Лана Балашина - Любовь по контракту Страница 40

Хозяин кабинета сидел в массивном дорогом кресле и насмешливо улыбался. Только подойдя ближе, я увидел, что из его груди торчит наборная рукоятка массивного ножа, которым он, словно бабочка из коллекции, был пришпилен к креслу.

Я с тревогой оглянулся на мистера Ренкена, но он, кажется, вовсе не потерял самообладания. Заглянув в сейф, старик мрачно сказал:

— Роберт выступал посредником в одном деле, и сегодня вечером у него в сейфе должна была находиться довольно крупная сумма. Об этом знали всего несколько человек. Думаю, господа, нам здесь делать нечего. Саймон, вызывайте полицию. — Он повернулся ко мне. — Марк, мои сожаления Маше и вам лично. Я всегда хорошо относился к вашей сестре, она чудесная женщина. А вот то, что в последнее время происходило между моей дочерью и Робертом, было мне так же неприятно и оскорбительно, как ей. Что ж, жизнь все поправила по-своему. Моне я расскажу все сам, а уж Маше...

Два последующих дня были наполнены хлопотами.

Рита не отходила от Маши. Я не напрасно волновался за сестру. В горе она окаменела, и только детям удавалось пробиться сквозь стену, которой она отгородилась от всех нас.

Виктор и Леонид отсутствовали, но в доме постоянно находились Павел с ребятами. Честно сказать, мне так было гораздо спокойнее.

Роберт унес с собой в могилу ответы на все мои вопросы.

Проводить его собралось довольно много народа, знакомые, друзья, клиенты, да и просто любопытствующие. Мона на кладбище не пришла, отговорившись плохим самочувствием. Мистер Ренкен произнес последнее слово, в основном напирая на замечательные деловые качества покойного.

Я задумался о том, что фактически совершенно ничего не знал о том человеке, которого в течение последних лет считал своим другом. Подняв глаза, я заметил, что с Ритой что-то происходит.

При первой возможности я пробрался к ней, ухватил за локоть:

— Ты чего?

Она быстро попросила:

— Оглянись и внимательно посмотри на парня, что сидит неподалеку, там еще памятник с ангелом, который держит в руках крест!

Я огляделся, но никого не увидел.

Раздосадованная Рита покрутила головой и разочарованно выдохнула:

— Наверное, все-таки заметил меня! Вот незадача!

Она рассказала, что видела этого парня раньше, в России. Он был одним из приближенных бандита, которого убили в Абердине.

— Может, ты обозналась?

Она покачала головой.

— Нет, это был он. Я не знаю, как его зовут, но описать могу. Почему-то мне кажется, что он здесь оказался не случайно.

Проходя мимо памятника с ангелом, я посмотрел на табличку. Это была православная часть кладбища, и я не удивился, увидев русскую вязь. Надпись оповещала, что здесь упокоилась почтенная мать семейства, некая госпожа Свешникова. Я посчитал, на момент смерти почтенной даме был восемьдесят один год. Памятник был не из новых, так что сидевшему около него молодому человеку можно было особо не скорбеть по почившей родственнице, если правду говорят о том, что время лечит.

Несмотря на то, что Роберт был наполовину иудеем, поминали его по православному обычаю.

Мы вернулись домой.

Притихших детей забрала заплаканная гувернантка.

Рита принесла Маше большую кружку чаю и попросила:

— Выпей, пожалуйста.

Маша благодарно посмотрела на нее, согрела о горячую чашку ледяные пальцы.

Мы молчали.

Маша подняла на меня глаза:

— Марк, а ведь я в последние дни чувствовала, что-то должно произойти. Роберт был сам не свой. Вообще с ним последние несколько месяцев что-то происходило. Я не хотела его расспрашивать об этом, потому что думала, это как-то связано с его новым романом. — Она чуть улыбнулась. — Ну, да, конечно, я знала о его романе с Моной Ренкен. Роберт всегда был очень увлекающимся человеком, но я давно перестала обращать на это внимание. Больно было только в первый раз. Ты ведь знал обо всех его увлечениях?

Я пожал плечами.

— Маша, какое это сейчас имеет значение?

— Да, в общем-то, никакого. Я всегда знала, что некрасива и не могу ему нравиться, но он был прекрасным отцом, и я многое ему прощала. Он изменял мне даже в период ухаживаний за мной, я и тогда об этом догадывалась. И всегда, всю жизнь, любила его.

Рита обняла ее за плечи:

— Знаешь, совсем недавно я присутствовала на похоронах собственного мужа. К тому времени мы уже почти год не жили вместе. Я никогда не жалела, что ушла от него, но тут... Какое-то пронзительное чувство пустоты и ощущение невозможности изменить что-либо...

Маша кивнула, поднесла платок к покрасневшему носу.

Вскоре прибыли Леонид и Виктор.

Молча уселись в кресла.

Рита спустилась к нам из Машиной спальни, куда удалось отвести сестру, обеспокоенно посмотрела на них, спросила:

— Еще какие-то неприятности?

Леонид пожал плечами.

— Девушка на ресепшен узнала Роберта. Именно он посещал русских гостей. — Он повернулся ко мне и сказал: — Если бы не твой Стив, нам вряд ли удалось чего добиться. Он, кстати, связался с ребятами из местной полиции, которым передали дело об убийстве в мотеле. Оба полагают, что это обыкновенные бандитские разборки. Мы упомянули при них имя Свена, и оба сразу насторожились. Он у них типа смотрящего. Жалко, что вопросов ему не задашь. Да, по описанию они признали наших братьев. Младший — наркоман со стажем, дважды имел срок, а старший — просто неудачник. Так что, судя по всему, надо их отправлять, пусть Павел этим займется. Похоже, правду об убийстве русских они и сами не знают, и заказчика по вашему с Ритой делу — тоже. Я все больше склоняюсь к тому, что это был Роберт, причем в обоих случаях.

— А кто же тогда убил его самого? Кстати, сегодня на кладбище Рита встретила знакомого...

Леонид повернулся к ней.

— Ну, не совсем и знакомого... Я видела его тогда, в ресторане, с Митей. Высокий темноволосый парень с мрачным лицом.

Брови Леонида изумленно поползли вверх:

— Михайлов? Так его, вроде, в погибшие записали. Ты не ошиблась?

Рита покачала головой.

— Нет. Я тогда хорошо его запомнила. Помнишь, ты еще про подругу его помянул? Что-то с наркотиками связанное.

Виктор и Леонид переглянулись.

Виктор пояснил:

— ВИЧ у нее обнаружили. Видно, с уколом занесла заразу. Ну, и решила уйти, чтобы парню жизнь не портить...

— Говорили, что он ее и приохотил к наркотикам.

— Нет, это неправда. Я Мишку давно знаю, он и сам этим не балуется, и ей не позволял. Да что с ними поделаешь: дети сейчас с восьмого-девятого классов и экстези пробуют, и анашу курят... А этой просто не повезло. Как ее похоронили, Митя его велел на три недели в подвал посадить, не выпускал. Сам к нему спускался, беседовал. Мишка сперва драться лез, лицо ему разбил, а Митя не отступился. Вышел он из подвала уже в нормальном состоянии. Ребята говорили, он после этого верующим стал, что ли. И за Митю кого хочешь порешит. Может, он до вашего Роберта и добрался?