Лили Феррари - Ангельское личико Страница 4

— Да, — огрызнулась она, — но кто ей расскажет? Уж точно не Тони Перетти, который отправился накануне выпивать со своими друзьями, когда его мамочка думала, что он пошел в церковный юношеский клуб.

Их спор был прерван появлением большого сверкающего «бентли», остановившегося у дверей клуба «Трипл X» напротив кафе.

Антонио снова разволновался и подтолкнул Марионетту, забыв про фиалки.

— Это машина Моруцци, — прошептал Тони. — Я должен был догадаться, что они появятся, когда все кончится. — Он слегка вздрогнул, когда из машины вышел высокий, хорошо одетый мужчина с черной повязкой на одном глазу и мельком взглянул в их сторону. Антонио быстро потащил сестру к кафе. — Нам лучше уйти…

Но человек уже безразлично отвернулся и прошел за двумя своими спутниками в клуб. Девушка, как всегда заинтригованная, наблюдала за ними. Моруцци были в Сохо королями. Они управляли всем — игорными домами, продажей наркотиков, проституцией. Их имя внушало ужас.

— Марионетта! — Обеспокоенный отец стоял в дверях. — Иди сюда, ты простудишься на таком ветру!

Она послушалась и медленно, все еще прижимая к груди фиалки (хоть какое-то разнообразие в привычно тоскливом дне), вошла в помещение. Сразу же пришлось принимать заказы, убирать со столов, а последний посетитель ушел только через час. Пока Томмазо не запер дверь, она смогла поразмыслить над случившимся. Отец сидел вместе с дедушкой и Антонио и пил бренди, когда Марионетта, все еще чистящая мойку, вспомнила про фиалки, положенные ею на сушку. Они слегка подсохли и несколько цветков завяли. Девушка прижала к щеке нежные лепестки. Какие приятные на ощупь, мягкие, ласковые… Она наполнила водой стакан и опустила в него цветы. После чего отнесла их в подсобку, где висело ее пальто, и поставила на маленькую полочку, чтобы не забыть, уходя домой. Затем устало вернулась в кафе.

— Сильвия зайдет за мной в одиннадцать, папа, — сказала Марионетта. — Я вымою пол утром, ладно?

— Да, да! — Отец нетерпеливо махнул рукой, занятый разговором. — Значит, ты говоришь, Моруцци собираются расширить свое дело? — обратился он к Антонио и вместе с Франко наклонился вперед, ожидая ответа.

Антонио, наслаждаясь тем, что временно находился в центре внимания, пожал плечами.

— Так утверждают мои друзья из Центрального полицейского участка. Они говорят, дескать, Барти Моруцци распугал некоторых сутенеров, так что у него теперь на привязи больше девиц, чем у кого-либо в районе. И на Грик-стрит открылся новый клуб… Они говорят, он принадлежит Кармело Моруцци, хотя и записан на другое имя…

— Кармело — это тот, кого мы только что видели? — заинтересованно спросила Марионетта. — Тот самый, кого зовут Пиратом из-за его наглазной повязки?

— Но у них сейчас небольшие неприятности, — продолжал Антонио, как будто его сестра не издала ни звука. — У них был свой человек в Центральном участке, так он недавно сел на три года по обвинению в коррупции.

Томмазо поднял брови.

— Продажный полицейский?

— По-видимому. Он встречался с Кармело Моруцци по пятницам и все ему рассказывал. Потом Моруцци передавал ему коричневый конверт, и они расходились в разные стороны. Очень удобно.

— Кармело? — настаивала Марионетта. — Кармело Моруцци — Пират? Тот, кого мы видели? Он платил полицейскому, чтобы тот ему все рассказывал?

— Не твое дело! — разозлился Томмазо. Этот разговор явно не для ушей молодой девушки. — Ты, вроде, говорила, Сильвия за тобой зайдет в одиннадцать. Я слышал, как пробили часы.

— Значит, если он Пират, — продолжала расспросы Марионетта, — то кто же Барти? Тот, что в черной шляпе?

Томмазо взорвался.

— Нечего интересоваться Моруцци! — рявкнул он. — Тебе достаточно знать, что они скверные люди, способные запросто перерезать человеку горло.

— Тем более… — возразила дочь, осмелев от встречи с проституткой. — Разве не лучше мне знать, кто они, чтобы избегать их?

Молчавший до сих пор дедушка негромко хмыкнул, хотя лицо его оставалось мрачным.

— Она права, Томмазо, — промолвил он. — Как и ее бабушка, она всегда права… Ты уж лучше расскажи ей о Моруцци.

— Зачем? — огрызнулся Томмазо. — Нечего ей проявлять нездоровое любопытство ко всяким преступникам. Только страшные сны будут сниться.

Антонио, раздраженный тем, что внимание всех переключилось с него на Марионетту, стукнул стаканом по столу.

— Да ради Бога, Марионетта, — заметил он, наливая себе добрую порцию бренди под неодобрительным взглядом отца, — их легко различить. Их всего трое.

— И еще отец, — вмешался Томмазо, не желающий уступать пальму первенства. — Не забывай про отца, про Альфонсо, так его зовут.

— Альфонсо… — Старик уставился в пространство, погрузившись в воспоминания. — Альфонсо Моруцци…

— Но сейчас он не показывается на людях, — пояснил сестре Антонио снисходительным тоном. — Ушел на покой. Делом руководят сыновья — А, Б и К.

— Что это значит? — удивилась девушка.

— То, что я сказал. А, Б и К — это их имена. А — Аттилио. Он сейчас большой босс, держится в стороне. Потом Б — Барти, он у них средний, гадостный мужик, как ни посмотри. Нос у него сломан. И еще Кармело — К, тот самый, кого называют Пиратом, он с повязкой на глазу.

— И чем они занимаются?

— Хватит, Антонио! — Голос Томмазо звучал резко. — Она всего лишь девчонка.

Звякнул колокольчик, и в кафе вошла подружка Марионетты Сильвия, все еще одетая в форму билетерши кинотеатра.

— Чао всем! — поздоровалась она. — Ты готова, Нетта?

Девушка сбегала за пальто и, секунду поколебавшись, вынула фиалки из импровизированной вазы, слегка встряхнула их и приколола к пальто. Затем решительно вышла в зал. Брат на мгновение задержал взгляд на поникших цветах, потом посмотрел на сестру. Он улыбнулся, отдав должное ее упрямству, и промолчал.

— Спокойной ночи, папа! Спокойной ночи, Тони! Спокойной ночи, дедушка! — И Марионетта исчезла, радуясь возможности наконец покинуть душное помещение. Она так торопилась, что не заметила, что дед не ответил. Он сидел, уставившись в пространство и погрузившись в воспоминания. Прекрасная Джульетта, Альфонсо Моруцци…

И еще одного не заметила Марионетта в спешке — высокой фигуры, пересекавшей улицу от клуба «Трипл X». Перейдя проезжую часть, мужчина вошел в кафе «Империал». Единственной свидетельницей была кошка Белла, сидевшая на приступочке и сверкавшая желтыми глазами. Только она слышала испуганный вздох мужчин в кафе и только она видела, как рука в черной перчатке повернула табличку с надписью «Открыто» обратной стороной, где значилось «Закрыто», и как человек с черной повязкой на глазу вошел в кафе к семье Перетти.