.

Он покачал головой. Кто учится читать по субтитрам?

– Почему ты сказала моему отцу, что не умеешь читать? В смысле, ему в любом случае было бы плевать, но ему не нравится, когда ему лгут.

– Я не говорила ему… Это сделал хозяин Майкл.

– Я по-прежнему не понимаю, почему этот Майкл придавал этому такое значение.

Она на мгновение притихла.

– Умные люди пытаются сбежать, потому что они считают, что смогут найти свое место в реальном мире. А тех, кто ничего не знает, легче контролировать.

Он уставился на нее.

– Хорошо.

Хейвен рассмеялась, беззаботное выражение ее лица возвращалось.

– «Хорошо» в смысле «Хорошо, я понимаю, о чем ты говоришь, Хейвен» или в смысле «Хорошо, я просто соглашусь с тобой, потому что не знаю, что мне еще сказать»?

Она передразнивала его.

– Ты проделала все это, блять, неправильно, – сказал он. – Ты даже не выругалась.

– Я не использую подобных слов.

Он приподнял бровь, смотря на нее.

– Почему нет?

– Я слишком часто видела, как людям выбивают зубы за то, что они говорили некоторые вещи, даже не осознавая того, что они их произносят.

– Получается, отказ от сквернословия помог тебе сохранить все зубы?

– Нет, мне помогла удача. Учитывая количество ударов, которые я получила по лицу, я вообще удивлена тому, что я не изуродована еще больше.

Он фыркнул.

– Ты не изуродована.

– У меня искривлен нос, – сказала она сухо. – И здесь шишка.

Он слегка прищурился, рассматривая ее нос.

– С твоим носом все в порядке, но как ты получила эту якобы ужасающую шишку?

– Моя хозяйка пнула меня по лицу, когда на ней были туфли.

Он поежился.

– Почему она пнула тебя?

– Потому что я поцарапала ее туфли.

Кармин знал, что было некрасиво совать свой нос в чужие дела, но она была такой откровенной, и ему было любопытно.

– Как ты их поцарапала?

– Это случилось тогда, когда она подставила мне подножку.

– Зачем она это сделала?

– Ради забавы? Я не знаю.

Он нахмурился.

– Эта сука подставила тебе подножку для того, чтобы посмеяться над тобой, а затем разозлилась из-за того, что поцарапала свои туфли, и решила пнуть тебя за это по носу?

Она кивнула.

– Хотите узнать, какого цвета были туфли? Учитывая то, что Вы уже спросили про все остальное.

Его глаза расширились, когда он услышал ее неожиданно саркастичный тон. По выражению его лица она поняла, что сказала, и прикрыла свой рот руками.

– Я очень сожалею.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я же сказал тебе говорить то, что ты думаешь, и я действительно имел это в виду. Я просто не ожидал от тебя такого пыла. И, если хочешь сказать мне, какого цвета были ее туфли, то, конечно же, скажи. Если тебе надоели мои вопросы, то просто скажи мне, чтобы я закрыл на хер свой рот.

– Туфли были красными, и я не против Ваших вопросов, – сказала она. – Поверить не могу, что я так сорвалась.

Он ухмыльнулся.

– Дело в таблетке. Она деактивирует фильтр между твоим мозгом и твоим ртом. Вот почему ты сейчас так откровенна со мной, и именно из-за нее за последние полчаса ты успела передразнить меня, съязвить мне, и признаться.

– То есть, мне будет больно и стыдно, когда ее действие улетучится?

– Нет причин стыдиться. Мне нравится твоя раскованность.

– Что ж, если у Вас есть вопросы, то Вам следует задать их сейчас, потому что я не знаю, когда Вы снова сможете увидеть меня такой.

Ему хотелось задать ей множество вопросов, он столько всего хотел узнать, но он знал, что не мог спросить о том, что ему хотелось узнать больше всего. Ему хотелось узнать, почувствовала ли она промелькнувшую между ними искру, но чувства пока что были слишком опасной темой для разговора.

– Я слышал, что ты выбралась на улицу через мое окно.

Она заерзала, теребя свои ногти.

– У Вас возникли проблемы из-за меня?

– Не больше, чем я обеспечиваю себе каждый день, – сказал он. – Он пришел сюда посреди ночи и наглухо запер его, так что теперь ни один из нас не сможет карабкаться по деревьям.

– Я запаниковала, – сказала она. – Я подумала, что он собирается меня убить.

– Он бы не стал… – Кармин замолчал. Он собирался сказать, что его отец не стал бы убивать ее, но он не был уверен в том, что сам в это верит. – Почему ты так подумала?

– Он сказал, что мне пора научиться тому, что бывает, когда люди забывают о своем месте, – сказала она. – Мой первый хозяин научил меня тому, что люди умирают, когда забываются. Он убил девушку прямо у меня на глазах.

Он не знал, что именно он ожидал услышать, но точно не это.

– Господи, ты видела, как он убивает девушку? Это самое плохое из того, что тебе довелось увидеть?

– Может быть. Хотя, я видела много всего.

– Например?

Она отвела взгляд.

– Например, то, как насилуют мою маму.

Насколько бы сильное отвращение эти слова не вызывали у Кармина, он был крайне благодарен той фармацевтической компании, которая выпускала эти сильнодействующие, маленькие желтые таблетки, благодаря которым она стала для него открытой книгой.

– Здесь с тобой никогда не случится ничего подобного. Ты ведь знаешь это, правда?

Она кивнула, но не выглядела так, словно была в этом уверена.

– Слушай, секс может быть замечательной штукой для людей, которые его хотят. Он дарит хорошие ощущения – охуенно фантастические, в действительности – но я никогда не дотрагивался до девушки, если она этого не хотела. Потому что это неправильно.

– Вы любите тех девушек, до которых дотрагиваетесь?

– Нет, – ответил он, ему стало не по себе от того, что он признавался в этом.

– Вы когда-нибудь были влюблены?

Он посмотрел на нее, не зная, как именно ему следует ответить на этот вопрос.

– Я не знаю. Думаю, я все еще пытаюсь разобраться в том, что же такое любовь.