Нора Робертс - По образу и подобию Страница 35

— Пройдусь по спортзалам. Двигаться буду из верхней части города на юг. Если ты со мной, тебе потом придется самой добираться до дому.

— Ни за что не упущу шанс поглазеть на больших потных парней. Правда, позже шести я задержаться не смогу, если только мы не нападем на след. У нас с Макнабом сегодня упаковочное свидание.

— Упаковочное свидание?

— Ну да, нам надо упаковать мои вещи. Через пару дней мы переезжаем в нашу общую квартиру, — напомнила Пибоди. — У меня до сих пор поджилки трясутся!

— Ты даже не представляешь, что трясется у меня, — сказала Ева и зашагала к дверям.

Пибоди хихикнула, поспешая следом.

Битых два часа они расспрашивали мужчин с развитыми грудными мышцами и мощными, как древесные стволы, ногами в помещениях, густо насыщенных тестостероном[6]. Но Пибоди осталась недовольна. Большинство клиентов этих чисто мужских заведений почему-то предпочитали глазеть на самих себя или друг на друга, вместо того чтобы проявить интерес к некоему полицейскому детективу.

«Это было все равно что ловить рыбу удочкой», — думала Ева, возвращаясь домой. За все это время она ни разу не почувствовала, чтобы кто-то взял наживку. Что ж, она начнет проверять имена, вот и все. У нее уже набралось несколько сотен взятых из списков членов и подписчиков этих клубов. Вдруг у кого-то есть судимости или приводы за преступления на сексуальной почве? Он же не вчера ступил на эту дорожку. Кроме того, он наверняка одинок, это позволит еще больше сократить список. Он не гомосексуалист — во всяком случае, сам себя таковым не считает. Он не работает в ночную смену. По ночам он убивает.

Ни на месте преступления, ни на месте обнаружения тела человеческих волос не найдено. Тут есть две гипотезы: либо он обработал себя изолирующим составом буквально с головы до ног, либо, как многие из этих парней, одержимых культом тела, регулярно занимался эпиляцией.

Мысленно уточняя детали, Ева свернула к воротам дома — и тут ей пришлось ударить по тормозам, потому что они остались закрытыми.

— Соммерсет, ты гнусный сукин сын! — Опустив стекло, она рявкнула в динамик интеркома: — Открой эти чертовы ворота, ты, вонючая крыса…

— Прошу вас минутку подождать, пока идентифицируется образец вашего голоса.

— Я тебе покажу образец моего голоса! Я оставлю образец моего голоса на твоей тощей заднице… — Ева смолкла и зашипела от злости; ворота открылись. — Хочешь меня достать, да? Думаешь, придумал новый трюк, да? Думаешь, я буду томиться за воротами, пока ты играешь в игры?..

Она выскочила из машины, взбежала по ступеням крыльца и ворвалась в холл, готовая зарычать.

— Если вам нужен автоматический допуск, лейтенант, — сказал Соммерсет, не дав ей раскрыть рот, — вам придется заблаговременно извещать нас о своем намерении прибыть в чужом автомобиле, не прошедшем сканирование охранной системы. В противном случае, как вам известно, от вас требуется, чтобы вы представились, и тогда система проверит ваш голос либо код доступа.

О черт! Вот тут он и вправду ее поймал.

— Это не чужой автомобиль. Это мой автомобиль.

Он одарил ее кислой улыбкой.

— Продвинулись по служебной лестнице, лейтенант?

— Ну, застрели меня!

Раздосадованная упущенной возможностью подколоть его, Ева начала подниматься по лестнице.

— У вас гости. Рорк принимает Мэвис и Леонардо на западной террасе второго этажа. Я как раз собирался подавать канапе.

— Подавись ими!

Но поскольку съеденная ею половина шоколадки давно уже превратилась в далекое, хотя и прекрасное воспоминание, в глубине души Ева была вынуждена признать, что мысль о еде кажется ей отрадной.

Она прошла по дому и обнаружила компанию за питьем коктейлей. Впрочем, это было не совсем так: Мэвис использовала свой стакан для жестикуляции. Она сама пенилась и переливалась через край похлеще лимонной шипучки, которую держала в руке.

На ней были облегающие, как вторая кожа, блестящие зеленые сапожки, доходившие до колен. В сапожки были заправлены столь же облегающие брючки красного — нет, синего! — нет, все-таки красного цвета. Ева прищурилась. Брюки меняли цвет всякий раз, как Мэвис виляла бедрами, то есть постоянно. Блестящая зеленая блуза свободного покроя, расшитая по подолу разноцветным бисером, доходила ей до бедер.

Волосы у нее в этот вечер были рыжие и, к облегчению Евы, цвета не меняли, даже когда она пританцовывала на месте. Только самые кончики, свисавшие ниже спины, отсвечивали зеленым, словно их окунули в краску.

Мужчины не сводили с Мэвис глаз. Рорк следил за ней с ласковой, слегка недоуменной улыбкой, а на лице у Леонардо было написано открытое обожание.

Заметив Еву, Рорк подмигнул ей.

Ева решила им не мешать, подошла к столику с винными бутылками и налила себе выпить. Потом она пересекла внутренний дворик и устроилась на подлокотнике кресла, в котором сидел Рорк.

— Даллас! — Мэвис раскинула руки, каким-то чудом умудрившись не пролить ни капли лимонада. — Ты только что пришла?

— Только что, — подтвердила Ева.

— Я думала, мы тебя не застанем. Но мы решили заглянуть на минутку — я просто хотела поцеловать Соммерсета.

— Прекрати, а то меня сейчас стошнит!

Мэвис только рассмеялась.

— А потом, сразу следом за нами, пришел Рорк, и мы решили немного задержаться. Сейчас подадут закуски. — В ее зеленых глазах заплясали веселые огоньки.

— Да, я уже слышала. — Ева наклонилась через плечо Рорка. — Как дела? — спросила она у Леонардо.

Леонардо, великан с золотисто-бронзовой кожей и темными глазами, красоту которых подчеркивал загибающийся кверху ряд серебряных заклепок в каждом наружном уголке, ослепительно улыбнулся.

— Лучше не бывает!

На нем тоже были сапоги — бледно-голубые, до середины икры, — и в них были заправлены пузырящиеся сапфировые шальвары, напомнившие Еве некогда виденные иллюстрации… кажется, Аравии.

— А вот и еда! — Мэвис сделала стремительный бросок к Соммерсету. Он как раз вкатил на террасу двухэтажный столик на колесиках, уставленный экзотического вида закусками и сладостями. — Соммерсет, если бы не Леонардо, я бы вас похитила и сделала своим сексуальным рабом!

Он улыбнулся во все тридцать два зуба. Опасаясь ночных кошмаров, Ева отвернулась и уставилась в бокал с вином.

— Кажется, у меня тут есть несколько ваших любимых блюд. Вы же сейчас едите за двоих.

— За четверых! Я превратилась в хрюшку. Пять минут — и я опять есть хочу. Ой, это такая штучка из лососины с начинкой? Это просто супер! — Она сунула канапе с муссом из лососины в рот. — Ой, до чего же я люблю поесть!

— Ты лучше присядь, Сахарок. — Леонардо подошел к ней и размял ее плечи. — Я положу тебе еды на тарелку.