Юлия Шилова - Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо Страница 43

— Как же я ее найду на территории отеля, если я знаю только имя и номер комнаты? Ты же сам понимаешь, что это нереально.

— Это небольшой отель: поспрашиваешь на пляже или в баре.

— И что дальше? Допустим, я ее нашла.

— Постарайся остаться с ней один на один. Отдашь ей конверт с фотографиями.

— Какой еще конверт с фотографиями?

— Тот, который я тебе дам.

— А дальше?

— Пусть она внимательно посмотрит фотографии, они очень даже занимательные. Если ее интересуют негативы, то она может получить их через три дня. Они стоят пятьсот долларов. Если негативы ей не нужны, то в ближайшее время эти фотографии придут ценным письмом в офис ее мужа, на его имя. А также эти снимки будут размещены на всех порносайтах, и их увидят многие ее знакомые.

— А что это за фотографии? — Я почувствовала необыкновенное волнение.

— Обычные фотографии.

— Обычные фотографии за пятьсот долларов?

— Просто девушка хорошо отдохнула этой ночью, а я решил это заснять. Все было слишком красиво и требовало камеры.

Достав фотографии из конверта, я принялась их рассматривать и, увидев, какой кошмар на них изображен, растерялась и уронила все снимки на пол.

— Что это такое? — Сев на корточки, я стала собирать фотографии обратно в конверт и почувствовала, как мое лицо залилось алой краской.

— Я же тебе говорю, что девушка хорошо отдохнула.

На фотографиях была изображена симпатичная молодая девушка, которая занималась сексом с разными арабами, одним из которых был Ахмед. На самой последней фотографии девушку имели сразу трое мужчин, и это не могло не вызвать во мне отвращения.

— Какой ужас! Что это такое?

— Ты такая взрослая девушка, а так и не поняла, что на этих фотографиях? Тебе это объяснить?

— Не стоит.

— Это секс, — нервно сказал Ахмед. — На последней фотографии — групповой. Я бы больше фоток сделал, но мне было неудобно фотографировать. Ты же видишь, что в этой оргии я принимал самое активное участие. И фотограф, и любовник…

Я сморщилась и бросила конверт с фотографиями на стол.

— Как же все это гнусно! Я не хочу принимать в этом участие.

— А тебя никто и не просит принимать в этой оргии активное участие. Ты всего лишь должна передать фотографии их законной владелице.

— Но это низко…

— Может быть. Но тебе придется это сделать. Или ты будешь делать то, что я тебе говорю, или я отправлю тебя за решетку. Не напоминай мне о том, что ты убила родного брата своего мужа. Мне это может надоесть. Слушай меня внимательно: сейчас мы едем в отель. Ты ищешь девушку Таню из сто первого номера, оставляешь ей конверт с фотографиями и называешь цену в пятьсот долларов, если она хочет получить негативы. Ровно через три дня ты назначаешь ей встречу в центре города, в рыбном ресторане, в три часа дня.

— А потом?

— А потом ты придешь к ней в рыбный ресторан за деньгами.

— Я?!

— За деньгами пойдешь ты, никакие возражения не принимаются. Если ты будешь хорошо себя вести и делать все, что я тебе говорю, то, возможно, я верну тебе твой паспорт.

— Когда?

— Все зависит от того, как ты будешь выполнять поручения. Не будь дурой, ты же знаешь, что я могу разозлиться и превратить твою жизнь в ад. Бери конверт, и поехали.

Взяв конверт с фотографиями, я кинула взгляд на неопрятную, мятую постель и произнесла с отвращением в голосе:

— Хорошо же вы сегодня здесь повеселились! А что моего дурачка‑то не взяли? Он у меня всю ночь под боком проспал. И как он такой шанс пропустил?! А девушка тоже хороша… как она могла согласиться на подобное? Чем только думала?

— Это обыкновенная пляжная девка. Такие не думают о последствиях. Русская, одним словом!

— Но ведь она же замужем.

— Для многих русских женщин муж не является препятствием к тому, чтобы вести разгульный образ жизни.

Оглядев жилище Ахмеда еще раз, я подумала о том, что обязательно еще сюда вернусь, и как только хозяин запер входную дверь, я постаралась запомнить номер квартиры и месторасположение дома, в котором она находится.

— Постой здесь. Я найду машину, — проговорил Ахмед, но моментально изменил свое решение. — Тебе нельзя стоять одной на улице. Пошли вместе.

— Куда?

— За машиной.

— Мы поедем на машине?

— Да, я же тебе сказал.

— Ахмед, ты иди, а я постою. Я тебя подожду.

— Неприлично замужней женщине стоять одной на улице. О тебе могут подумать плохо.

— Надо же, как ты боишься за мою репутацию! Прямо смешно становится, честное слово.

— Отчего тебе смешно?

— Если уж мы и будем говорить о том, что прилично, а что неприлично, то, по‑моему, совершенно недопустимо грязно приставать к жене своего родственника. Это и вовсе безнравственно.

Ахмед побагровел от злости и прошипел:

— Замолчи, женщина!

— Молчу, мужчина. Только ты не учи меня, что такое хорошо, а что такое плохо. Если ты настолько беспокоишься за честь и репутацию жены своего племянника, то первым делом прекрати лезть к ней под юбку.

— Я еще раз говорю: замолчи, женщина! Ты беременна, и я тебя не трогаю.

— А если бы я не была беременна, то тронул бы? Значит, все дело только в моей беременности, а на то, что я жена твоего родственника, тебе глубоко наплевать?!

— Если ты произнесешь еще хотя бы слово, то я побью тебя.

— А если ты будешь меня бить, то я обо всем расскажу своему мужу. Я скажу, что ты ко мне пристаешь.

— Да кто тебе поверит? Кто ты такая? Иностранка и иноверка. Валид поверит только мне, потому что я его родственник. Если ты скажешь хоть еще одно нехорошее слово, я сдам тебя полиции. Я заставлю тебя гнить в египетской тюрьме.

Я не стала рисковать и сбавила тон.

— Иди за машиной.

— А ты?

— Не переживай, со мной ничего не случится. Я тебя подожду.

— Жди. Не уходи никуда.

— Да никуда я не уйду. Буду стоять неподвижно, как статуя.

Ахмед оставил меня у дома и пошел в сторону небольшого магазинчика, набитого различным египетским барахлом, которое с удовольствием раскупали наши туристы. Прижимая к себе пляжную сумку, я ощущала необъяснимое тепло, которое исходило от пистолета, лежащего на дне. Мне казалось, что пистолет дает мне необыкновенную энергетику и силу, что с ним я ощущаю себя более защищенной, что теперь я смогу противостоять СТАЕ ВОЛКОВ, которая только и ждет подходящего момента для того, чтобы разорвать меня на части.

Я смотрела на проходящих мимо меня туристов и завидовала их беззаботности. Когда‑то я была одной из них и очень любила Египет, потому что он необычайно прекрасен, когда ты смотришь на него глазами туриста. А теперь… Теперь мне кажется, что я его ненавижу. Тут слишком много грязи и лжи. Посмотрев грустным взглядом на проходящих мимо русских девушек, я почувствовала, как на моих глазах показались слезы. Когда‑то и я была так же счастлива и беззаботна. Потрясающее море, жгучее солнце, арабская музыка, кружащие голову коктейли — и никаких проблем и забот, только отдых. Спокойный, размеренный, блаженный отдых, расслабляющий тело, лечащий душу.