Кейт Уайт - За красоту убивают Страница 37

Больше мне торчать сегодня в «Глянце» было незачем, и я уже предвкушала возвращение домой, где первым делом позвоню Дэнни, а потом попытаюсь наконец одолеть свою статью. Беря сумку и куртку со стула у стены, я заметила, что во время моего визита к Кэт заходил наш курьер. На столе лежала бандероль, а сверху два письма. Отложив письма, я взяла бандероль, удивляясь, кто бы это мог прислать мне что-то в «Глянец». Это была картонная коробка около двух футов длиной, обмотанная скотчем. Я вздрогнула, когда увидела штемпель со словами «Уоррен, Массачусетс», но потом заметила в верхнем левом углу домашний адрес Дэнни.

Хотя почерк принадлежал не Дэнни.

С помощью ножниц я вскрыла коробку и вывалила на стол ее содержимое — коричневый бумажный пакет. В нем лежало что-то мягкое и податливое на ощупь, и из-под клапана высовывался краешек пластикового пакета на молнии для хранения продуктов в морозилке. Взяв пластиковый пакет за уголок, я вытащила его. Увидев, что было внутри, я бросила его на стол и завизжала. В пакете лежала дохлая мышь, завернутая в майлар так, что торчали только нос и хвост.

Глава 13

— Что случилось?

Одна из младших сотрудниц отдела моды, работавшая в кабинете напротив, стояла на пороге, испуганно глядя на меня. Я немного сдвинула кресло, чтобы заслонить разлагающегося грызуна на своем столе.

— Ничего страшного. Мне показалось, что я увидела мышь.

— Мышь? Вот ужас… Позвать кого-нибудь?

— Нет-нет. Наверно, мне просто показалось.

Как только она ушла к себе, я закрыла дверь и заставила себя посмотреть на мышь. Меня затошнило, и я усилием воли не позволила своему завтраку покинуть желудок. Кто бы ни отправил эту бандероль, он хотел напугать меня, и ему это удалось. Был ли это тот человек, который шел тогда за мной по лесу? Или убийца, предостерегавший меня, чтобы я не совалась в это дело? Или человек, участвующий в грязных делишках, творящихся в спа, и желающий, чтобы я навсегда прекратила свое расследование? Или все это один и тот же человек? Достав из ящика стола бумажную салфетку, я взяла ею коричневый бумажный пакет, перевернула его и потрясла — нет ли там чего-нибудь еще. Но внутри больше ничего не было, как и в коробке. Я посмотрела на дату на почтовом штемпеле. Бандероль отправили из Уоррена вчера.

Борясь с тошнотой, я взяла салфеткой пластиковый пакет, сунула его в бумажный, а тот — в коробку. Потом позвонила Дэнни. Трубку сняли после пятого звонка, объявив: «Гостиница "Сидар"». По голосу, похоже, Натали.

— Это Бейли Веггинс, — сказала я. — Могу я поговорить с Дэнни, она здесь?

— Да-да. Она просила сразу же вас соединить.

Видимо, события получили новое развитие. Через пять секунд Дэнни взяла трубку.

— Я рада, что ты получила мое сообщение, Бейли, — дрожащим голосом заговорила она. — Я точно не знала, где ты сегодня будешь.

— Я не получала никакого сообщения, Дэнни. Я на работе. Что случилось?

— Беда с Джорджем. Полиция думает… я просто не могу этого повторить. Полиция допрашивает его в связи со смертью Анны.

Я ахнула. Не буду врать, Джордж мне не нравился, и тот факт, что у него не было алиби на вечер пятницы, меня беспокоил, но я никогда всерьез не рассматривала его как убийцу Анны.

— Его арестовали? — спросила я.

— Нет, но утром увезли для допроса.

— Почему? Что они нашли?

— Мне не позволили находиться с ним в одной комнате, но он рассказал, что его спрашивали о телефонных звонках Анне… в амбар и на сотовый. Наш адвокат потом объяснил мне, что полиция с большим подозрением отнеслась к этим звонкам, но ничего другого у них как будто нет. И конечно, у Джорджа нет алиби. Он говорит, что в тот вечер вернулся из Бостона около одиннадцати и лег спать.

— А как Джордж объясняет свои звонки… И кстати, сколько их было?

Она судорожно вздохнула:

— Он сказал, что звонил по работе. И что их было не так уж много.

— Тебе это о чем-то говорит? — спросила я.

— Да нет. Мне очень страшно. Я не знаю, что и думать. Джордж утверждает, что разговаривал с Анной про корпоративный отдых, который он хочет наладить. Я смутно помню, что он и правда что-то такое говорил. Знаешь, что я думаю? Мне кажется, у полиции на Джорджа ничего нет, потому что это было бы слишком просто. Им не удается раскрыть преступление, а на них давят.

— Ты говоришь конкретно о Беке? — спросила я. Произнеся его имя, я представила его самого — седые волосы, темно-синие глаза.

— Ну, он же возглавляет расследование.

— О, Дэнни, жаль, что меня там нет. И я уверена, что все уладится. Ты не знаешь, полиция никого не ищет? Ты не слышала никаких упоминаний о других версиях?

— Нет. Но одну важную вещь я узнала. Взлома не было. Анна или знала этого человека, или у него был ключ.

— Это полиция тебе сказала? — поинтересовалась я.

— Да. Я пристала и не отставала — мы собираемся открыть спа в четверг, и мне нужно было выяснить, ремонтировать заднюю дверь или нет. Оказалось, что она целехонька. Хотя я и сменила все замки.

— Послушай, Дэнни, я приеду. Я тебе нужна.

— Но разве у тебя нет работы в Нью-Йорке?

— Мне кажется, я придумала, как побыстрее закончить статью. Скорее всего я выеду завтра в середине дня.

— О, Бейли, я буду так тебе благодарна, если ты сможешь! Ты должна мне помочь доказать, что Джордж этого не делал. Кстати, завтра прилетает сестра Анны, и ты сможешь повидаться и с ней.

— Отлично. Еще один вопрос, и я тебя отпущу. Ты, случайно, не посылала мне в Нью-Йорк бандероль? — Разумеется, я не думала, что это Дэнни послала мне дохлую мышь, но мне хотелось знать, не заменили ли мышью настоящую бандероль, которую могла бы отправить Дэнни.

— Нет. А что?

— Объясню, когда приеду. — Ей и без того сейчас забот хватает.

Я сказала, что приеду между четырьмя и пятью часа ми, и попросила звонить, если будет что-нибудь новое.

Аккуратно положив бандероль с мышью в сумку, я покинула «Глянец» и на Седьмой авеню взяла такси до дома. Там я поместила коробку в маленькую сумку-холодильник, обложив ее охлаждающими пластинами. Вернувшись в Уоррен, я отдам ее Беку. Я почувствовала себя чуть-чуть виноватой. Прошлой ночью я резвилась с Джеком, а теперь опять мечтаю о Беке.

Если я хочу отправиться в Уоррен завтра, я должна добить статью о массовой истерии. Мысль о написании статьи в тысячу восемьсот слов могла бы довести меня до истерики, но утром по дороге в «Глянец» я просмотрела материалы Дона, и в голове у меня родился план спасения. Вместо того чтобы жалкий мелкий инцидент, о котором я должна была написать, пытаться сделать более интересным, чем он был на самом деле, я использую его как основу для дискуссии о самом феномене массовой истерии.