Юлия Шилова - Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах Страница 37

– Ой, Танька, все равно я тебя не пойму. Для меня эта твоя философия темный лес.

– Ерунда. Ты просто не хочешь меня понять. Вот ты, например.

– А что я? – Люська посмотрела на капельницу, слегка ее подрегулировала и опустила глаза.

– Вот ты своего Петьку любишь, а на себя наплевала!

– Тань, не говори ерунды… Я когда Петьку-то любила?! Еще в молодости. Сейчас уже давно ничего нет. С годами все постиралось.

– А сейчас, по-твоему, что, старость, что ли?! Не рано ли ты себя хоронишь, милочка?! У тебя сейчас самая что ни на есть молодость.

– Просто мы с Петькой с пятнадцати лет вместе…

– Да хоть с десяти.

– Я же тебе говорю, что с годами все стерлось…

– Хреново.

– Что хреново-то?

– Хреново, что с годами у тебя все стерлось. Надо найти такого мужика, с которым бы ничего не стиралось и ничего не убывало! С которым бы с каждым годом все только прибавлялось!

– А где ж такого взять-то? – окончательно растерялась Люська. – Не одна я такая. Сейчас у всех так. У всех с годами все стирается.

– Пусть у всех и стирается, а у тебя прибавляется! Никогда не живи, как все!

Окончательно расстроенная Люська посмотрела на меня усталым взглядом и тяжело вздохнула:

– Танька, ну почему ты у меня не от мира сего?

– А я тебе говорю, что есть такие мужики, с которыми с годами все прибавляется! Они есть, их надо только найти! Надо просто определиться, где именно они есть, и двигаться в нужном направлении. Нужно технично прощупывать – где холодно, а где горячо…

– Ну а ты-то сама почему такого мужика себе не найдешь?

– Я ищу.

– Вот видишь, ты ищешь, но ничего не попадается. Уж лучше иметь такого, как мой Петька, чем всю жизнь искать и быть одной, – вздохнула Люська.

– Не скажи, – замотала я головой. – Уж лучше быть одной и постоянно кого-то искать, чем жить с твоим Петькой.

Немного помолчав, я широко раздула ноздри и уничтожающе посмотрела на свою подругу:

– Ты спрашиваешь меня, как быть красивой?! Так вот, я тебе отвечаю. Для начала прекрати кормить мужика! Это где же видано, чтобы женщина мужчину кормила?!

– Да вот, ему уже скоро приличную работу обещают…

– Ему уже какой год приличную работу обещают! Обложится газетами «Из рук в руки», ляжет на диван вместе с телефоном и целыми днями работает на диване – названивает по разным фирмам и предприятиям и спрашивает, не нужен ли кому такой бесценный сотрудник… Прекрати Петьку кормить, займись собой и тогда заживешь совсем по-другому.

Я немного помолчала и добавила:

– А я бы с твоим Петькой жить не смогла. Хоть убей, не смогла бы.

– Мне кажется, что на свете вообще нет мужика, с которым бы ты смогла ужиться.

– Есть такой мужик! Я уверена, что он есть, только вопрос в том, захочу ли я сама с ним жить… и не будет ли он занижать мою самооценку и мешать мне любить себя! – Выпалив эту тираду, я возбужденно захлопала глазами и поняла, что я опять выдала на-гора.

– Ой, Танька, ты сумасшедшая. Говорят же, будь проще – и люди к тебе потянутся.

– Да не надо, чтобы ко мне кто-то подтягивался, – кокетливо отмахнулась я от Люськиных слов, будто они были живые.

– Да не подтянутся, а потянутся, – объяснила мне Люська.

– Да какая разница. Подтянутся, потянутся… Я от недостатка людского общения не страдаю… Мне и так хорошо. Пусть твои люди подтягиваются к кому другому.

Поняв, что спорить со мной бесполезно, Люська вновь обратила внимание на капельницу и проверила у Сергея пульс.

– Ну что, живой?

– Конечно, – облегченно вздохнула Люська. – Уже не умрет. Придет время, и он как рысак бегать будет.

– Пусть бегает, но только не по моему дому. А то он ноженьки у меня тут быстро пообломает.

– Танька, да ладно тебе.

– Ему повезло, что ты у меня такая благородная. Одна стреляет, другая лечит… Полный набор различных услуг.

Посмотрев на часы, я всплеснула руками и со словами: – Он же приедет с минуты на минуту! – бросилась в другую комнату одеваться.

Вытащив из шкафа целый ворох одежды, я принялась искать что-нибудь самое достойное и остановила свой выбор на платье василькового цвета. Облачившись в нарядное платье, я быстро переобулась и забежала в комнату, чтобы продемонстрировать свой наряд Люське.

– Люсь, ну как, впечатляет?!

– Впечатляет. А ты надолго?

– Да нет. Я по-быстрому. Посижу где-нибудь в баре, выпью чашечку кофе, отблагодарю человека за все, что он для меня сделал, и сразу вернусь.

– А чем благодарить-то будешь? – издевательски спросил меня Сергей и слегка приподнял голову.

Я улыбнулась совсем чуть-чуть, собственно, это было довольно трудно назвать улыбкой, и, одарив Сергея раздраженным взглядом, ехидно произнесла:

– А тебя вообще никто не спрашивает.

Затем бросилась в коридор, открыла двери старинного дубового шкафа и достала оттуда толстую веревку. Накинув моток веревки себе на плечо, я подбежала к кровати и быстро согнала с нее Люську.

– Люсь, встань, пожалуйста.

– Зачем? – не на шутку перепугалась Люська.

– Затем, что мне этого гада связать надо на время моего отсутствия.

– Для чего?

– Для твоей же безопасности, вот для чего.

– Татьяна, не сходи с ума. Человек лежит под капельницей с двумя огнестрельными ранениями.

– Ты этого товарища плохо знаешь.

– Можно подумать, ты его хорошо знаешь…

– Я этого гада насквозь вижу.

Взяв веревку, я принялась привязывать ничего не понимающего Сергея к кровати.

– Послушай, придурочная, ты что делаешь? – попытался возмутиться он.

– То, что надо. Ты лежи себе, как будто в больничке, и ни о чем не думай.

– В больничке людей не привязывают.

– Это смотря в какой. Представь, что ты лежишь в психиатрической больничке. Если честно, то тебе только там и место.

– Уж если кому там и место, так это тебе.

Привязав Сергея к кровати, я указала Люське на ружье и деловито произнесла:

– Если будет рыпаться, стреляй в него к едрене матери, и дело с концом.

Когда на улице просигналила машина, я буквально припала к окну и тяжело задышала.

– Люсь, Ворон приехал. Ты бы только видела его тачку…

– На какой он машине?

– На «мерсе».

– На каком?

– На шестисотом, конечно.

Не удержавшись, Люська подбежала к окну и не отказала себе в желании полюбоваться совершенно новеньким, красивым, блестящим мерсом.

– Да, вот это я понимаю, машина! – В ее голосе прозвучало неподдельное восхищение. – Я еще никогда на такой машине не ездила.

– Будешь Петьку кормить – всю жизнь на автобусе проездишь.

– Можно подумать, если я с Петькой разведусь, то сразу на такую машину сяду.

– Сядешь! Ты будешь свободна, а у тебя в глазах будет такой огонь, что ни один мерс мимо не проедет!