Анна Дубчак - След страсти Страница 43

— Я не люблю сплетничать, могу только сказать, что Рита мне — не чужой человек, и своим знакомством с ней я обязана, как это ни странно, вашему сыну. Но и об этом я вам тоже ничего не скажу, это Сашина уже другая жизнь, где мне, как это ни странно, нет места... Я же говорю вам, что у вас замечательный сын... Вы сами лучше расскажите мне что-нибудь о себе. Как женщина женщине. Ведь в вашей жизни была любовь... Почему вы так и не вышли замуж за того парня?

— Любовь? Это была страсть... Хотя кто скажет мне, что такое страсть?.. Но это было сильное чувство, и оно сильно изменило меня...

Саша, открыв дверь своим ключом и услышав знакомый голос, напрягся. Меньше всего он ожидал здесь встретить свою мать... Он так же на цыпочках вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Этажом выше ему будет спокойнее...

— Рита, это я, Саша... У Таи — засада...

Жизнь по Фрейду

Рассказ Веры Ащепковой об Оскаре вышел неубедительным, и основная ее мысль, что Арама любил женщин, почему-то не произвела на Риту никакого впечатления. Зато сама Вера и ее участие тронули ее.

— Скажи, ведь ты мне рассказываешь все это, о якобы существующих любовницах моего покойного мужа, для того чтобы я так не убивалась по нем, признайся?

— Отчасти да. Мы, женщины, склонны идеализировать наших мужиков, а ведь копни под них поглубже, и такое выяснится! Вот мой, к примеру, ты же знаешь, вызвал в Москву свою родственницу, кузину, мать ее... Оксану. Я поначалу даже и не сообразила, что никакие они не родственники. Если уж подходить к этому вопросу со всей серьезностью, то получится, что мы все в какой-то мере родственники. Словом, седьмая вода на киселе. Но девка красивая, ничего не скажешь, и умная, надо сказать... Она очень скоро поняла, с кем имеет дело, что мой Ленчик — дерьмо еще то, что он ненадежен, а потому, вместо того чтобы выкачивать из него деньги, попросила его просто-напросто найти ей хорошую работу. И знаешь, Рита, я ее зауважала за это. Все-таки хорошая работа — это куда надежнее мужиков. Тебе-то хорошо, твой Оскар оставил тебе, наверное, миллион долларов, а что делать мне, как устраивать свою жизнь, если я ничего не умею...

— Послушай, ты говоришь, твоя, вернее, Ленина кузина Оксана устроилась работать. А куда?

— Странно, что тебя это интересует...

— Она случайно не медсестра?

— Да, а тебе-то откуда это известно?

— За мной в больнице ухаживала девушка с сильным украинским акцентом. Тоже Оксаной звали. Может, это она?

— Да мало ли в Москве таких хохлушек... — Видно было, что Вере эта тема неинтересна. — Ты мне лучше скажи, что между вами произошло? Куда ты пропала? Ведь Амфиарая в Москве не было, это точно. Неужели вы с ним были за границей?

— Нет, могу тебя разочаровать. Все куда более прозаичнее и трагичнее: в тот день, когда я объявила Оскару, что ухожу от него, я должна была встретиться с Раем... Он ждал меня на своей машине в нашем же дворе. Знаешь, ведь Оскар устроил мне такую сцену... Он был не в себе, ругался матом, чего я от него ни разу в жизни не слышала...

— Ну, еще бы...

— Так вот. Потом мы вроде примирились, он даже пожалел меня, я видела, как он переживает за меня, словно чувствовал, что Амфиарай — сама ненадежность... И вот выхожу я из подъезда, а машины нет. Понимаешь? Амфиарая нет. Я села на скамейку и стала его ждать. Мы разговорились с соседским мальчишкой, он принес мне попить, такой заботливый... Ведь у меня же даже сумочки с собой не было.

— То есть он тебя оставил без денег?

— Понимаешь, мне следовало бы взять из дома хотя бы паспорт, но я как-то сразу не сообразила... Мне было ни до чего. Я хотела поскорее уехать, забиться в какой-нибудь угол и чтобы меня никто не трогал, я ведь тоже болезненно расставалась с Оскаром... Но, как оказалось, без денег ты не можешь даже купить себе минеральной воды. Даже ни одной остановки в метро не проедешь. А возвращаться домой, к Оскару, я не могла, мне было стыдно...

— Можно себе представить! И куда же ты подалась?

— Ты не поверишь, но я поехала к Амфиараю домой, вернее, пошла пешком по Садовому кольцу вместе с тем мальчиком. Понимаешь, я себя так плохо чувствовала, что он боялся за меня... Вера, — Рита подняла на нее глаза, полные слез, — мне открыла дверь какая-то грубая тетка, которая сказала, что Амфиарай съехал с квартиры и что даже никакого письма мне не оставил. А еще она швырнула мне мою сумку, но совершенно пустую. И хотя там было всего ничего, но все равно... Я на эти деньги могла хотя бы снять номер в гостинице. Ведь мне же надо было где-то переночевать...

— А я? Почему же ты не позвонила мне?

— Да потому, что я догадалась, ради кого ты в тот вечер наприглашала столько народу... Я права?

— Амфиарай... Да, не в бровь, а в глаз. Я просто с ума по нему сходила, когда он появлялся в нашем доме. Только он сильно отличался ото всех. И если Леня как-то быстро сводил людей, подбирал их по интересу, ну, ты знаешь, то Амфиарай, получалось, ходил к нам просто так. Создавалось впечатление, что у него много денег и единственная его проблема — хорошее их вложение. И хотя Леня понимал, что вложение денег в частный роддом — утопия, все равно зачем-то познакомил их и почти насильно заставил Амфиарая согласиться на этот проект...

— Вера, ты что-то недоговариваешь...

— Да, подружка, от тебя ничего не скроешь... Да, похоже, что этот парень приходил к нам совсем для других дел, и я только могу подозревать, что ваше знакомство — дело рук моего мужа... Спрашивается, зачем было ему показывать Амфиараю все наши любительские пленки, наши фотоальбомы...

— И зачем же? — Нехорошее предчувствие закралось Рите в душу. — Зачем? Ты думаешь, он подбирал девушек для сомнительных дел... вроде порнобизнеса?

— Похоже на то... Но ведь для таких дел существуют другие девушки, и уж тем более незамужние, да еще и не из таких семей, как ваша... А что, ты думаешь, что он снимал тебя на пленку?

— Вера, не говори глупостей... Никто меня не снимал...

«Меня если и сняли, то не на пленку... Атак, на время, как проститутку».

Вслух же сказала: