Яна Егорова - Аня де Круа 2 Страница 33

Хозяин смотрел на своего пленного через огромное стеклянное окно в стене. У него не было ни капли жалости к человеку, лежавшему перед ним. Да, Де Круа очень крут, но вот, что значит сила – где сейчас хоть след от его значимости? Жизнь миллиардера в эту секунду целиком в руках Хозяина Корпорации.

Все-таки, жизнь странная штука. Герман Ростиславович поежился, не дай Бог самому когда-нибудь оказаться на его месте. Когда ворочаешь миллионами, играешься человеческими судьбами, понимаешь, что рано или поздно и на тебя может найтись своя сила. Хозяин прекрасно понимал это, но не мог отказать себе в удовольствии рисковать и жить с тем размахом, к которому уже привык.

Хозяин направился к выходу из лаборатории. Перед вылетом на семинар предстояло еще разобраться с Ренковым. Сев на заднее сиденье в свой майбах, Герман расслабился и окунулся в размышления. Странная судьба у этого Де Круа. Он всегда был в центре внимания и вот теперь, он, Герман, знает, как все закончится. Его всегда приветствовал французский народ, даже русские его полюбили, сколько хорошего о нем писали. Робин гуд нашего времени, сам обиженный правительством и обстоятельствами. И под конец, только правительство поймет, что его гражданина подставили, а простой народ никогда не простит бывшему герою начало Третьей мировой.

Хозяин хмыкнул. Ему нравилось быть в роли Бога, вершить человеческие судьбы, оставлять след в истории. Наверное, как-то так себя когда-то чувствовал Наполеон, Петр первый и, да, Гитлер. Эта персона Герману особенно импонировала.

Если остальные были полководцами, стратегами, то этот был, светилом, можно сказать, психологических наук. Как прекрасно он умел зомбировать народ. Ему поклонилась не одна страна. Да, кто-то его называл чудовищем, но его ум слишком широко мыслил, поэтому массе его никогда не понять. Зато как хорошо понимали Гитлера те, кто рано или поздно поднимался над толпой. Все и всегда начинается с малого. Сначала ты захватываешь управление, а потом ты понимаешь, что только от тебя и твоих решений зависит судьба всего предприятия. А с этими баранами по-другому нельзя. Вот сейчас Ренков, к примеру, не смог справиться, и, он, Герман, просто вынужден от него избавиться. Иначе – если он помилует подчиненного, полиция рано или поздно сможет через этого глупца найти и его самого. Да и “вес” в деловых кругах наращивается только так.

Прибыв в офис, Хозяин Корпорации обнаружил, что Ренков его уже ждал. Глупая секретарша доложила вместе с этим, что Герману придется лететь на семинар в общем частном самолете, потому, что его собственные самолеты на данный момент проверяет полиция. Чертов Ренков, ведь прилетел на одном из них! Герман был предельно недоволен, лететь с другими людьми в одном салоне – ниже его достоинства.

– Но, Герман Ростиславович, я достала список пассажиров. Вот, – протянула секретарша ему лист бумаги, – двое нефтяников, министр сельского хозяйства одного из регионов и супруга банкира со спутником. Все исключительно достойные люди, проблем не должно быть, – он смерил недовольным взглядом подчиненную, “достойные люди”. Глупая девка просто не понимала, что несла.

Взяв  протянутый лист, он подал знак ожидавшему в холле Ренкову и вошел в свой огромный кабинет.

– Вызывали? – робко спросил политик, едва дыша.

– Да, Степан Федорович, присаживайтесь.

Ренков пухлой рукой вытер пот со лба и, подойдя к бесконечному столу, аккуратно присел на краешек одного из стульев возле него.

– Я полагаю, вы не в курсе, что в данный момент, благодаря вашим художествам, арестованы все мои самолеты?

– Н-н-нет… – в ошеломлении пробормотал Ренков.

– Конечно, откуда ж вам. Кто-то активно копает под меня. С одной стороны, моим людям удалось замять происшествие в аэропорту, но, вдруг, появляется некий Борис Лебедев, задействует ФСБ и меня тут же обыскивают. Не потрудитесь ли объяснить, как этот человек остался в живых? Кажется, у вас было четкое задание. Почему вы его не выполнили?

– Н-н-но я же уже сообщал, что им каким-то образом удалось снять взрывчатку. А, значит, и Лебедев спасся.

– Степан Федорович, – неодобрительно покачал головой Хозяин, – я должен был вам на счет всего указания передавать? Вам не кажется, что не оставлять свидетелей – это первая заповедь в нашем деле?

– Д-д-да, – беззвучно согласился Ренков.

– И кто теперь все это будет разбирать? Лебедев неизвестно где, однако, это ему не мешает вставлять мне палки в колеса.

– П-п-простите меня, Герман Ростиславович.

Хозяину наскучила эта сцена. Ренков все больше и больше вызывал в нем желание убить. Нет, надо его отослать подальше, но убивать сейчас, пожалуй, не стоит. Если Лебедев со своими ищейками подберется к Герману слишком близко – Ренков тогда сможет стать козырной картой или, еще одним козлом отпущения. Хозяин бросит им его, как кость голодным псам.

Отдав четкий приказ практически получившему инсульт от переживаний Ренкову, Хозяин выгнал его из своего кабинета. Впору уже сделать здесь место плача, для особо отличившихся.

Герман, наконец, взял чашку кофе, что уже десять минут стоял на его столе. Сделал глоток и поморщился, напиток совсем остыл. Мужчина вернул чашку на место и его взгляд упал на список пассажиров, что передала ему секретарша. Ну ка, кто же там полетит?

Не знаю, этого тоже не знаю, и этого, и… Анна де Круа и со спутником.

Интересно… Не та ли это самая Анна, что приходится супругой Де Круа? Занятно, что ей понадобилось на этом семинаре? И как вовремя…

Герман провел рукой по подбородку. А не охотится ли эта самая Анна за ним? Может быть, Лебедев подослал ее? Нет, не может быть. Если бы Лебедев мог узнать, кто стоит за похищением Де Круа… Тем более, если бы знал, он бы не посылал драгоценную жену банкира прямо в руки к противнику. Да и не поехала бы она, насколько Хозяин знал, эти двое уже давно развелись, и со скандалом. Банкир активно ходил налево, даже не скрываясь от вездесущих журналистов. Скорее всего, совпадение. Но проверить на всякий случай все же надо.

Герман достал из внутреннего кармана пиджака свой мобильный и набрал номер.

Глава 24

Амори проспал завтрак. У бедолаги ужасно болела голова. Журналист не любил летать, поэтому “хватил лишнего” в небе. У стюардессы не осталось ничего достойного в баре, только водка. Водка! Отвратительно, хуже он себя еще никогда не чувствовал.

Лефебвр вскочил с кровати и побежал в туалет, его вырвало в очередной раз. Умывшись и вытерев бледное лицо, молодой мужчина вернулся в постель.