Роман Казимирский - У каждого должна быть она Страница 4

– А у нас организация? – усмехнулся Старый мудрый эльф.

– Почти, – уклончиво отозвался Ра. – Но это не важно.

– А что тогда важно?

– То, что мы, на мой взгляд, уже достигли того состояния, когда каждый из нас способен не только принимать, но и давать.

– О чем это ты? – подобные разговоры напомнили мне технологию МЛМ, и я внутренне напрягся, но оказалось, что Ра подразумевал совсем другое.

– Я подумал о том, что мы могли бы организовать еще несколько подобных групп, каждую из которых возглавил бы один из вас. Конечно, это исключительно добровольно – никто никого ни к чему не обязывает.

– Зачем это? – удивился «три И». – Разве не проще пригласить в группу новых членов?

– Нет, не проще, – председатель, судя по всему, много думал на эту тему, и поэтому ответил быстро и уверенно. – Мы уже выяснили, что двенадцать человек – оптимальное количество для подобных собраний. Приведем больше, и, возможно, все развалится. К тому же в самом числе «12» есть свое очарование. Мы будем продолжать собираться вместе, но теперь уже не только для того чтобы поделиться собственными переживаниями, но и обсудить происходящее в остальных группах. Скорее всего, вы заметили, что к нам уже выстроилась целая очередь из желающих принять участие в проекте. Некоторые, не дождавшись помощи с нашей стороны, успели наложить на себя руки. Конечно, в этом нет нашей вины, однако лично я не хочу больше смотреть на то, как гибнут люди. А вы? Вот ты, Имир, готов?

Вместо ответа я пожал плечами и криво усмехнулся. Это предложение оказалось достаточно неожиданным, и мне нужно было понять, хочу ли я принимать участие в подобном начинании. С одной стороны, это могло стать неплохим подспорьем в борьбе с моей мизантропией. С другой, собственная группа накладывала на меня определенные обязательства, от которых, приняв их однажды, в дальнейшем сложно будет отказаться. Я терпеть не могу скоропалительных решений, и поэтому в какой-то момент не на шутку рассердился на толстяка. Да я и сам хорош – мог бы поддержать Кристофа. Но теперь было уже поздно включать заднюю.

– Я не говорю о том, что каждая группа будет сразу такой же многочисленной, как наша, – не дождавшись от меня ответа, Ра продолжил. – Думаю, можно начать с трех-четырех членов, а потом понемногу увеличивать их количество. Если все пойдет по плану, то уже через полгода нас будет больше сотни. А дальше…

– Какому плану? – Антивирус, до этого не принимавший участия в беседе, подозрительно сощурился. – Ты уже и план разработал?

– Нет, это просто выражение такое, – поспешил уточнить Ра, – не обращай внимания. Я это к тому, что, если все пойдет хорошо, очень скоро мы получим огромную организацию, которая будет оказывать людям реальную помощь. Ну, а вы все, конечно, будете управлять ей и принимать наиболее важные решения.

Ощущение того, что я вдруг оказался внутри какой-то пирамиды, вернулось, и мне с трудом удалось сдержаться от презрительного смешка. К счастью, председатель был слишком увлечен собственной речью, чтобы обращать на меня внимание, и мои гримасы остались незамеченными.

– Представьте себе перспективы, – продолжал вещать пухлый оратор. – Не говоря уже о том, что вы получите двойную дозу позитива, помогая более слабым, так вам еще и представляется прекрасная возможность развить и преумножить полученные здесь навыки. Я сужу по собственному опыту. Поверьте мне, как только вы почувствуете ответственность за чужие жизни, у вас и мысли не появится о том, чтобы лишить себя своей. Подумайте об этом.

Наступило неловкое молчание. Каждый из собравшихся, и я в том числе, пытался представить себя в роли наставника. Наконец, первым заговорил неугомонный Гильермо.

– В принципе, я не имею ничего против такого расклада, – он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. – В свое время ты, Ра, помог мне. Наверное, теперь моя очередь. Я согласен.

– И я.

Я поддакнул своему оппоненту слишком поспешно, и тут же мысленно выругался – наше противостояние напрягало меня все больше, и я подумал о том, что, возможно, оно со временем выльется в групповые соревнования. Хотя почему «возможно»? Так и будет, в этом не было никаких сомнений. Впрочем, может быть, сам Гильермо и не предполагал подобное, и весь процесс происходил исключительно у меня в голове. Тем обиднее мне было.

