Наталия Орбенина - Адвокат чародейки Страница 36

Хотя ничего прекрасного тут нет. Дело не продвинулось ни на шаг. Сердюков надеялся, что эта встреча хоть что-нибудь да прояснит. Не может быть, чтобы и адвокат, и подозреваемая так владели собой, ничем не выдали своих чувств в момент взаимного узнавания. Впрочем, может, они и впрямь незнакомы? Что может связывать модного столичного адвоката с несчастной горбуньей?

Сергей покинул кабинет следователя и двинулся домой, точно пьяный, не чуя под собой ног, не замечая прохожих. Его несколько раз толкнули. Кто-то обругал хорошо одетого, приличного господина, бредущего не разбирая дороги. Он не взял извозчика, Сергею хотелось пройтись, проветрить голову, горевшую, словно в болезненной горячке.

Как он мог быть таким ребячески-наивным и полагать, что произойдет чудо, и он вновь обретет ее! Нет, только в юности можно ожидать подобных чудес. Их не бывает, а если они и случаются, то не с ним. Он – не избранник судьбы. И вот он убедился в этом окончательно. Сергей искривил губы в язвительной улыбке. Он верил, он и впрямь верил, что сегодня вновь обретет Розалию. Какую угодно – больную, нищую, безобразную… Он готов был ее принять. Но это – не она! Ничего – от прежней Розалии… И ведь даже если бы он не признал ее при нынешнем уродстве, так уж она бы узнала его! Но ничто, ничто не промелькнуло в ее взоре. Но, быть может, она все же узнала его, но не подала виду, побоялась, что это повлияет на вопрос установления ее виновности? Нет, она должна была дать ему понять, как-нибудь. Сиянием своих глаз! И тогда он бы свернул горы для нее! Но, нет, это не она, не она. Это уродливое замученное существо – не его гордая, прекрасная возлюбленная!

Терзаясь всеми этими сомнениями и горем, он оказался перед домом Матильды. Нет, не сегодня. Сегодня он не может никого ни видеть, ни слышать. Он должен, как и раньше, в одиночестве пережить свое разочарование и смятение. Только теперь Сергей понял, что он очень устал, ноги не шли дальше. Он оглянулся, кликнул извозчика и поехал домой.

Глава 25

Покаянная исповедь старого полковника длилась целую вечность. Он мучительно долго искал и вспоминал самые простые слова и раздражался, когда ему пытались их напомнить. Открытие всей правды о преступном обмане сына далось ему большой ценой. Он не оправдывал Анатоля. Такому деянию нет оправданий!

– Вот и весь сказ, го-лу-бушка. Грехо-вод-ник он! Как вернется, так я тотчас же примусь за него. Как де-ло ис-править те-перь – ума не при-ложу, – полковник обессиленно откинулся на подушки.

Таисия как встала у его постели, так и продолжала стоять, словно окаменела. Ее лицо приняло подозрительно бесстрастное выражение.

– Теперь уже ничего не изменишь, – произнесла вдова глухим голосом. – Ничего, – добавила она многозначительно.

Полина Карповна и Зина встрепенулись. Вдруг Таисия с горя и со зла скажет отцу правду о смерти Анатоля?

– По-ни-маю ваше него-дование и горе, не надо горячиться, при-нимать скоро-спелые решения. Подумай-те о детях. Да и где она теперь, эта… Розалия? Мо-жет, и нет ее на бе-лом свете? А если есть ме-жду вами и Ана-толем лю-бовь, так и всякое про-стить можно. Про-стите и вы моего ду-рака и ша-лопая.

Таисия уже не слушала старика. С трудом расцепила пальцы, побелевшие от напряжения – молодая женщина долго сжимала ими спинку кровати свекра.

– Что ж, я пойду. Мне надо о многом подумать. Посоветоваться со своими родителями, как мне теперь поступить. Я должна прояснить судьбу моих детей. Кто они теперь, как их называть, раз они, как выяснилось, не были рождены в законном браке? Прощайте, Ефрем Нестерович. Поправляйтесь. Жаль, что нынешний конфуз в ванной не произошел с вами десять лет тому назад!

Голос оскорбленной, униженной женщины звучал зло и звонко. Она двинулась из комнаты, Полина Карповна и Зина бросились за ней. Но, прежде чем выйти, Зина обернулась и на пороге прошипела матери:

– Вы знали?! Вы все это время знали?! И позволили Тольке обвенчаться?!

Полина Карповна не ответила, лишь беспомощно развела руками.

– Вы самые страшные грехи готовы были взять на душу ради него, вы все ему прощали! – с отчаянием произнесла дочь.

– За это Господь и покарал нас, – сокрушенно вздохнула Боровицкая. – Не поминай дурным словом покойного брата и знай, что любая мать ради своих детей готова на все, что угодно. Я и для тебя любой грех совершу, лишь бы тебе выпало счастье!

Но Зина уже не слушала мать. Она стремглав подбежала к невестке и схватила ее за руку.

– Тосенька, родная, ведь мы не знали! Ничегошеньки не знали! Не ведали. Мы… – она хотела продолжить свои причитания, но Таисия ее оборвала:

– Оставь, Зина! Что толку теперь об этом рассуждать? Теперь мне совершенно ясно, почему эта несчастная убила Анатоля. Бог знает, как она пыталась до этого времени доказать свои права. И как он ловко, однако, изображал верного, преданного мужа, нежного семьянина, будучи двоеженцем! – Таисия горько рассмеялась, это был смех пополам со слезами горечи и чувства унижения.

Она и впрямь полагала, что муж был ей верен и так сильно любил ее, что никто на свете ему более не был нужен. Как горделиво она смотрела на прочих женщин, несчастных жен, чьи мужья украшали их прелестные головки рожками, а то и развесистыми рогами, и все знали все и судачили о похождениях их неверных мужей! Вот теперь и она сама станет предметом этих бесконечных сплетен, да еще каких! А бедные дети, что ей им сказать об их покойном отце, чье имя они носят незаконно? И надо же, что весь этот ужас, эта неприличная, вульгарная история, достойная дешевого водевиля, разыгранного на провинциальной сцене, приключилась именно с ней, с ее детьми, и – после десяти лет безоблачного, как ей казалось, брака!

Обе Боровицкие стояли рядом, не смея ни утешать ее, ни даже прикоснуться к невестке. Неожиданно Таисия подняла голову и произнесла решительным голосом:

– Ее никто не должен узнать! Зина, ты ошиблась! Мужа моего никто не убивал, он сам умер в ванне с грязью от сердечного приступа… переел накануне. Эту женщину никто и никогда не видел, Анатоль ее прежде не знал, она – не ваша гувернантка!

– Верно, и церковь сгорела… Священник погиб, бумаг-то нету, – пискнула Полина Карповна.

– Нет, не выйдет! – простонала Зина. – Ведь еще есть Сергей Желтовский. Он-то ее точно признает! Он в нее тоже был влюблен, даже стрелялся с Анатолем из-за Розалии. Верно: он знал о свадьбе Анатоля! И как я раньше-то не догадалась! – она хлопнула себя по лбу.

Задним умом мы все крепки!

– Если он ее и узнает, это еще ничего не значит. А вот если он заявит, что знал об их тайном браке, значит, и он – преступник, раз скрыл это обстоятельство, умолчал о нем. Неужели теперь, став известным адвокатом, он возьмет на себя эту давнюю вину и поставит под удар свою карьеру – ради этой никому не ведомой горбуньи? – Глаза у Таисии засверкали.