Анатолий Старов - Авеста на бычьей шкуре Страница 4

– Вы думаете, что этот молодой человек сможет разобраться в моем деле? – обращаясь к Верещагину, спросил Соколов. – Слишком уж он молодой.

– Петр Николаевич, вы не сомневайтесь в его способностях, – Верещагин с улыбкой посмотрел на Венедикта. – Он уже провел немало успешных расследований, связанных с мистикой. И более того, скажу вам по большому секрету, что к Венедикту Игоревичу всякая мистика так и липнет. Да и сам он, человек не простой. Познакомившись с ним поближе, вы убедитесь в его невероятных способностях.

– Петр Николаевич, – решился вступить в разговор Венедикт, – вы успокойтесь, пожалуйста, и подробно расскажите о той проблеме, что вас мучит. Если я смогу вам помочь, я сделаю это.

– Да, да, спасибо. Ну, что ж? Вам виднее, – Петр Николаевич с надеждой взглянул на Верещагина. – Вы лучше знаете своих сотрудников. Видите ли, – Соколов повернулся к Венедикту, – как я вам сказал, представляясь, я являюсь в некотором роде коллекционером артефактов. В основном я собираю древнюю литературу. Особенно я люблю древнеиранскую литературу. Вот такое у меня, знаете ли, необычное хобби. Так вот, вчера вечером, было уже достаточно поздно, точно я не могу указать время, извините, не обратил на это внимание, мне позвонил молодой человек и предложил приобрести гаты.

– Что такое гаты? – перебил рассказ профессора Венедикт. – Профессор, как мне ни стыдно, но я никогда о гатах не слышал. Это вероятно какие-то древние рукописи?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Профессор от заданного вопроса недоуменно замолчал и уставился на детектива, часто моргая почти прозрачными веками. Прошло несколько мгновений, пока Петр Николаевич осознал вопрос Венедикта.

– Ах да! Извините, меня. Я и забыл, что нахожусь в весьма специфическом учреждении, – не удержался от сарказма Соколов. Но осознав нетактичность своих слов, смутился. Легкий румянец покрыл его бледные щеки. – Извините, сейчас попробую вам это объяснить.

Гаты – это действительно древние рукописи. В этом вы правы. Они – наиболее значимая и почитаемая часть Авесты, – профессор неожиданно замолчал и вопросительно взглянул на Венедикта. – Я вижу, молодой человек, по вашему лицу, что об Авесте вы так же никогда не слышали, – он вздохнул, едва заметно покачал головой, словно сокрушаясь о низких познаниях современной молодежи. – Авеста – это собрание священных текстов зороастрийцев, старейший памятник древнеиранской литературы, написанный на особом, более нигде не зафиксированном языке, называемом в иранистике «авестийским». Естественно этот язык, как вы понимаете, сейчас относится к категории мертвых языков.

Конец ознакомительного фрагмента.