– Вот и прекрасно, – довольно воскликнул Ра. – Двое есть. Что скажут остальные?

В течение следующих нескольких минут председатель получил предварительное согласие от всех членов группы. Единственным, кто сомневался и всем своим видом демонстрировал это, оказался Лялечка. Наконец, устав убеждать его в преимуществах начинания, Ра спросил напрямую, в чем дело.

– Ты посмотри на меня, – вздохнул мужчина в ответ. – Наверное, здесь каждому понятно, что в реальной жизни я не такой, как здесь. Не думаю, что смогу оставаться таким же.

– Боишься сорваться? – понял Ра.

– Да, боюсь. Мне приходится иногда делать очень нехорошие вещи. Конечно, сейчас это происходит намного реже, чем раньше, но все же происходит. Мне кажется, что из меня выйдет не лучший наставник. Простите.

– Лялечка, дорогой, – осторожно начал председатель, – пойми, дело не в том, какой ты человек, или какой у тебя характер. Ты сумел перебороть потребность убить себя, и это главное. Именно этого ждут от тебя остальные – чтобы ты рассказал им о том, как сумел выжить. Взгляни вокруг – все мы разные в той или иной степени. И я уверен в том, что почти ни у кого нет большого опыта публичных выступлений. И это хорошо! Профессиональный оратор здесь не подойдет. Человек, балансирующий на самом краю, сразу заметит фальшь, как бы хорошо она ни была завуалирована. Ты только что честно признался нам в том, почему считаешь себя недостойным, и я верю тебе. Значит, поверят и остальные. Как считаешь?

– Ну, не знаю, – Лялечка задумчиво почесал подбородок. – Наверное, ты прав. Я попробую.

– Вот и прекрасно!

Ра так искренне обрадовался этому, что даже я проникся его настроением и на секунду поверил в то, что смогу принести пользу обществу. Однако мне тут же пришлось одернуть себя. Все, о чем я здесь говорил все это время, было ложью. Мне удалось обмануть Ра и остальных, но смогу ли я стать успешным наставником? Да и нужно ли мне это? Притворяться психически больным – одно, лечить настоящих дуриков – совершенно другое. Как только до меня дошло, во что я только что ввязался, мне стало не по себе. Но отступать было поздно, и я изобразил на лице воодушевление, пообещав себе слинять при первой же удобной возможности.

После того, как все согласились, встреча как-то сама собой свернулась – вероятно, Ра решил, что для одного дня информации вполне достаточно. Вообще, у меня создалось впечатление, что он не совсем тот, за кого себя выдает. К сожалению, я не могу пока сказать ничего конкретного, но мне периодически кажется, что я участвую в каком-то значительном проекте, о целях которого можно только догадываться. Мы не скрываемся, наш форум и страницы в соцсетях общедоступны, но это как будто никого не интересует, что странно. Некая группа людей без регистрации, дипломов о специальном образовании, разрешений и прочей хрени объединяет людей, склонных к суициду, и пытается своими силами вытащить их из петли. Ну, подозрительно ведь, раз нет? А мы существуем, как ни в чем не бывало. Больше того, собираемся еще и расширяться. Если бы я работал в органах, то давно заподозрил бы клуб в сектантстве. Но я не имею никакого отношения к государственным спецслужбам, так что понятия не имею о том, что творится в головах их сотрудников. И черт с ними. Моих личных данных у Ра нет, при этом я постоянно пользуюсь анонимайзерами и ни разу не засветил свой ip. Да, группе известен мой телефон, однако он не зарегистрирован. Поэтому если я вдруг решу оставить все это, никто не сможет меня найти. Правда, пока у меня нет желания рвать отношения с этими людьми. В какой-то мере я к ним даже привязался. Конечно, это чувство сложно назвать любовью, но, как говорится, что имеем.

Оказавшись в своей квартире, я первым делом принял душ – не люблю долго чувствовать на своей коже присутствие чего-то или кого-то постороннего. Знакомые запахи доставляют мне удовольствие, как возможность засыпать в собственной постели и пользоваться личными средствами гигиены. Поэтому я практически никогда не посещаю кафе и рестораны, а если приходится останавливаться в отелях, то у меня всегда с собой имеется комплект чистого постельного белья. Я читал о том, что подобная повышенная брезгливость является признаком психического заболевания, но дело вовсе не в ней – просто мне так комфортнее. Если я предпочитаю темную обувь светлой, это ведь не делает меня ненавистником всего светлого, верно? Тот же случай.

Конец ознакомительного фрагмента.