Лаура Леоне - Безумные мечты Страница 40

Он прав: здесь ему следует думать только о работе. Он позволили себе снова потерять голову из-за этой женщины – и вот, пожалуйста, результат: сегодня он похож больше на сонную муху, чем на бдительного телохранителя мисс Мадлен Баррингтон. Ужасно медлительный, да и голова почти ничего не соображает. Если, не дай Бог, что-нибудь произойдет, ему понадобится вся его воля, чтобы успеть собраться в нужный момент.

«И все из-за нее! – подумал Рэнсом с яростью, хотя в глубине души понимал, что винить Мадлен не в чем. – Черт бы ее побрал! И почему она не может вести себя так, как любая другая на ее месте?»

Работа с юристами была завершена, и цифры и таблицы плыли перед глазами Мадлен. День получился и вправду очень утомительный. Забавно было только то, что присутствующие время от времени бросали на ее хмурого и небрежно одетого телохранителя странные взгляды.

Да, сегодня тот явно был не в лучшей форме. Окружающим и впрямь могло показаться, что Рэнсом родился с такой недовольной физиономией и выражением холодного презрения ко всему на свете. Мадлен знала, что, когда он в таком состоянии, к нему лучше не приставать. Настроение Рэнсома может измениться только тогда, когда этого захочет он сам, а на других ему, как водится, наплевать. Впрочем, когда ее телохранитель был таким хмурым и угрюмым, Мадлен чувствовала себя намного спокойнее. Когда он блистал остроумием и врожденным обаянием, посылая ироничные улыбки во все стороны, ей было ужасно трудно сохранять дистанцию между ними. С этим необходимо считаться, если она не хочет еще раз потерять голову.

Боже, прошлой ночью были моменты, когда она мечтала снова оказаться в его объятиях и забыть обо всем на свете! Его прикосновения, мягкие извинения, нежность, неожиданная вспышка желания в зеленых глазах… Это ужасно – но она хотела его так сильно, что готова была бросить свою жизнь, карьеру и будущее к его ногам, отдать все за одно мгновение близости.

Но Мадлен помнила стыд и страх, сдержавшие ее накануне и помешавшие ей совершить очередное безрассудство. Тогда она чуть ли не отскочила от него на другой конец комнаты. С каким презрением разговаривал он с ней в Нью-Йорке… Какая же женщина согласится после таких слов заняться с ним любовью?! Наверное, он только и ждет, чтобы она начала его умолять переспать с ней еще раз. А он рассказывал бы всем потом, что даже Мадлен Баррингтон не осталась равнодушной к его мужскому обаянию. Мадлен вздрогнула. Нет, нельзя давать ему понять, как сильно она его хочет, какой жадной и страстной может становиться в его присутствии. Вдруг он хладнокровно расскажет другой о том, что провел «бурную любовную ночь» с Мадлен Баррингтон? Она ведь ничего не знает о его отношениях с другими женщинами. К примеру, кто была та особа, с которой он провел последнюю ночь в Нью-Йорке, перед их путешествием в Монтедору? Еще одна случайная знакомая или хорошая подружка и любовница? А вдруг у него есть жена? Мадлен со страхом поняла, что практически ничего о Рэнсоме не знает.

Она рассеянно попрощалась с юристами, прежде чем выйти из их офиса. Не замечая, казалось, никого на свете, Рэнсом шел впереди нее с изящной грацией хищника, пиджак его был расстегнут, и окружающим наверняка было видно его оружие: револьверы ему возвратили сегодня утром, при выезде из президентского дворца. Мадлен снова заметила на его пальце кольцо, когда Рэнсом открывал перед ней дверь на улицу. Вообще-то обручальные кольца обычно носят на левой руке, а это кольцо у него на правой… С другой стороны, почему бы и не…

– Черт побери! – прервал Рэнсом ее размышления.

– Да? – растерянно произнесла Мадлен.

Он сердито посмотрел на нее:

– Ты ничего не замечаешь?

Мадлен нахмурилась, отчетливо различая нотки сарказма в его голосе. Только через несколько мгновений она сообразила, в чем дело.

– Мигеля еще нет и машины, соответственно, тоже.

Рэнсом посмотрел на часы:

– Он запаздывает; сказал, что собирается сегодня поехать за покупками с сеньорой Веракрус.

Сказано это было таким тоном, что Мадлен поняла: Рэнсом ни секунды не сомневается, чем на самом деле занимаются Мигель и первая леди государства во время подобных поездок за покупками. Мадлен осторожно поинтересовалась:

– Это у них обычно бывает надолго?

– По-разному, – сердито ответил Рэнсом.

Стемнело, но жара и духота нисколько не спали. По шумной улице несся поток машин, кругом было еще много людей. Один за другим начали загораться уличные фонари.

– Может, зайдем, выпьем чего-нибудь? – Мадлен указала Рэнсому на кафе через дорогу. – Из окна увидим, когда подъедет Мигель.

Рэнсом кивнул и, взяв Мадлен за локоть, направился через улицу.

Водители в Монтедоре ездили как хотели, и несчастным пешеходам приходилось несладко. Мадлен и Рэнсом едва успели прыгнуть на тротуар, как в нескольких сантиметрах за их спинами с ревом промчался мотоцикл, в котором сидели двое парней в темных шлемах. Еще мгновение – и американцы точно угодили бы под колеса.

Войдя в кафе, Рэнсом заказал столик у окна, чтобы увидеть, когда подъедет Мигель. Когда они садились, Мадлен случайно заметила, что многие женщины не без интереса посматривают на Рэнсома. Чувственные, улыбающиеся женщины, которые наверняка не проводят свои дни за цифрами и деловыми переговорами. Женщины, не тратящие жизнь на то, чтобы утвердиться в мужском мире. Глядя на представительниц немногочисленной, но довольно богатой элиты столицы Монтедоры, видя роскошные платья и пышные прически этих женщин, Мадлен понимала, что они привыкли добиваться всего в жизни, действуя иными способами, чем она. Их старомодные способы, вероятно, не так уж плохи…

– А ну-ка встряхнись! – приободрил ее Рэнсом. – Я видел, как ты здорово побила их сегодня.

Мадлен мрачно улыбнулась, поставила на пол свой портфель и села за столик у окна.

– Как ты догадался, что я… – обратилась она к Рэнсому, но тот перебил ее:

– Приуныла? – Он, как всегда, попал в самую точку. – Ну, мне уже приходилось видеть тебя в таком состоянии. Когда ты приходишь в уныние, то становишься похожей на звезду немого кино…

– Понятно, – протянула Мадлен.

– Трудный у тебя выдался денек. Я был… – Рэнсом внезапно замолчал, словно не желая ей в чем-то признаваться, и сказал: – В общем, ты произвела на меня большое впечатление.

Мадлен вздохнула:

– Спасибо, Рэнсом. Остается только надеяться, что все труды – вернее, наши труды – не пропадут даром.

– Есть хочешь? – спросил Рэнсом и, когда она отрицательно покачала головой, снова спросил: – Что будешь пить?

– Водку с тоником. Если, конечно, здесь есть хорошая водка.