Юлия Шилова - Мужчинам не понять, или Танцующая в одиночестве Страница 33

ГЛАВА 10

Я дослушала сообщение до конца. Маринка не выполнила просьбу Бориса. Она не стерла сообщение. Она хотела, чтобы я обязательно его услышала. Хотела меня добить. Она специально отключила свой мобильный, для того чтобы Борис обязательно записался на автоответчик. Моя заботливая сестра позаботилась обо мне еще раз. Она хотела, чтобы я знала всю правду. Всю правду…

Я едва добрела до кухни. На плите стояли две кастрюли. Еще теплый рассольник и уже остывшая солянка. А на столе записка: «Нина, спасибо тебе за все… Любящая тебя Марина». Это «все» можно запросто расшифровать. Сестра благодарила меня за мужа, за деньги и за новую жизнь. Сестра… Господи, мне теперь даже страшно произносить это слово… Сестра… Сестра… Родная сестра… Силы оставили меня, и я рухнула на пол.

– Мне двадцать пять лет. Бог мой, двадцать пять, а вся моя жизнь уже коту под хвост, – заговорила я вслух и почувствовала, как мое лицо исказил нервный тик и задергалась верхняя губа. – Господи, как же страшно ощутить себя в роли обманутой, в роли жертвы. От моей вчерашней жизни не осталось даже следа. Ничего… Ни мужа, ни сестры, ни того, что меня с ними когда-то связывало. Как снег с грязных сапог, стаяла, исчезла моя вчерашняя жизнь. Как снег с грязных сапог…

Я никогда всерьез не задумывалась, была ли я счастлива в браке. Временами казалось, что да… А временами я думала, что глубоко несчастна. Наверно, ни одна женщина не может с твердой уверенностью заявить о том, что она счастлива в браке, потому что само понятие счастья так зыбко и так недолговечно.

Я прокрутила в памяти нашу первую встречу. Вспомнила улыбку Бориса, наше знакомство и приглашение на ужин. Между нами сразу возникли какие-то электрические разряды, они говорили о неодолимой тяге друг к другу. Когда мы начали жить вместе, мне казалось, что он меня любил. Почему за этот год я так и не почувствовала, что мой муж влюблен в другую? Почему? Я не могла найти ответа на этот вопрос. А если бы почувствовала? Смогла бы я жить со своим мужем и знать, что он любит другую? Конечно же нет. Хотя говорят, что любовь любит терпение и что в любви нужно уметь прощать. Но есть вещи, которые может простить не каждая женщина, не оттого, что она не умеет любить, а оттого, что у нее есть женская гордость и чувство собственного достоинства. Можно стерпеть и простить интрижку. Но любовь и страсть к другой женщине… Мне кажется, это уже невозможно. Еще совсем недавно мне говорили «твой муж»… Господи, как же тяжело свыкнуться с тем, что он не мой, что теперь он принадлежит другой женщине. Я осталась совсем одна… Одна, со своими проблемами, своими бедами и своими переживаниями. Теперь мне не с кем вместе идти по жизни. Когда я жила вместе с мужчиной, я чувствовала себя увереннее. Я не боялась столкнуться с различными трудностями, любая проблема казалась мне по плечу, потому что нас было двое…

Тяжело ли почувствовать себя обманутой? Тяжело ли свыкнуться с мыслью, что тебя больше не любят? Тяжело ли стать разведенкой и полностью порвать со своим прошлым? Это очень тяжело, Господи, как же это тяжело!..

Не выдержав, я обхватила голову руками и расплакалась навзрыд.

Выплакавшись, я неожиданно решила позвонить Маринке в Питер. Когда в трубке послышались длинные гудки, я поняла, что не знаю, что сказать. Ни слов, ни упреков, ни рыданий. Я просто хочу убедиться, что это не сон, что моя сестра и мой муж улетели, что они вместе и что они в Питере. Я хочу убедиться в том, что зря грабила банк, что та женщина, которую я больше никогда не смогу назвать своей сестрой, не только увела у меня мужа, но и ограбила мою душу.

– Да, слушаю, – послышался незнакомый мужской голос.

– Простите, а Марину можно? – с трудом выдавила я.

– А Марина здесь больше не живет.

– Как не живет?

– Она мне пару дней назад квартиру продала.

– Что?!

– Я говорю, что пару дней назад у нас была сделка в нотариальной конторе. Правда, у меня договора купли-продажи еще нет на руках, он сейчас на регистрации в муниципалитете, но все равно я новый законный владелец. А Марина получила свои денежки, пожелала мне всех благ и отчалила.

– А куда, не знаете? – В моем голосе звучала растерянность.

– Девушка, ну вы сами посудите, как я могу сказать вам о том, куда отчалила прежняя владелица квартиры да с немалыми деньгами? Я такую информацию дать не могу.

– Просто я ее сестра.

– Сестра?!

– Да, а что вас так удивило?

– А вы откуда звоните? – на всякий случай проверил меня незнакомый мужчина.

– Из Москвы.

– Так она к вам в Москву и поехала. Вас Нина зовут?

– Нина.

– А она разве к вам не заходила?

– Меня не было. Она прилетела и непонятно куда подевалась. Просто я не знала, что она квартиру продала.

– Конечно, в целях собственной безопасности она вам этого не сказала. Сами понимаете, какое сейчас время, по телефону такие вещи говорить нельзя. А я вам ничем помочь не могу. Квартира продана, ваша сестра улетела в Москву, и больше я ничего не знаю. Всего доброго.

Видимо, мужчина хотел положить трубку, но я не дала ему это сделать.

– Подождите. Подождите, пожалуйста. У нее еще машина была. Что она с ней сделала?

– Продала неделей раньше моему другу.

– А она вам не сказала, зачем все распродает?

Сказала, что уезжает на постоянное жительство в Москву. Хочет быть поближе к своей сестре. Сказала, что очень вас любит. Девушка, вы со своими проблемами сами разбирайтесь, а мне некогда. Я ремонт делаю. Всего доброго.

Когда мужчина повесил трубку, я вжалась в холодную стену и почувствовала, как застучало в моих висках.

– Бог мой… – говорила я вслух, – значит, они улетели не в Питер. Значит, они улетели в какой-то другой город. А может, вообще за кордон. Наверно у них уже все было готово – и виза, и билеты… Господи, какая же я дура… Какая дура… Интересно, что они сейчас делают? Смеются? Пьют шампанское? Летят в самолете и нежно целуются? Им хорошо… Я просто уверена, что им хорошо. Неужели они не чувствуют отголосков моей боли? Неужели они совершенно ничего не чувствуют? А ведь мне больно… Господи, как же мне больно… Я и сама не знаю, справлюсь ли я с этой болью, смогу ли ее пережить… Как они могут быть счастливы, если я глубоко несчастна? Как им может быть хорошо, если мне невообразимо плохо?

Я закрыла глаза. Грудь сдавило от страшного горя. Я стремительно теряла контроль над собой. Как поступить? Открыть упаковку таблеток и съесть все до одной? Достать бритву и перерезать себе вены? Вонзить острый нож в свое горло? Приготовить веревку, мыло и табуретку? Я подумала, что сейчас самое легкое – уйти из жизни. Намного тяжелее продолжать жить дальше. А я никогда не искала легких решений. Я всегда бралась за то, что давалось мне тяжело. Значит, я должна жить дальше. Значит, я просто обязана жить дальше…