Марина Крамер - Все оттенки желаний Страница 36

– Лора… ну пожалуйста…

– Славик!

– Ты боишься сделать мне больно? – У него в глазенках такая тоска, что я даже пьяным организмом ее чувствую. – Так я тебе скажу – от тебя я все, что угодно, приму. Мне так хочется почувствовать тебя – я ведь знаю, какая ты на самом деле страстная женщина…

– Славик, ты дурак? – Я возмущенно смотрю на него и пытаюсь отнять руку, но он так крепко вцепился в нее, что не вырвешь.

– Лора… я ведь вижу, ты тоже хочешь этого! Ну, признайся… я буду очень послушным, клянусь, я все сделаю, что ты скажешь…

Мне становится смешно, так смешно, что я даже не сдерживаюсь и заливаюсь во все горло. В пустом темном зале мой смех звучит в пять раз сильнее, и Славик обижается:

– Почему ты смеешься? Я тебе не нравлюсь?

– Господииии! Ты такой ребенок, Славик… мне даже страшно, ей-богу. Ну, посуди сам: я – взрослая тетка, у меня могли быть дети чуть моложе тебя… и ты предлагаешь мне – что? А кстати – что именно?

– Я хочу тебя. Ты так давно мне нравишься, Лора… Я все сделаю – только скажи…

– Тогда отвали от меня – и считай, что это приказ!

Он ложится на живот и ползет к моим вытянутым ногам, осторожно снимает туфлю и начинает целовать ступню. Я злюсь так, что, кажется, сейчас просто взорвусь – ну что за идиотский щенок?! Никакого понятия…

– Лорочка… ты просто обалденная женщина…

Я пытаюсь встать, но он не пускает, обхватывает меня руками и валит на себя, стараясь одновременно забраться руками под водолазку. Злость утраивает мои силы, я отпихиваю его, вскакиваю и ору:

– Совсем охренел?! Соображаешь, кто я и кто ты?!

– Да… ты – моя госпожа…

Ей-богу, мальчик решил меня доконать и даже не понимает, что я-то уже не играю, что меня просто бесит происходящее и никакого отношения к его фантазиям я иметь не хочу. Меня никогда не заводили подобные игры, даже в страшном сне. И вообще: в моей жизни за последнюю неделю слишком много всего случилось, чтобы еще и это терпеть.

Славик садится на пол, обхватывает руками колени и смотрит на меня совершенно собачьими глазами. Мне уже смешно, и злость проходит… Я вижу слезы на его глазах – вот ведь придурок… Присаживаюсь рядом, глажу его по голове и спрашиваю:

– Ну в кого ты такой дурачок, а? Красивый, классный – но такой дурачок… Ты думаешь, это все игрушки? Ну, посуди сам – разве ты можешь быть мне интересен? Найди ровесницу – и все будет хорошо. Понимаешь? – Я поднимаю его голову за подбородок и смотрю в глаза. – Послушай меня внимательно, я сейчас говорю серьезно. Мне кажется, тебя испортили деньги, которые платят тебе ученицы. А я предупреждала – это совершенно иное направление, легко стать продажной куклой. Я ничего не хочу сказать про наших клиенток, но поверь – бывают случаи, когда женщина видит в молодом парне не только тренера. Славка, я серьезно – если не можешь совладать с собой, лучше уходи. Не порти имидж моего клуба, этого я не допущу.

– Лора… Лорочка, послушай… я действительно хочу тебя, я понимаю, что это не шутки. И говорю совершенно серьезно.

Беда с грамотными! Бог научил их читать, но забыл объяснить, что не все нужно пробовать на себе. Видимо, даже на букварь нужно клеить предупреждение о том, что не все безопасно для жизни…

Я даже протрезвела от собственной злости и общего идиотизма ситуации. Сейчас не помешал бы еще глоточек коньяка, чтобы привести себя в порядок…

Иду наверх – там оживленная беседа. Обсуждают какой-то турнир. Старший тренер, сильно нетрезвый после бессонной ночи и последовавшего за ней долгого напряженного дня, радостно раскидывает руки:

– О, а я думал, мы тебя потеряли! Иди, по пять граммов еще накатим.

– Наливай!

Сажусь рядом с ним, беру стопку и выливаю коньяк в рот, морщусь.

– Что – плохо пошел? – хохочет Митька, протягивая мне дольку лимона.

– У-уф! – меня всю передергивает. – Кажется, хватит уже бухать…

– Мать, да мы только начали! В боулинг поедешь с нами?

– Нет, я домой. Завтра с утра опять сюда, хоть отосплюсь немного.

– Где Вячеслав? – интересуется Митька, заметив отсутствие младшего тренера, и я пожимаю плечами:

– В зале был.

– Так чего сюда не идет?

– Спроси у него, я-то при чем?

Митяй встает и нетвердой походкой направляется вниз. Я же начинаю собираться домой, уже довольно поздно, чтобы не сказать – ночь.

Я забрасываю на плечо свою типа дамскую сумку, больше напоминающую торбу. Вот люблю я такие баулы – в них все входит, хотя найти там что-то сразу практически невозможно.

Через темный пустой зал я выхожу в коридор – ни Митьки, ни Вячеслава поблизости нет, поэтому ухожу совершенно спокойно и без ненужных объяснений.

Автобусы уже, разумеется, не ходят, я ловлю такси и еду домой.

Лежу в горячей ванне и плачу – коньячные пары, понимаете ли, покидают голову. Уже ничего не хочу, никого не хочу… просто лечь в постель и забыться сном часов на двадцать. Мечта несбыточная, разумеется…

Почему худощавое на вид тело такое тяжелое? Или в бесчувствии вес увеличивается? Аккуратно положить, поправить плащ… жаль, нечем вытереть кровь с разбитых губ, но ее это совсем не портит. Красивая девочка… жаль, что так вышло. Если бы точно знать, что она согласится добровольно… Она очень красивая…

Забросив на плечо сумку и еще раз осмотрев все вокруг, проверяя, не оставил ли чего, он пошел через заброшенный сквер к припаркованной машине.

Утро… Господи, как болит голова… Зачем я вчера в ванну залезла, идиотка? Ведь знала, что будет так плохо… Пытаюсь сесть и не могу, падаю обратно на подушку. Полежу еще чуть-чуть и встану. Подскакиваю, разумеется, за полчаса до выхода.

Бегу в ванную, на ходу бьюсь ногой о косяк и ору от боли. Ну, только этого не хватало, блин! Кое-как принимаю душ, наскоро рисую лицо и одеваюсь.

Приезжаю в клуб – там та же картина, что и вчера: народ занят кто чем, в центре зала работает с парой московский тренер, по углам еще две парочки отрабатывают то, что выучили вчера.

В кабинете на диване возлежит бренное тело Митяя – судя по лицу, ему не лучше, чем мне, а то и еще хуже. Рука вскидывается вверх в приветствии:

– Пивка не хочешь?

– Я не опохмеляюсь, в отличие от некоторых.

Чмокаю его в щеку, скрываюсь за дверью и беру с полки туфли.

– Работать пойдешь? – изгаляется Митька, забыв о всякой субординации. – Давай-давай! Там Славик тебя заждался уже. Что с пацаном сделала?

– Ой, отвали хоть ты, мне и так фигово, – сообщаю я, присаживаясь на стул и застегивая ремешки туфель.

– О-о-о, чего ж мы так нажрались-то вчера? Главное дело, Игорю хоть бы хны, а я еле встал утром…

– В боулинг ездили?