Линда Ховард - Азартная игра Страница 4

– Дай им время, они новички в этом деле. Начали прятаться только на этой неделе. Мальчики играют в «атаку».

– В «атаку»? – стараясь не рассмеяться, спросил Ченс. – И что я должен делать?

– Стой на месте. Они выползут из укрытия с максимальной скоростью, которую смогут набрать, и схватят тебя за ноги.

– Кусаться будут?

– Пока нет.

– Очень хорошо. И что они собираются со мной делать, когда поймают?

– Они еще не проработали эту часть. Мальчишки поднимутся, опираясь на твои ноги, и начнут хихикать, – Зейн почесал скулу, размышляя, – возможно, усядутся на твои ботинки и потянут тебя вниз, но чаще они предпочитают стоять, а не сидеть.

Атака началась. Даже после разъяснений Зейна близнецы удивили Ченса. Для карапузов они казались удивительно молчаливыми. Точность близнецов восхищала: они выползли из-под стола на хорошей скорости, стуча маленькими ножками по полу, и с совершенно одинаковым восторженным возгласом потянулись к дядиным коленям. Ручки в ямочках вцепились в его джинсы. Малыш слева шлепнулся на попу, секунду посидел, но передумал, извернулся и начал подниматься на ножки. Детские руки обхватили ноги Ченса, и два маленьких завоевателя завизжали от восторга, вызвав смех у обоих мужчин.

– Круто, – восхитился Ченс, – хищные карапузы.

Положив папку на стол Зейна, он наклонился, посадил на каждую мускулистую руку по мальчишке и выпрямился. Кэмерон и Зак широко улыбались, на совершенно одинаковых личиках с ямочками на щеках сияли по шесть зубов. Шалуны сразу же начали похлопывать толстенькими ладошками по дядиному лицу, тянуть за уши и проверять карманы рубашки. Это походило на нападение двух непоседливых и удивительно тяжелых пирожков.

– Боже, – изумился Ченс, – да они весят целую тонну.

Он не ожидал, что малыши так вырастут за два прошедших с последней встречи месяца.

– Они почти догнали Ники. Пока дочка весит больше, но, мне кажется, близнецы тяжелее. Сильные крепкие мальчики явно пошли статью в мужчин Маккензи, в то время как миниатюрная Ники напоминала свою бабушку Мэри.

– Где Бэрри и Ники? – поинтересовался Ченс, соскучившись по симпатичной невестке и энергичной, как дьяволенок, племяннице.

– Лучше не спрашивай. У нас обувной кризис.

– И как вы дошли до этого кризиса? – спросил Ченс, не в силах побороть любопытство.

Устроившись в большом удобном кресле напротив стола Зейна, он посадил на колени близнецов. Деткам уже надоели дядины уши, поэтому они оживленно залепетали на своем языке, переплетая ручки и ножки в поисках близости, к которой привыкли в утробе матери. Машинально Ченс поглаживал близнецов, испытывая наслаждение от ощущения нежных малышей в своих руках. Все дети Маккензи быстро привыкали к частым прикосновениям членов разросшейся семьи.

Зейн закинул руки за голову, его большое сильное тело расслабилось.

– Для начала у вас есть трехлетняя малышка, которая безумно любит свои блестящие черные выходные туфельки из настоящей кожи. Потом вы допускаете серьезную тактическую ошибку, позволяя ей посмотреть по телевизору фильм «Волшебник из страны Оз».

Неулыбчивый рот Зейна дернулся, а его светлые глаза весело блеснули.

Проворный ум Ченса быстро свел концы с концами, а знакомство с поведением трехлетних детей позволило сделать единственный логичный вывод – Ники захотела пару красных туфель.

– И чем она покрасила туфли?

Зейн вздохнул.

– Помадой, чем еще.

У каждого маленького Маккензи случалась неприятность с помадой. Это уже стало семейной традицией, которую начал Джон в возрасте двух лет. Он перекрасил орденские планки на парадной форме Джо с помощью любимой помады матери. Кэролайн страшно возмущалась, так как именно этот оттенок перестали выпускать, и найти ему достойную замену оказалось намного труднее, чем поменять цветные орденские планки, отражающие заслуги Джо перед отечеством.

– А вы не могли ее просто стереть?

Близнецы обнаружили пряжку ремня и молнию, и Ченсу пришлось отбиваться от маленьких настырных ручек, стремящихся его раздеть. Стараясь сползти вниз, они начали извиваться, и дядя наклонился, опуская непосед на пол.

– Прикрой дверь, – попросил Зейн, – а то сбегут.

Отклонившись назад, Ченс вытянул длинную руку и закрыл дверь. Точно вовремя. Два виртуоза исчезновения в подгузниках почти добрались до выхода. Лишенные надежды на свободу они шлепнулись на пухленькие попки, обдумали ситуацию и отправились в нескончаемое патрулирование периметра комнаты.

– Я мог бы оттереть туфли, – мягко продолжил Зейн, – если бы знал об этом. К сожалению, Ники привела обувь в порядок самостоятельно, засунув их в посудомоечную машину.

Ченс откинул голову и расхохотался.

– Вчера Бэрри купила ей новую пару. Но ты же знаешь, насколько Ники разборчива в том, что хочет надеть. Она бросила на туфли один взгляд, обозвала их страшными, хотя они были точно такими же, как испорченные ею, и наотрез отказалась даже примерить.

– Чтобы быть точным, – поправил Ченс, – она назвала туфли «стласными».

Зейн признал правоту брата.

– У нее уже лучше получается выговаривать звук «р». Малышка упорно тренируется, произнося по-настоящему важные слова, например, говоря о себе раз за разом «красивая».

– Она наконец начала говорить «Ченс» вместо «Денс»?

Ники упорно отказывалась выговаривать трудное имя дяди и настаивала, что неправильно говорят все остальные.

Зейн смотрел на брата с невозмутимым выражением лица.

– Даже не мечтай.

Ченс застонал, пожалев, что спросил.

– Тогда, я делаю вывод, что Бэрри повела маленькую красавицу в магазин, чтобы та сама выбрала себе туфли?

– Точно, – Зейн огляделся в поисках блуждающих по комнате наследников. А они, словно ожидали этого замечания родителя, сначала Кэм, за ним Зак, плюхнулись на попки и издали предупреждающий вопль, с надеждой глядя на папу.

– Время кормления, – пояснил Зейн, поворачиваясь вместе с креслом и доставая из маленького холодильника две бутылочки. Одну он передал Ченсу. – Хватай ребенка.

– Ты, как всегда, готов к любому развитию событий, – заключил Ченс, приближаясь к близнецам и наклоняясь, чтобы взять на руки одного из них. Поднимая ребенка, дядя мимолетно глянул на хмурящееся личико, удостоверяясь в правильном выборе. Очень хорошо, точно Зак. Ченс не мог бы объяснить, как он различал близнецов и как их различали все остальные члены семьи. Малыши казались настолько одинаковыми, что педиатр предложил надеть им на ножки бирки, как у новорожденных. Однако у каждого из близнецов рано появилась ярко выраженная индивидуальность, различимая по выражению лица, поэтому никто из родственников не путал малышей.