Стэйси Кейд - Горькая пилюля (ЛП) Страница 36

- Ренне...

Я подняла руку, чтобы остановить его протест.

- Если не хочешь говорить, то мне все равно. - Я сделала паузу. - На самом деле, мне все равно, потому что я не думаю, что здесь кроется что-то большое и неприятностей от этого не будет. - Я сделала глубокий вдох. - Бристол думает, что ты замешан в убийстве Хеллеки.

- Я знаю, - сказал Макс.

Я уставилась на него. Этого не может быть. Нет ни криков отрицания, ни капли гнева на его лице, видимые мною достаточно часто, ни заявлений о невиновности.

- Спасибо за потраченное время Ренне. Я ценю, что ты заглянула. - Макс снова взял трубку и начал набирать номер.

Я потянулась через стол и ударила по кнопке сброса.

- Разве ты не слышал, что я сказала? Ты в конечном итоге можешь стать подозреваемым в убийстве. Поверь мне, я была там. Это не как показывают по каналу "HBO" и описано в книгах Джоша Гришема.

Макс положил трубку обратно на рычаг и сложил руки на столе перед собой. Он, казалось, старался контролировать себя.

- Спасибо Ренне. Теперь ты можешь идти. Твой последний чек я пришлю тебе утром по почте.

Я встала, кровь отлила от головы, оставив легкое головокружение.

- Ты меня увольняешь?

Меня никогда не увольняли раньше, даже не угрожали этим... Макс стал исключением.- Я больше не нуждаюсь в твоих услугах. - Он переложил бумаги на своем столе, не отрывая от меня взгляд.

- Ты увольняешь меня за то, что я тебя предупредила? - я смотрела на него с недоверием.

- Нет. - Закричал он, напугав меня. - Я увольняю тебя за то, что не смогла держаться в стороне от истории Хеллеки. Я отдал ее Арни.

Я кивнула, мое зрение стало размытым, скорее от гнева, чем от обиды.

- Я уверена, что ты сделал это по уважительной причине, верно?

Он не ответил.

- Гори в аду, Макс. - Я развернулась на каблуках и рывком открыла дверь в офис, чуть не свалив подслушивающего Арни, на его тощий зад.

- Я уже там, - я подумала, мне показалось или я, в самом деле, услышала слова Макса, пока летела прочь.

- О, нет, - закричала я. - Ты будешь ждать, что с тобой сделает Бристол. Когда все в городе будут думать, что это сделал ты, даже если это не так. Когда все тайное, которое ты надеялся похоронить, выйдет на первые страницы. Тогда мы поговорим об аду, Макс.

Я бросилась под дождь, теплые капли смешивались с моими слезами. По крайне мере, никто не заметит, что я снова плачу. То есть, пока они не заметят опухшие веки и красные глаза.

Я направила свой автомобиль домой, намереваясь противостоять матери, окончательно добивая этот дерьмовый день, но в минуту слабости я свернулась налево, а не направо и очутилась на стоянке перед офисом шерифа. Теплый воздух проникал в машину, высушивая волосы и лицо. Равномерное движение дворников успокаивало меня. Я сидела там, в работающей машине, в течение пятнадцати минут или больше, пытаясь решить, что делать. Как бы ненавистно мне не было помогать в построение дела против Макса, Бристол имеет право знать, что произошло. Я обвинила Макса в сокрытие чего-то, и он практически признал это, уволив меня. Увольнение сотрудника, пусть даже и фрилансера , подобравшегося слишком близко к правде, может оказаться важной информацией для Бристола. Здесь я была не поэтому, хотя и знала это. Я нуждалась в тепле. Я хотела, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо. Я хотела, чтобы кто-нибудь сказал, что Макс идиот раз уволил меня, что я не заслужила этого, и что Джеффри Майкл был ослом, даже если сейчас он был самым лучшим мужем для другой. Главным образом, я хотела Бристола.

Я положила руку на ручку автомобиля, готовая распахнуть дверь, когда увидела троих. Я сразу узнала Бристола, хотя его шляпа закрывала большую часть его лица. Двое других, меньше и ниже его, были закутаны с головы до колен в яркие пластиковые плащи, и мне потребовалась секунда. Маленькая фигура отскочила к минивэну с энтузиазмом ребенка, и... Бристол, который остановился, завидев меня сидящую там.

Мое сердце упало, Марджин. Это должно быть она. Она подняла капюшон, чтобы посмотреть, на что ее муж смотрит, и улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела меня.

- Все в порядке? - спросил Бристол одними губами.

Я кивнула, прилепив на свое лицо улыбку, и направила машину в обратном направлении. Наверное, они собирались съесть семейный ужин в кафе "Руби", пока Бристол взял перерыв на час от службы. Я не могла и не хотела прерывать это.

Я в спешке покинула парковку, надеясь, что выглядела, не так жалко как себя чувствовала. Я не знала, что делать. Я не могла пойти домой и встретиться лицом к лицу со своей матерью, не сейчас. Я не могла пойти в "Газетт". Определенно не могу отправиться в офис шерифа или в "Руби". Мне некуда было пойти. Именно так я оказалась на озере, из-за чего у меня появилось еще больше проблем, чем, если бы я отправилась в другое место. Конечно в то время, я еще не знала об этом.

Глава 13

Не считая вчерашнего визита в дом Мартина Хэлперна , я годами не была на озере, наверно с того самого момента, как уехала в колледж. Это было любимое место моего отца. Для рыбалки, плавания, семейных пикников. Вероятно где-то здесь, на пристани или может быть в лодочном сарае, у моего отца была лодка для рыбалки. Он называл ее «Малек». Почему именно так, я поняла только тогда, когда стала старше, и у нас появилось кабельное телевидение с ночными кино-марафонами. Надо спросить у мамы о судьбе «Малька», если она снова заговорит со мной.

Я осталась ютиться в своей машине, наблюдая, как на серой воде вырастают небольшие волны и появляются белые шапочки из-за ветра. Я чувствовала себя еще более несчастной и одинокой, даже больше чем когда Джефф оставил меня. На озере Моррис и произошло мое первое фиаско из-за парня. Адам Фишер вместо меня пригласил Мариссу Кларк на выпускной (по слухам она была француженкой, а я нет). Я хотела остаться дома и дуться, но отец вытащил меня прокатиться на лодке, чтобы я смогла разделить этот прекрасный день с ним. Теперь я была рада, что разделила день с ним. Но в то время это было не так.

- Что если я пойду и буду единственной без пары? - завыла я, наверное, распугав всю рыбу, на пять миль в округе.

- Может выйти и так, - сказал мой отец, по-видимому, не тронутый перспективой моей неминуемой социальной гибели.

- Что если я именно та, кто всегда без пары? Что если в мире нечетное число людей и я остаток? - Мне было четырнадцать лет, и я была склонна к гормональным истерикам и пристрастна к драмам.

Мой отец отложил удочку и сжал мою руку.

- Ренне, дорогая, ты не можешь провести остаток своей жизни, пытаясь добиться одобрения всех остальных. Только, чтобы не остаться одной, ты хочешь выдать себя за другого человека или за ту кем ты не являешься?