Фрэнсис Поллини - Все красотки – по ранжиру Страница 4

3

Понс уже заканчивал бешеный бег по школьному коридору. Слегка накренясь, он миновал последний поворот, едва не перевернувшись и не грохнувшись на пол, но чудом удержал равновесие и, наконец, влетел, как безумный, в кабинет директора. Он, естественно, не сразу попал в «святая святых», во владения мистера Проффера, в его личный кабинет. Сперва он очутился в приемной, то есть в комнате, примыкающей к директорскому кабинету. В приемной восседала собственной персоной мисс Креймайр, личный секретарь директора. Эта тридцатипятилетняя старая дева (хотя личной вины ее в том, что она до сих пор не замужем, не было, так как, вне всякого сомнения, внешне она была довольно привлекательна) заканчивала дело, ей уже порядком осточертевшее, – допечатывала протокол последнего заседания педагогического совета, на котором, как и положено, председательствовал ее босс, мистер Проффер. Именно ему Понс и собирался выложить свою сногсшибательную новость. Мистер Проффер был добрый, сердечный и благодушный человек, и мисс Креймайр очень почтительно относилась к нему. Она его просто обожала, не говоря уже о более теплых чувствах, которые она питала к своему уважаемому боссу. На самом деле, если открыть всю правду, она безнадежно и давно была влюблена в него. Действительно, это была грустная и отчаянная любовь, и все эти годы работы в школе она тщетно стремилась скрыть ее.

Мисс Креймайр вздрогнула и испуганно вскинула глаза на влетевшего пулей подростка. Безусловно, до нее доносились необычно взволнованные голоса из коридора, но они были такими далекими и неопределенными. Теперь же Понс своим необычным появлением засвидетельствовал, что случилось действительно что-то из ряда вон выходящее. На самом же деле, она была не просто напугана. Она решила, что вбежавший находится в состоянии «типично подросткового психоза». Это выражение врезалось ей в память, так как его очень часто употреблял мистер Мак-Дрю, кроме всего прочего, еще и главный воспитатель Соерсвилльской школы. Например, совсем недавно в статье, написанной им для одного солидного педагогического журнала. Это же выражение встречалось бесчисленное количество раз в протоколах заседаний педсовета.

Мисс Креймайр, если сказать откровенно и прямо, просто окаменела при виде этого ненормального парня. С ужасом она ожидала своей участи, буквально вросла в кресло в предчувствии неизбежной гибели. С самого рождения, насколько она помнила себя, мисс Креймайр была фаталисткой. И самое огромное чудо для нее – это то, что она все еще живет на этом свете, по крайней мере, сегодня и сейчас, в данный момент. Итак, наступил ее конец. Она в этом не сомневалась. Она умрет от рук этого лунатика. Как бы со стороны, она услышала свой пронзительный, как крик птицы, голос:

– Что там произошло, Понс?

Как будто он собирался рассказать именно ей об ужасном происшествии, свидетелем которого он только что был! Конечно же, не ей он спешил сообщить эту сногсшибательную новость. Парень спросил у нее тоном вполне нормального человека:

– Мистер Проффер у себя?

И она машинально ответила, ничего не соображая, пребывая в полной прострации;

– Он на месте.

Ага, подумала она, значит, он пришел убивать не ее, а мистера Проффера. Она немного расслабилась и вздохнула с облегчением.

– Мне нужно немедленно увидеть его! – выпалил парень.

И не успела мисс Креймайр и глазом моргнуть, как он ринулся через всю комнату и ворвался в «святая святых», в личный кабинет директора, даже не соизволив постучаться.

Как он смел так поступить?

Он оставил ее в полном недоумении.

Мистер Проффер крутанулся в своем вращающемся кресле к бесцеремонному самозванцу, незваному гостю, отключил магнитофон, на который диктовал черновой вариант своей речи для ближайшего заседания клуба, и повернулся лицом к вошедшему.

– Мистер Проффер! – воскликнул Понс, приблизившись почти вплотную к директору.

– Что случилось, мой мальчик? – добродушно осведомился директор, чтобы как-то успокоить явно потерявшего рассудок парня.

– Она в туалете! – выпалил Понс.

– Кто, мой мальчик? – попытался было мистер Проффер все перевести в шутку.

– Джилл Фэабанн! Мистер Проффер! Она прямо там!

– И что же она там делает?

– Я же сказал, что она в мужском туалете!

– Правда?

– Она мертва.

– Мертва, мой мальчик?

– Я же сказал, что она мертва.

– Где, мой мальчик?

– В мужском туалете… в школьном туалете… Я только оттуда… я все время бежал…

– Какие у вас сейчас занятия?

– Какая разница?!

– Ну, ладно, Понс, успокойся…

– Вы мне не верите, что ли?

– Почему я должен тебе не верить?

– Мистер Проффер! Послушайте! Идемте, я покажу ее вам! Идите же скорей за мной… Боже праведный! Вы сами все увидите, собственными глазами! Ужас какой-то! Это что-то невероятное! Пойдемте же, скорей! Прямо сейчас! Сию минуту!

Наконец-то простодушный директор понял, что действительно случилось что-то необычное, из ряда вон выходящее. Этот парень, он знал, не мог просто так закатить истерику. Его способности и характер высоко оценивали все учителя, особенно Тигр. К тому же, до его кабинета уже докатился какой-то необычный шум и возня, они шли откуда-то снаружи, казалось, что по школе несется стадо диких животных, обратившееся в паническое бегство. У него уже возникли подозрения, что в школе происходит нечто необычное, еще до того, как к нему в кабинет ворвался этот парень. Он ранее слышал какую-то возню в коридоре, правда, казалось, что это все происходит где-то далеко, ему даже послышался чей-то пронзительный крик. Он поднялся.

– Боже праведный!

С этим возгласом Понс выскочил за дверь, к счастью, открытую. За ним устремился мистер Проффер, почти бегом. Они вихрем промчались мимо все еще не пришедшей в себя мисс Креймайр, которая лишь проводила их удивленным взглядом, неспособная оторваться от кресла. Она просто отметила про себя, что ее любимый босс – в некотором роде живой человек, способный на бурные эмоции. Она почувствовала какое-то странное удовлетворение от этой мысли, даже благодарность… хотя все еще была парализована.

4

Шефа Соерсвилльской муниципальной полиции Джона Полдаски спешно отозвали с его постоянного поста регулировщика уличного движения. Большую часть дня он дежурил на углу Двенадцатой стрит и Уитмейкерс авеню – наиболее оживленной части города, в центре Соерсвилля, где следил за дорожным движением, за незнакомыми и друзьями, родственниками, за погодой, следил за соблюдением кодекса чести при заключении пари перед скачками, футболом, сам занимался понемногу тем и этим.

И вот шеф полиции с ужасающим, пронзительным визгом тормозов подкатил к местной школе. Он катапультировался из фирменного автомобиля Соерсвилльской муниципальной полиции (полностью оборудованного по последнему слову криминальной техники, включая двенадцатикалиберный автомат Ремингтона, которым время от времени Джон пользовался на охоте), перебежал ухоженную лужайку и площадки для игр и ворвался в школу, отчаянно размахивая поднятым кверху пистолетом, который, к счастью хотя он об этом даже не подозревал – стоял на предохранителе.