Шарлотта Буше - Цифровой Зеркало. Выпуск №23 Страница 4

Дверь моментально распахнулась, и миссис Пенфилд стала своим пытливым взглядом шарить по комнате девушки.

– Но вы одеты! – заметила она. – Вы же сказали, что спали.

– Я читала и не заметила, как уснула. А во сне ненароком дернула рукой и разбила настольную лампу, – ответила Лаура, как бы извиняясь за валяющиеся повсюду осколки.

– А с кем вы разговаривали?

– Разговаривала? Я же сказала, что спала. Может быть, мне что-то приснилось.

– Странно…

– А со светом вы, видимо, что-то перепутали, – сказала девушка. – Вы же видите мою люстру – ничего синего или голубого.

Реакция хозяйки ее удивила.

– Ох уж эти синие шторы! – протянула она, подошла к окну и погладила плотный материал. – Вы правы, пора спать. Скоро полночь.

– Уже больше полуночи, – сказала Лаура. – Я слышала сквозь сон, как часы в холле пробили двенадцать раз.

Миссис Пенфилд, уже было повернувшаяся к двери, остановилась:

– Вы слышали бой часов в холле?

– Да, довольно отчетливо. Именно поэтому я вскочила и разбила лампу – от неожиданности.

– Но часы уже по меньшей мере три недели не работают.

– Да? – растерялась девушка. – Значит, и это мне приснилось.

– А что еще? Что вам еще приснилось? – возбужденно спросила хозяйка.

– Я, если честно, не помню, – назойливость старушки начинала действовать на нервы. – Бой часов помню, а больше ничего.

– Их было двенадцать? – не унималась миссис Пенфилд.

– Чего?

– Ударов. Ровно двенадцать? Я как раз сегодня за завтраком читала в соннике, который мне привезли из Индии, что означают двенадцать ударов часов. Так занимательно! Вы знаете…

– Спокойной ночи, миссис Пенфилд, – зевая, оборвала ее Лаура.

– Точно двенадцать ударов? – старушка и не собиралась уходить. – В нашем холле часы сначала отстукивают четыре раза, а затем громко отбивают количество часов. Скажите, это было двенадцать ударов или четыре плюс двенадцать?

– Я слышала только двенадцать. Хотя, возможно, я ошибаюсь, ведь я спала! – Лаура пожала плечами и довольно вызывающе открыла перед хозяйкой дверь. Та намек поняла, но уже на пороге обернулась вновь:

– И что же, вам не интересно послушать, к чему снится двенадцать ударов?

– Завтра, миссис Пенфилд, – устало ответила Лаура. – Я завтра не работаю и обещаю, что найду время поболтать с вами.

Хозяйка, наконец, ушла. Девушка почувствовала себя ужасно разбитой. Больше всего на свете ей хотелось спать. Но как только голова коснулась подушки, сон как рукой сняло. Перед глазами стояла светящаяся фигура Джессики Хендерсон – больше ни о чем другом Лаура думать не могла.

* * *

Следующим утром на Лондон спустился туман. Когда Лаура открыла шторы, она поневоле отпрянула назад: туман окутал улицу, словно серой ватой, – контуры домов напротив едва угадывались.

Сегодня девушка была в незапланированном отпуске. У ее шефа умерла сестра в Шотландии, и он с женой уехал на похороны. Поскольку в клинике других врачей не было, доктор Грант предоставил своей ассистентке отпуск.

В свой выходной она планировала шопинг: ей нужна была осенняя обувь. Но в такую погоду из дома вылезать не хотелось.

Когда в дверь постучали, она вздрогнула от испуга. Сразу вспомнился кошмар предыдущего дня: видения в зеркале, а затем явление призрака Джессики Хендерсон.

В открытую Лаурой дверь просунулось довольное лицо миссис Пенфилд, круглое и румяное. Без приглашения она вошла в комнату. В руках она держала толстую книгу в яркой обложке.

– Вот что у меня есть! – показала она книгу Лауре вместо приветствия. – Кстати, часы в холле до сих пор не работают, я проверила.

– Может быть, чашку чаю, миссис Пенфилд? – спросила девушка. – У меня, правда, только зеленый.

– Мне не нравится зеленый чай, – отмахнулась хозяйка. – Да и не чаи гонять я сюда пришла, а толковать сны! Вам скоро перепадет большое наследство!

– Что? – не поняла Лаура.

– Огромное! – затрясла головой старушка. – Услышать во сне двенадцать ударов часов – это к большому наследству!

Лауру эти слова очень развеселили.

– Миссис Пенфилд, вы простите, но это такая ерунда! – захохотала она. – У меня нет богатых родственников. Родители мои – люди с небольшим достатком, да и они, слава богу, живы-здоровы.

– А ваш друг? Или кто-то другой, с кем вы в близких отношениях?

Неожиданно Лаура подумала о Майкле Хендерсоне. Но о нем столько лет ничего не было слышно, что вряд ли можно было назвать его другом. Погруженная в свои мысли девушка пробормотала себе под нос:

– Надеюсь, это не связано с убийством…

Реакция хозяйки ее испугала.

– Откуда вы знаете? – зашептала, выпучив глаза, миссис Пенфилд. – Я же еще ничего не рассказала! Действительно, помимо наследства есть еще кое-что… Услышать во сне двенадцать ударов и проснуться от этого, – читала она сонник, – это к ужасным событиям. Имеются в виду убийства или трагические несчастные случаи. Их может быть несколько. Если вы после этого во сне услышите, как часы пробили один раз, значит, совершилось первое убийство. Два удара будут означать второе. И так до двенадцати раз! Вот, почитайте сами.

Хозяйка протянула Лауре книгу.

– Нет! – взвизгнула девушка, отскочив назад, словно это была не книга, а дохлая крыса. – Я… Мне… Мне надо срочно идти!

– Но ведь доктор уехал, вы же сами сказали…

– Уехал, а пациенты остались. Они все равно приходят на процедуры, – соврала она.

Лаура долго бродила в тумане по осеннему парку. Идти в клинику было незачем. Но еще меньше хотелось возвращаться домой, где ее наверняка поджидала любопытная миссис Пенфилд.

* * *

Пустынные улицы Лондона даже в полдень выглядели серыми и угрюмыми. Продрогшая Лаура подняла воротник пальто и засунула руки в карманы. Она бесцельно бродила по улицам и аллеям и не заметила, как дошла до Риджентс-парка, поблизости от которого жила когда-то семья Хендерсонов. Лаура была у них всего два или три раза в детстве, и то не в доме, а во дворе, когда играла вместе с братом и Майклом. Она не помнила, как называется эта улица, но навсегда в памяти сохранила роскошный особняк с великолепным садом – гордостью Хендерсонов и объектом зависти всех соседей.

Девушка не сразу узнала виллу. Сад был заброшен. Дорожки заросли, кусты давно никто не стриг. Все ставни в доме были наглухо закрыты. Кое-где облупилась штукатурка. У крыльца лежали обломки черепицы, упавшей с крыши. Похоже, в особняке давно никто не жил.