Светлана Демидова - Любить птичку-ткачика: Страница 34

– Ну и что же это такое, как не плагиат?

– Ты, Гелька, в этом деле ничего не понимаешь! Как современный калькулятор имеет мало общего со старой счетной машинкой «Феликс», так и моя ткань по сравнению с марокканской – уже совершенно другой продукт! Да и ты сама поняла бы это, если бы увидела кусочек той ткани, которую привез из поездки по Марокко наш институтский преподаватель.

– Ты специально не оставила образец! Уничтожила, чтобы тебя никто не мог ни в чем уличить! – продолжала наступать Геля.

– Нет! Я просто разобрала его по ниточкам… В общем, тебе не понять…

– Где уж нам уж выйти замуж! Кстати, о замужестве… – Геля улыбнулась еще злее. – Знаешь, кто был первым моим мужем?

– Первым? – удивилась Мила. – Разве Сергей второй?

Гелена истерично расхохоталась, потом, собравшись с силами, оборвала этот приступ и сказала:

– Тебе же всегда было плевать на меня! Подругой еще называлась! Да мы все время решали только твои проблемы, а как живу я, тебя нисколько не интересовало! Я убеждена, что ты толком не знаешь, сколько лет моей Танюшке, где работает мой Серега…

– Теперь я даже знаю, где работает его брат Николай, – тусклым голосом отозвалась Мила.

– Я рада, что ты наконец в курсе многого и не надо от тебя ничего скрывать! До чертиков, знаешь ли, надоело изображать из себя верную подругу! А мой Сергей…

– Ты хотела мне сказать о твоем первом муже, – перебила ее Мила, потому что в этом известии ей почудилось что-то недоброе.

– Да! Конечно же! Так вот: первым моим мужем был… ты не поверишь… Александр Завальнюк. Помнишь такого?

– Алик… – непослушными губами прошептала Мила.

– Вот именно, Алик! С которым ты спала! Это ж надо! Мне даже муж достался после того, как ты им уже попользовалась!

– Геля… но кто же мог тогда предположить… тем более что…

– Что?

– В те времена скорее Алик мной пользовался, нежели я им…

– Хватит корчить из себя поруганную невинность! – прикрикнула на Милу Геля и даже стукнула по столу кулаком. – Да стоило Алику выпить, как он принимался вспоминать свою неземную любовь к однокурснице!

– У него этих однокурсниц было – пруд пруди! – попыталась возразить Мила. – У нас на курсе парней-то было: раз, два и обчелся! Собственно, всего два: Алик и Миша Тропинин…

– Ага! Мне ли этого не знать! Однокурсниц было пруд пруди, только Алик почему-то все время одну упоминал – Людмилочку! Когда я с тобой познакомилась, разумеется, не могла даже подумать, что ты именно та Людмилочка и есть. Мало ли кругом Людмилочек! В России живем!

– Геля! Но ведь когда мы познакомились, ты уже была замужем за Сергеем Короленко!

– Верно, за Сергеем! Я и сейчас за ним… чтоб он пропал…

Мила промолчала. Она и сама уже недавно поняла, что Геля не любит своего мужа, но чтобы так…

– Я, Милка, любила Алика, понимаешь! А он, скотина, любил тебя! И пил, пил… Я сама ушла к Сергею, но… Я сейчас уже просто ненавижу Короленко, хотя он неплохой человек… И Танюшку любит несмотря на то, что она не его дочь… Невозможно жить с нелюбимым, Милка, запомни это! Так… на всякий случай. Как бы этот человек ни старался для тебя, как бы ни выворачивался наизнанку – ничего не поможет! Нелюбовь… она… очень быстро оборачивается ненавистью…

Пропустив эту тираду Гелены мимо ушей, Мила задумчиво сказала:

– Алик никогда всерьез не говорил мне о любви. Так только… ерунду всякую…

– Ерунду?! То, что тебе казалось ерундой, для него стало трагедией всей жизни! Он любил тебя изо всех своих сил! Как мог! Мне… потом… говорил, что Людмилочка была девушкой не от мира сего… талантище… что только снисходила до него… жалела… что вся была в своем искусстве… Я тогда не очень понимала, каким искусством ты занималась… Мне было все равно… Я тогда хотела только одного…

– Подожди, Геля… – опять перебила ее Мила. – Мы тогда дружили втроем: я, Алик и Мишка Тропинин. Мишка потом занялся бизнесом, перетянул к себе Алика… А он куда-то пропал… Куда, Геля?

– Да никуда он не пропадал! Он просто решил порвать со всем, что было связано с тобой!

– Но ведь Мишка…

– А Мишка постоянно с тобой перезванивался… Да и вообще, один только вид Тропинина напоминал Алику о тебе.

– И где же сейчас Алик? Чем занимается?

– Алик сейчас… в ужасном состоянии… Он много лет пил… Но я надеюсь, что еще не все потеряно… Думаю, что ему еще можно помочь, если поместить в какую-нибудь хорошую клинику…

– А Сергей… – начала Мила.

– Да пропади он пропадом, этот Сергей! Я не люблю его, понимаешь!! С трудом терплю ради Танюшки! Вот она его любит и считает отцом! А мне… мне нужен только Алик… И я вытащу его из этой трясины, даже если для этого придется окончательно утопить тебя!

– И… как же ты собираешься меня топить? – горько усмехнулась Мила.

– Так ведь уже начала… и, по-моему, довольно успешно! – некрасиво рявкнула Геля.

– Чего ж успешного в провале Параскевич?

– Не все, конечно, сразу получается, но то, что ты никуда не можешь пробиться со своей тканью, – это, милая моя, большой мой успех! Я на это приличную часть жизни угрохала, как ты на свою паршивую «Иву»!

– То есть… ты… И как же ты этого добивалась?

– У-у-у… Способов сотни! Где-то дело решали деньги, где-то твои шарфики, палантины… А со многими приходилось ложиться в постель… и ублажать… как скажут… и сколько скажут… и всегда быть готовой снова…

– Даже так?!

– Даже так! Чтобы помочь любимому человеку, все средства хороши! Это тебе только невдомек, на что можно пойти ради любви! Ты ведь не смогла простить Романцу его баб! А если бы любила, простила! Всех простила! Только дело как раз в том, что ты любить не умеешь! Тебе бы только над пряжей колдовать, как Бабе-яге над зельем!

– Оставим любовь, Геля, – отмахнулась Мила. – Скажи лучше, каким образом ты узнала, что я и есть та самая Людмила?

– Когда пришла к Алику в той шали, которую ты сделала по моей просьбе! Он сразу понял, кто ее изготовил. Принялся с большим восторгом рассказывать, как вы вместе снимали подвал, как потом они с Михаилом занялись другим делом, как тебе этот подвал выкупили… подарили, так сказать… А с какой, собственно, стати?! – Геля смерила Милу ненавидящим взглядом и продолжила: – Ты даже не представляешь, как мне хотелось тебя… удушить… Мой любимый человек из-за тебя спивается… А ты делаешь себе имя на оборудовании, в которое он вложил собственные деньги!

– Михаил вложил денег гораздо больше, чем Алик, и, между прочим, сделал себе имя, куда громче моего, абсолютно в другом деле! – с негодованием возразила Мила. – Алик мог бы сделать то же самое! У него были те же стартовые условия!

– Да, Алик оказался слабее… И потом, повторяю, он любил тебя, а ты этого даже не замечала, хотя и отдавалась ему. Он от этого больше всего страдал! Ты спала с ним, как с резиновой куклой мужского образца!