Энн Стюарт - Поцелуй шута Страница 38

— А вы ловко справились, мастер Николас, — приветствовал его Гилберт своим обманчиво нежным голосом. — Вот уж не думал, что леди Джулиана сдастся так быстро. Она произвела на меня впечатление холодной монашки. Я просто преклоняюсь перед вашей доблестью. Быть может, вы дадите мне как-нибудь несколько уроков по искусству обольщения?

Николас остановился в нескольких футах от него, как бы случайно, но они оба знали, что на этом расстоянии шут недосягаем для любого внезапного движения. Когда рядом никого не было, Гилберт не трудился скрывать свое истинное выражение. В его юных нежных чертах проглядывала душа старика. И тогда сочетание юности и красоты с этой душой, полностью лишенной человечности, вызывало у Николаса леденящий ужас, который пробирал его до костей.

— Я уверен, что ты и сам достаточно искусен, мой мальчик. Твоя постель при дворе пустует только тогда, когда ты сам этого хочешь.

— Не слишком ли вы осведомлены для шута, мастер Николас? Интересно, догадывается ли король Генрих о том, насколько вы на самом деле умны?

— Но ведь он же послал меня сюда. Тень набежала на лицо Гилберта.

— Зачем?

Николасу это начинало даже нравиться. Если уж он вынужден провести остаток ночи в полном разочаровании, то отчего бы немного не попортить кровь окружающим. Особенно такой опасной маленькой дряни, как Гилберт де Блайт.

— За кубком святой Евгелины, конечно, зачем же еще, — тихо ответил Николас. — Король не был полностью уверен, что ты справишься со своей миссией, и потому послал меня.

— Я еще никогда не подводил своего короля.

— Все когда-нибудь случается в первый раз. А Генрих любит иметь выбор. Мы с тобой, каждый по-своему, непревзойденные знатоки всевозможных хитрых трюков. И вместе мы обеспечим полную надежность этому предприятию.

— Так, значит, вы предлагаете работать вместе? Николас медленно покачал головой:

— Я охотнее доверился бы змее, чем тебе, милый Гилберт. Да и ты — весьма честолюбивый юноша — едва ли захочешь разделить со мной успех, если сможешь все сделать сам.

— Тогда что же вы предлагаете?

— Не пристало нам ссориться здесь, во вражеском лагере. Если кто-то из нас в конце концов преподнесет королю этот священный кубок, все будет в порядке. У нас у каждого есть свои цели, но мы оба заинтересованы в том, чтобы король получил желаемое, и тогда он будет благосклонен к нам обоим. Мы можем делиться сведениями или по крайней мере попытаться не мешать друг другу.

— Можем, — согласился Гилберт.

— Ты был здесь дольше, чем я. Видел ли ты этот сосуд?

— Пока еще нет. Он где-то спрятан, и, похоже, никто не жаждет говорить об этом. Лорд Хью далеко не дурак, он знает, что Генрих не остановится ни перед чем, чтобы раздобыть реликвию. По крайней мере, меня он хотя бы не подозревает, и я не хочу насторожить его расспросами. Я найду кубок рано или поздно — ведь я очень хорошо умею разгадывать тайны.

— Действительно, — пробормотал Николас. — Ты скажешь мне, когда обнаружишь его?

— Конечно, — быстро ответил Гилберт. — После того как я выкраду его, у нас обоих не будет причины оставаться здесь дольше. А вы сделаете то же самое для меня? Позволите мне узнать, если обнаружите где-нибудь этот кубок?

«В высокой нише над пыльным алтарем в заброшенной часовне», — подумал Николас с самой невинной улыбкой.

— Ну разумеется, мой мальчик. Сразу же, как только найду.

Гилберт кивнул, но Николас сомневался, что красавчик ему поверил. Юноша был слишком искушен в придворных интригах. Он хорошо был знаком с хитростью, коварством, притворством и ложью.

— Вы можете вернуться к своей прекрасной леди, — как бы небрежно предложил Гилберт. — Хотя мне казалось, что нужен лом, чтобы раздвинуть ее ноги. Хотелось бы мне совершить такое же чудо.

Николас с трудом удержал безразличное выражение лица. У него не было причин чувствовать подобную ярость, а тем более обнаруживать ее перед этим юным убийцей. Это было бы большой ошибкой.

Прелестные ножки и то, что меж ними,

Лишь мне одному отданы, и отныне

Не стоит вторгаться в чужие хоромы,

Убийца ведь тоже не вечен пред Богом.

— Очаровательно, — фыркнул Гилберт. — Угрозы в виде стишков. Не стоит убеждать меня таким образом, мастер шут. Рифмы меня только раздражают.

— А это, мой мальчик, и есть их главное назначение, — сказал Николас почти весело.

— А угрозы?

Николас в несколько быстрых шагов пересек расстояние между ними, убедившись, что Гилберт убрал свой опасный клинок. Он легко коснулся губами щеки юноши.

— Они совершенно реальны, дитя мое, — прошептал он ему на ухо. И прежде чем Гилберт успел отшатнуться, шут легкой танцующей походкой скрылся за углом.

«Он даже не коснулся меня», — с удивлением думала Изабелла. Она решила, что раз она последовала за лордом Фортэмом как покорная невеста, он возьмет ее за руку и потащит в свою постель. Он, казалось, пребывал в таком состоянии души, которое, должна была признаться Изабелла, она находила весьма волнующим. Все время ее пребывания в замке Фортэм ее жених, а теперь муж едва замечал ее, обращаясь к ней самыми короткими предложениями и только тогда, когда это было совершенно необходимо. У нее не было никакой надежды на будущее семейное счастье, если бы она случайно не подметила, как он смотрит на нее из глубины своих холодных синих глаз. Она уловила этот взгляд, который придал его лицу почти мечтательное, тоскующее выражение, прежде чем он успел от нее отвернуться.

Неужели лорд и воин, такой, как прославленный своей храбростью граф Фортэм, мог стать жертвой нежных чувств? Изабелла попыталась разузнать о нем все, что только можно, едва услышала, что они должны пожениться. Он был хорошим человеком, суровым человеком, справедливым и честным, так о нем говорили. Он похоронил двух жен и оставил всякую надежду на рождение наследника, по крайней мере так казалось. Почему же он захотел жениться на вдове далеко не первой молодости, зная о ее неспособности родить здоровых детей?

Но он захотел ее. Он ее выбрал, даже если казалось, что он избегает ее. И вот теперь она стала его женой и следовала за ним в его постель, но при этом супруги не сказали и нескольких слов друг другу.

Но, по крайней мере, он хотел ее. У нее не было никаких сомнений на этот счет — ее женское чутье, обострившееся за прошедшие годы, ясно говорило ей об этом.

Что касается ее, она немного трепетала перед ним. Он был таким огромным, шумным, таким яростным и с таким очень уж ярким мужским началом, что она терялась, не зная, как вести себя с ним, тем более что он старался изо всех сил избегать ее. Изабелла сомневалась в том, что он может быть нежным любовником, скорее всего, он быстрый и резкий. Удовольствие для себя, и ничего для жены. Но она сможет его научить, о да, она научит его. Она этого очень хотела.