Ким Болдуин - Пропавшая Рысь Страница 38

– В отчаянном положении – отчаянные меры, – тихо ответила Джек, хотя люди вокруг, скорее всего, не понимали ни слова. – Просто мне жутко нужно было сесть.

– Ну так бы и сказали.

– Ага, а ты уступила бы какой-нибудь старушке.

– Да, потому что иначе это было бы неприлично.

Джек сделала невинное личико, приняв просительное собачье выражение. Давно она в таких не практиковалась.

– О, я, кажется, говорила, что мне, правда, очень нужно сесть?

Кэссиди рассмеялась.

– А что, разве это не будет выглядеть подозрительно, если я вот так сразу Вам уступлю?

– Может, рискнем?

– Но тогда и я тоже всем покажусь грубой. Нет, так нельзя, – Кэссиди снова ее дразнила. Джек улыбнулась.

Впрочем, улыбка эта мгновенно увяла, едва Джек услышала:

– Хм, думаю, я просто посижу немного, м?

Конечно, вовсе не хочется подниматься. Она деланно вздыхала и картинно пожимала плечами, изображая предельное раздражение. Единственным утешением в этой нелепой ситуации было то, что Джек открылся потрясающий вид на декольте Кэссиди.

– Не больше десяти минут.

Рысь была не уверена, что с легкостью выдержала бы эти десять минут.

Ей нравилось искреннее выражение огорчения на лице Джек – так ей и надо, за то, что оставила меня вчера разгоряченной и встревоженной. Впрочем, то, что было у Кэссиди перед глазами теперь, не позволяло ни на секунду отключиться от мыслей о том, как ей хотелось прыгнуть в постель с Джек.

Та стояла от Рыси в считанных сантиметрах, и небольших размеров таз, обтянутый черными кожаными брюками, находился прямо на уровне глаз Рыси. Все бы еще ничего, но, когда Джек потянулась к поручню, ее футболка задралась, обнажая живот. Плоский смуглый живот с рельефными мускулами и сводящей с ума почти прозрачной дорожкой волосков, сбегавшей под ремень. Пикантный намек на легкую маскулинность. У Рыси едва не потекли слюнки. Она с трудом удерживала себя от того, чтобы прикоснуться.

Когда Джек, изобретя хитрый маневр, чтобы занять сиденье, толкнула ее, хваленые защитные инстинкты Рыси молчали, она не шевельнулась, чтобы оказать сопротивление. Вместо этого в ней проснулись другие инстинкты, и теперь нервные окончания, ощутившие контакт с телом Джек, молили о продолжении. А когда Джек, изображая заботу, коснулась губами ее лба, Кэссиди не могла ни о чем думать, кроме того, что эти нежные губы и сильные руки должны были проделать весь путь по ее телу ниже… ниже… ниже…

Внезапно послышались крики, полилась вьетнамская ругань – что-то не поделила парочка, сидевшая двумя рядами дальше. Джек обернулась. Перед глазами Рыси оказалась великолепная задница, произведшая неизгладимое впечатление еще в аэропорту в Сан Франциско. Кэссиди пришлось вцепиться в край деревянного сидения, чтобы удержаться от неумолимого желания прикоснуться к ней. Больше терпеть это было невозможно. Пора уступать место.

Кэссиди встала, Джек повернулась к ней. Считанные сантиметры разделяли их губы.

– Ваша очередь, – выдавила Рысь.

– Да, правда? Уже?

– Я думаю, мне лучше немного постоять, – Рысь отчетливо слышала в собственном голосе хриплые нотки желания.

– Уверена? – спросила Джек. – Я не хотела тебя сгонять с места.

– Так Вы хотите сесть или нет? Я могу уступить кому-нибудь другому, – это прозвучало куда резче, чем хотела Кэссиди, но разговор начинал затягиваться, умножая страдания Рыси с каждой секундой.

– Я сяду, – охотно согласилась Джек, пытаясь обогнуть Рысь, чтобы занять место. В вагоне было так тесно, что между ними не оставалось ни сантиметра. Джек прижалась к Кэссиди и обняла ее за талию, чтобы удержаться на ногах. Та разочарованно вздохнула. Джек, очевидно, приняла это за знак недовольства ее поведением:

– Прости, но тут такая давка, – сказала она и, присев на жесткую скамью, потянулась с довольной улыбкой и едва различимым стоном.

Рысь отвернулась и стала смотреть в окно. Они проезжали зеленые луга, но сказочные виды ускользали от Кэссиди. Она думала только о том, какие чувства вызывало у нее присуствие Джек. Она была красива, но Рысь доводилось встречаться и с более привлекательными женщинами. Так почему же Джек удавалось так легко смущать ее?

У Рыси было полное впечатление, что Джек тоже находила ее очаровательной, и она не могла понять, почему та пресекала любые попытки флирта. Если принять в расчет их первую встречу в аэропорту Сан-Франциско, то получалось, что они виделись уже в третий раз. Если это были злые шутки судьбы, то неужели, это чувствовала одна Кэссиди? Все, что касалось Джек, было таким необычным и интригующим.

Рысь взглянула на часы. До Нинь-Бина оставалось не более десяти минут. Она повернулась к Джек.

– Мы почти на месте.

– Что, так быстро? Уже? – в голосе Джек слышалось разочарование, и, словно в знак согласия, ее желудок издал громкое урчание.

Они обе взглянули на живот Джек.

– Боюсь, я успела проголодаться, – призналась Джек.

– Не успели позавтракать?

– Решила довольствоваться легким перекусом.

В четырехзвездочном отеле, где остановилась Рысь, на завтрак был такой шикарный шведский стол, что удержаться от того, чтобы наесться до отрыжки, было невозможно.

– Что так плохо?

– Просто я поняла, что пора завязывать, если не можешь понять, круассан жуешь или чей-то ботинок.

Рысь достала из рюкзака шоколадный батончик и протянула его Джек.

– Это должно помочь.

– Спасибо, – Джек взяла батончик с довольной улыбкой, мысленно уже откусывая от него половину.

– Вы надолго в Нинь-Бинь?

– Пока не знаю. А ты?

– Зависит от того, есть ли там, что посмотреть, – уклончиво ответила Рысь. «Надеюсь, она не собирается спросить, можно ли составить мне компанию. Только не при таких обстоятельствах». – Я люблю ездить везде сама по себе, открывать новые места.

Пауза.

Джек улыбнулась как будто своим мыслям.

– Понятно.

Было ясно, что она прекрасно поняла, что именно хотела сказать Рысь.

– Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо.

– Все нормально, – ответила Джек. Она не выглядела обиженной. – Я сама такая.

– Не удивительно. Не похоже, что Вы их из тех, для кого главное – хорошая компания.

Конечно, она была не из тех. То, как Джек робела в разговоре, как трудно ей было усидеть на месте, – все говорило о замкнутости. Единственный раз, когда она заметила за Джек проявления сердечности, был случай в кафе, когда прошлой ночью к ним подошли голодные ребятишки. Но почему? Неужели Джек не доверяла никому, кроме детей? Неужели, она чувствовала себя в безопасности только среди них? Кэссиди ничуть не удивилась бы, узнав, что у Джек не было друзей.