Вергилия Коулл - Черный код Страница 36

– Я – адвокат, но не Господь Бог. Вы слышали, что с адвокатами надо сотрудничать, чтобы они могли вам помочь? А не действовать поперек правил, как глупая девчонка!

«Девчонку» пришлось проглотить вместе с «глупой».

– Так станьте богом! – воскликнула я. – Вам же тоже не копейки платят! Для чего? Чтобы молчать на заседаниях? Вы уважаете Макса? Вы верно служите ему? Значит, сделайте это для него, а не для меня!

С этими словами я выключила телефон и швырнула его в раскрытую сумку, стоявшую рядом. Положила обе руки на руль, вдохнула и выдохнула, постаралась сосредоточиться на дороге. Мне предстояло гораздо более серьезное сражение, чем перепалка с адвокатом Велса.

Вот и показалось белое здание с фасадом сплошь из тонированного стекла. Центр научных технологий. Вотчина, из которой мы, Десятка лучших, когда-то вышли лицензированными специалистами и разбрелись каждый своим путем. Странно, лаборатория ассоциировалась у меня с Соловьевым, а вот это здание – нет. Я помнила лишь запах чернил для ксерокса, скрип ручек на бумаге, тишину пустых коридоров. Редко тут бывала, лишь по каким-то бюрократическим делам.

Я отыскала свободное место на стоянке и с некоторой дрожью в коленях вошла в автоматические двери здания. Сотрудник безопасности на входе проверил мой пропуск, кивнул с узнаванием во взгляде. Я пересекла холл и вошла в лифт с изображением карты мира на задней стене, похожей на символ ООН. Нажала кнопку и заметила, как трясутся руки. Быстро сцепила их в замок перед собой и пока поднималась наверх, проверила в зеркальном отражении боковой стенки – незаметно. По крайней мере, не так заметно. Главное, не брать стакан воды или лист бумаги, чтобы не выдать себя.

Мой путь лежал в кабинет из светлого дуба. В гости к Марго – так мы ее называли. Марго была правой рукой Андрея Викторовича, его незаменимым помощником. Способностей перцептора она не имела, зато обладала прекрасной деловой хваткой и там, где Соловьев погружался с головой в эксперименты, обеспечивала надежный тыл, чтобы эти эксперименты своевременно финансировались. Никто не удивился, когда Марго возглавила Центр после первого же успеха программы «Синий Код».

Для нас, Десятки лучших, она была чем-то вроде крестной матери.

Я постучала в дверь и, услышав разрешение, вошла. Марго совсем не изменилась за то время, пока мы не виделись. Оставалась такой же эффектной блондинкой с пышными формами, от которых рвались из петель пуговицы на шелковой блузке. Она сидела за столом и подняла глаза, оторвавшись от бумаг, чтобы взглянуть на меня.

– Садись, – указала в кресло напротив себя.

Я сделала мучительные восемь шагов и рухнула на твердую кожаную обивку сиденья.

– У тебя есть объяснения вчерашнему поступку, Анита? – приподняла Марго бровь. Она откинулась на спинку кресла и принялась крутить в пальцах золоченую ручку.

Ну вот, началось.

– Что ты хочешь услышать? – вздохнула я.

– Объяснения, Анита! – Марго в тот же миг отбросила ручку и резко подалась вперед. – Але, проснись, девочка! Ты стала плохо слышать?

Я поджала губы. Видеть старую знакомую столь обозленной было неприятно.

– Нет.

– Может, ты забыла все, чему тебя учили?

– Нет.

– Тогда какого хрена…

– Марго… – попробовала предупредить я поток упреков, но сделала только хуже.

– Я тебе сейчас не Марго! – она вскочила на ноги и хлопнула ладонью по столу, с гневом уставившись на меня. – А Маргарита Анатольевна! И я хочу, чтобы ты сейчас же положила на этот стол свою лицензию! Ты ведь взяла ее с собой?

Я сглотнула и судорожно дернула головой.

– Положи. Ее. На стол, – отбивая ладонью по крышке стола такт, произнесла Марго.

Мне пришлось открыть сумку, достать документ и оставить его перед ней. Марго так долго рассматривала лицензию, которую сама же и подписывала когда-то, что ожидание начало сводить меня с ума.

– Ты что себе позволяешь, Юсупова? – наконец, тихим и зловещим голосом заговорила она.

– Марго, – я поморщилась, – из-за одного нарушения…

– Молчать! У тебя не должно быть нарушений! Тебя не для этого столько лет учили! У тебя. Не должно быть. Ни одного нарушения! Ты не имеешь на это права. Тебе запрещено допускать нарушения.

– Ты так говоришь, будто я – робот, а не человек…

– Да. Ты – не человек. Ты – программа. Ты – Синий Код. Ты, что, хочешь всех здесь подставить? Работы лишить? – Марго сделала широкий жест и обвела рукой кабинет. – Почему мне на тебя жалобы приходят? «Проведите переоценку квалификации лицензированного вами сотрудника в связи с…» Вся программа держится только на вашем… на нашем профессионализме! Ты хочешь, чтобы люди начали считать нас шарлатанами? Кустарными умельцами? Придет тетенька и просто так залезет к тебе в голову? А может, и в трусы залезет? Ты в эротический салон попасть захотела? Старым импотентам знойные ночи устраивать? Да? Ты туда хочешь? Так туда лицензии не надо. Иди хоть сейчас.

– Нет… – едва слышно пробормотала я, понимая, что этот поток не остановить. Его надо только переждать.

– Тебе в руки дали то, что страшнее ядерного оружия! – Марго начала выдыхаться и умерила пыл. – Человеческий мозг! Ты просто не имеешь никакого морального права обращаться с ним халатно!

– Я сделала то, что посчитала необходимым в тот момент. Убедилась, что объект достаточно силен для риска…

– А тебя не рисковать учили, Юсупова! – снова взорвалась Марго. Она ткнула пальцем в мою лицензию так, что казалось – проткнет. – Тебе вот это дали, чтобы ты по правилам работала. А не опыты в полевых условиях ставила. Ты же с чужой жизнью играешь! Ответственность на себя за нее берешь! А ты, как мясник, грязной рукой без санобработки, мысли своего объекта как свиные кишки наверняка перелопатила!

Я честно старалась выдержать прессинг, но поняла, что сдаюсь.

– А вот не надо мне про человеческий мозг рассказывать, Марго! – съязвила я в ответ. – Ты в лаборатории была, когда мы все его свойства методом тыка открывали? Ты присутствовала, когда у Матвея его первый подопытный объект-доброволец умер от внезапного кровоизлияния? Ты видела, как здоровенный парень забивается в угол и ревет в голос, как девчонка, потому что только что убил человека? И ведь не из-за страха наказания ревет – никто его не наказывал, даже слова не сказали, опыты такие опыты. Унесли и нового привели. Он ревел, потому что ему с этим грузом жить всю жизнь теперь! А я там была, и того подопытного помню, и он был хороший человек, который искренне желал просто помочь науке. И я потом до усрачки в сеансы ходить боялась, но себя перебарывала. Так что, поверь, не тебе меня учить.

В кабинете повисла тишина. Некоторое время Марго смотрела на меня, прищурившись, и ее грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания. Потом моя собеседница сгребла лицензию, опустилась обратно в кресло, выдвинула ящик стола и убрала туда документ. Вместо него достала бутылку коньяка и два стакана. Плеснула жидкости в оба, один толкнула ко мне.