Александра Авророва - Развод по-русски Страница 42

Итак, Величко проворачивает незаконные аферы, Андрей же об этом проведал. Сперва начальник угрозами и деньгами заставляет бедного молчать, но потом, на пресловутом дне рождения, Андрей заявляет, что молчать больше не собирается, и тем подписывает себе смертный приговор. Борис Иванович берет Лизины пистолет с шарфиком и едет к Андрюше на квартиру. Да, но откуда он знает, что туда должна вскоре прибыть и Лиза? Например, ему позвонили из офиса и сообщили об этом. Его ведь обязаны держать в курсе происходящего, так? Надо бы выяснить у Сережи. Итак, он едет к Андрюше и убивает его, подстраивая все, чтобы подумали на Лизу. Она сама подала ему дурацкую идею, и он уверен, что убийство при самообороне сойдет ей с рук. Для него это наиболее практичный способ устроить, чтобы и волки остались сыты, и овцы целы. Но тут в дело вмешивается Вера, разрушая продуманные планы. Она не дает сестре взять на себя чужое преступление. Величко в ярости. Он проигрывает сразу по двум статьям — во-первых, дело не закрыто и следователь еще может начать копать, а во-вторых, Лизка сидит в тюрьме, а Борис Иванович вовсе не желал, чтобы она там оставалась. При всей антипатии к нему, Веры была убеждена — полагай он, что результат будет столь печален, поискал бы иные варианты. Другой вопрос, что теперь, когда все свершилось, он не намерен в чем-либо сознаваться или даже просто чем-либо рисковать ради спасения любимой женщины. Он раздражен ее упрямством, себя мнит правым, а ее виноватой.

Возможно, впрочем, реально на курок нажимала рука Жени — профессионального киллера. О господи, какой бред! Неделю назад Вера беседовала с Женей и не почувствовала ничего особенного. Если бы он был киллером… Впрочем, и что тогда? Злобно ухмылялся бы весь вечер, плюя ядом в соседей по столу? Разве киллеры не едят и не смеются? Верины чувства утверждали, что именно так, однако разум подсказывал обратное. Разум намекал, что ежели бы киллеров было легко отличить по внешним признакам, жизнь милиции существенно бы упростилась.

Теперь об Анне Ароновне. Тут мотивы теперь совершенно ясны, осталось уточнить возможности. Есть ли у нее алиби на понедельник? А у Павлика? Что же касается получения ими свежих сведений о жизни иностранного сектора, скорее всего, источником служила любящая легкий приработок Ксюша. Она же могла предоставить пистолет и шарфик. Несмотря на твердое алиби, Ксюша вообще оставалась для Веры загадкой. В ее поведении не прослеживалось ни малейшей логики, оно менялось по совершенно непонятным законам. Значит, им управляло нечто, скрытое от глаз. Что именно?

Второй сотрудник иностранного отдела, обладающий алиби, — Николай Петрович. Сережа говорит, хороший мужик, но имеет на Величко огромный зуб. Впрочем, с Андреем как раз у него отношения были прекрасные. Правда, они определенно поцапались пару недель назад, однако ничего из ряда вон выходящего в этом нет. С Андреем все цапались! Например, Влад. Андрей сказал ему, что тот кончит на нарах. Серьезное заявление! Мальчик грезит Америкой, а его грозят упрятать в тюрьму. Вот и убил — ради прекрасной мечты о самой демократической стране мира. Кстати, явно не любит Лизку и с удовольствием бы ее подставил. Да, но не был на Верином дне рождения и не слышал Андрюшиных угроз! Ну и что? Ведь о них наутро в подробностях поведала Рита, так что весь иностранный сектор был в курсе.

По поводу нелюбви к бедной Лизке следующей вспомнилась, разумеется, Элеонора Павловна. Ее алиби, похоже, фальшивое, а мотив все тот же — махинации, которые требовалось скрыть. И неважно, от кого — от закона или от начальства. Начальство, не исключено, даже страшнее. Сережа уверяет, что Величко крайне самолюбив и не потерпел бы обмана даже от родственницы.

Последним из работников иностранного сектора Вере пришел на ум Марат, однако всерьез обдумывать его возможную виновность она не захотела. Да, Марат предоставил весьма двусмысленное алиби, да, он якобы не видел пистолета, что вызывает большие сомнения, да, он явно волновался при допросе. Но ему нравится Лизка, он не стал бы сваливать на нее вину! Сережа уверен в этом, да и на саму Веру Марат произвел приятное впечатление.

Тут она с удивлением поняла, что ее отношение к коллегам сестры определяется очень просто — по их отношению к самой Лизе. Остальные качества если и принимались в расчет, то минимально. В результате лидером симпатий стал, разумеется, Сергей. Несмотря на отсутствие алиби, он был вне подозрений. Какое счастье, что он есть на свете, что он собирается помочь!

Закончить размышления Вере не удалось — помешал звонок в дверь. Нежданным гостем оказалась Элеонора Павловна!

Оторопев, хозяйка пригласила ее войти. Та уселась, с очевидным и бесцеремонным интересом оглядывая обстановку.

— Небогато живешь, — констатировала она, наконец.

— Да, — коротко согласилась Вера.

— Но чистоту соблюдаешь. Сколько знаю разведенок — как их мужик бросит, сразу опускаются. А ты ничего, у тебя порядок. Вон, котлетки лепишь.

— Хотите? — предложила Вера, пытаясь не обижаться. — Только надо немного подождать.

— Да я не за котлетками приехала, — вздохнув, произнесла бухгалтер. — У меня другая забота.

— Какая?

— Я — женщина старая. Это у вас, молодых, ветер в голове, а мне о душе пора подумать. Не хочу я брать грех на душу! Пораскинула тут вчера умом… Вертихвостка твоя Лизавета, и правильно бог ее покарал, а все же понять ее можно. Борька — парень крутой, самолюбивый. Я и сама увидала — он на Лизку сразу глаз положил. Ну, известно, сучка не захочет — кобелек не вскочит, да только Лизавете от того не легче. Борьке отказать не каждая решится, это большая смелость нужна. Он ведь даром не спустит! А раз уж она с ним легла, так чего удивляться, что решила и замуж выскочить. Чем в грехе жить, уж лучше через загс. Тем более, дети вдруг пойдут? От Светки-то у него дети уже фактически взрослые. Короче, бог ей судья, твоей красотке. Она, конечно, стерва, но встречаются и похуже.

Вера изумленно слушала. Элеонора Павловна определенно не была пьяна, однако речи ее казались странными. Раздобыла где-то адрес и приехала специально для того, чтобы поведать свое мнение о Лизе? Или просто вследствие возраста у бедной женщины не в порядке нервы?

Но гостья вдруг повернула тему новой гранью.

— Вот ты про пистолет меня спрашивала. Где он да что с ним? Так вот: не унесла его Лизка домой, на работе оставила. Это точно.

— Вы видели его? — встрепенулась Вера.

— Ну, да.

— Где? Когда?

Элеонора Павловна, несколько смешавшись, сообщила:

— Да где-то за неделю до убийства. В ее столе, в ящике.

Вера решила не интересоваться, что именно бухгалтер искала в чужом столе, и лишь уточнила: