Даниэла Стил - Чудо Страница 33

— Я сменю свои билеты в аэропорту и буду в Женеве завтра. Позвоню тебе, и скажу, во сколько прилечу и в какое время мы вылетаем в Голландию. Тебе, возможно, придется встретить меня в аэропорту. У вас в гостях я побываю, когда привезу детей назад в Женеву, если ты не возражаешь. — Куинн не был уверен, что он желанный гость в ее доме.

— Меня это устраивает, — тихо сказала Алекс. Его предложение взять с собой внуков было для нее своего рода прозрением, а возможно, и для него тоже. Кроме детей и мужа, он теперь был единственным оставшимся у нее родным человеком. — Сколько времени они с тобой пробудут? — Она забыла спросить об этом в начале разговора и удивилась, когда он сказал:

— Ходовые испытания продлятся три недели. Но я могу привезти их домой раньше, если это связано со школой. Если хочешь, я сам доставлю их самолетом или отправлю с ними кого-нибудь из членов экипажа. Но мне хотелось бы увидеться с тобой.

— Держи их у себя, сколько хочешь, папа, — сказала она. Для ее детей это была редчайшая возможность побыть на яхте, а пропуск школьных занятий не имел особого значения, потому что они были еще маленькие. К тому же она была уверена, что дети будут в восторге от дедушкиной яхты. Должно быть, любовь к морским путешествиям и парусникам была у них наследственной.

— Спасибо, Алекс. Я позвоню тебе позднее. Куинн улетал шестичасовым рейсом, а до того как ехать в аэропорт, ему было нужно еще кое-что сделать. Среди прочего надо было подписать кое-какие бумаги в адвокатской конторе. Когда он повесил трубку, подошла Мэгги, которой не терпелось узнать о решении Алекс.

— Ну, что она сказала? — спросила она Куинна. Когда он говорил по телефону, ее в комнате не было.

— Они едут со мной, — ответил Куинн, на глазах которого блестели слезы.

Мэгги обняла его и поцеловала, а потом испустила победоносный клич, и он рассмеялся, когда она затанцевала по каюте. Она радовалась не меньше, чем он. Мэгги знала, как было важно ему получить это доказательство прощения со стороны дочери. Это был самый дорогой подарок, который та могла ему подарить.

Полчаса спустя Куинн упаковал в чемодан вещи и уехал в адвокатскую контору. Он должен был встретиться с Мэгги в три часа пополудни в ее доме, чтобы она отвезла его в аэропорт. Когда они встретились, он был уже в костюме, при галстуке и с портфелем в руке. Она привезла с яхты его чемодан, и оба были готовы. В коротком черном платье и туфлях на высоком каблуке Мэгги выглядела молодой и хорошенькой. Ему не хотелось уезжать от нее. Он так и сказал ей по дороге в аэропорт.

— Мне хотелось бы, чтобы ты поехала со мной.

— Мне тоже, — тихо сказала она, вспоминая их поездку в Голландию три месяца назад, когда она впервые увидела «Ночной полет». Его яхта была ее единственной соперницей, претендующей на его любовь, но яхта была мощной противницей, и победа в конечном счете останется за ней, или, вернее сказать, победит его свободолюбие. Мэгги не противилась. Для него это было основой жизни, и она, любя его, знала это.

В аэропорту она проводила Куинна, и он поцеловал ее на прощание. Сказал, что позвонит, как только окажется на борту яхты, и выразил надежду, что система связи на яхте работает хорошо.

— А если нет, — шутливо добавил он, — то я позвоню тебе с платного телефона. Или, что вероятнее всего, из офиса Тема Хэккера.

— Желаю хорошо провести время, — сказала она, снова целуя его. — Насладись обществом своих внуков! — крикнула она ему вслед, и он оглянулся, улыбнулся ей и, взглянув прямо в глаза, кивнул.

— Я люблю тебя, Мэгги, — сказал он, впервые произнеся эти слова. Она подарила ему множество подарков, в том числе предложила позвонить Алекс. Он не собирался повторять ту же самую ошибку и хранить свои чувства в тайне. Она заслужила право услышать эти слова, хотя это было нелегко.

Глава 13

Куинн позвонил Алекс из салона первого класса, и она ответила сонным голосом. В Женеве был час ночи. Он быстро сказал ей номер своего рейса из Лондона и время прибытия. Потом посоветовал ей снова заснуть и повесил трубку. Он с нетерпением ждал встречи с ней и радовался тому, что она беременна. Знал, что Джейн была бы тоже рада за нее. Но пока он сидел и ждал своего рейса, мысли его были не о Джейн. Теперь он не мог думать ни о ком, кроме Мэгги, и начинал понимать, что ему будет очень тяжело оставить ее. Все будет, не так просто, как он предполагал в самом начале. Придется отдирать ее от себя с кожей, словно пропитанный кровью бинт, присохший к ране. За последние несколько месяцев она защищала его сердце, и теперь, когда он покинет ее, его сердце снова останется беззащитным. Однако у него уже не было выбора. Если отложить поездку, все будет еще хуже, а взять Мэгги с собой он не мог. Он понимал, что это было бы неправильно, потому что поклялся остаться в одиночестве, чтобы искупить свои грехи. Куинн был убежден, что именно поэтому ему перестал сниться навязчиво повторявшийся сон. Ему было нужно одиночество на борту яхты — для себя, а также возможность уезжать, когда вздумается, как он и говорил Мэгги в самом начале. Но больше всего ему была нужна свобода. Он чувствовал, что не имеет права на постоянное общение с другим человеком. Поэтому ему необходимо уехать. А Мэгги нужно возвратиться к своей собственной жизни, к своим друзьям и знакомым и к преподавательской работе. Не может он таскать ее с собой по всему свету. Он должен покинуть ее, как бы больно ни было это им обоим. Однако впервые в своей жизни он начал задаваться вопросом о том, так ли уж сильно нужна ему свобода. Правда, уже в самолете, направляясь в Лондон, он почувствовал себя лучше и сказал себе, что его растущая привязанность к Мэгги — это всего-навсего признак надвигающейся старости и что для обоих будет лучше положить этому конец. Почему-то он считал свою любовь к ней слабостью. А потворствовать слабости Куинн не мог себе позволить.

Он проспал в течение всего перелета, что случалось с ним крайне редко, и в Лондоне едва успел на следующий самолет. Прилетел в Женеву в пять часов вечера по местному времени и, едва сойдя по трапу, увидел Алекс. Она, как и Мэгги, носила длинные, только белокурые, волосы распущенными, и его поразило, что выглядела она почти ровесницей Мэгги. Он был тронут тем, что она беременна. Он никогда еще не видел ее в таком положении. Алекс осторожно направилась к нему, а мальчики с рюкзаками за плечами, очень похожие на нее, следовали на несколько шагов позади. Это были веселые светловолосые парнишки, которые подталкивали друг друга локтями и смеялись.

— Как долетел? — спросила Алекс, глядя на него серьезным взглядом и не прикасаясь к нему. Она не потянулась к нему, чтобы поцеловать или обнять. Он не видел ее с тех пор, как она уехала после похорон Джейн и, уезжая, даже не попрощалась с ним. Это была их первая встреча.