Ширли Лорд - Лица Страница 43

Алекса не решалась представить, как это Джо справляется со всем этим одна. Ей не терпелось скорей увидеться с сестрой, поделиться с ней всем хорошим, вместе забыть о плохом. Но тут же пришло известие об убийстве Энн Першинг, маминой сиделки, – и всего через несколько дней после их разговора с Майком и Джо. Смутные предупреждения отца приобретали реальные очертания. Алекса не говорила Джо о письме. Зная свою старшую сестру, она не сомневалась, что та немедленно позвонит отцу и в лоб спросит, что он хотел сказать… или попросит Майка Таннера поговорить с ним. А кто знает, к чему это может привести?

С самого начала вокруг было слишком много подводных течений, много непонятного, непонятного до сих пор. Алекса решила, что распутает все сама. Но Джо так и норовит засунуть свой нос куда не просят, в неизвестность, которая доведет черт знает до чего. Алексе нужна помощь особого рода. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь о чертовом письме, на которое она не ответила. Оно все больше щекотало нервы ее к тому времени уже подозрительной натуры. Но с кем поговорить? Не с кем.

По иронии судьбы больше всего помог ей самый неуловимый, загадочный и магнетический – по словам Барри – человек. Мистер Форга. Он просил называть себя Баксом, но у Алексы не получалось. Странно, он притягивал и одновременно пугал ее. Никто на свете не действовал на Алексу таким образом.

У кровати она держала его книгу, к которой часто обращалась. Еще давно, когда он работал психологом, он написал эту книгу об одиночестве и теперь подарил ее Алексе.

«Существует повседневное одиночество, которое никогда не идентифицировалось. Оно заполняет долгие часы, когда мы не можем делать ничего – только ждать. Это одиночество влюбленных, которых разделили работа, расстояния, обстоятельства. Жизнь одиночки характеризуется его изоляцией. Он поносит друзей во имя высших идеалов. Он исповедует уродливую религию. Это человек самый несчастный на свете, но он не позволяет себе чувствовать эту боль, он никогда не признает этого. Тому, кто сам старается пробиться к людям, легче, чем человеку, пассивно ожидающему спасения от одиночества».

Одиночки… уродливые одиночки. Ясно, что мистер Форга считает ее такой – подозрительной, не дающей выхода эмоциям. Не поддающейся даже его профессиональным вопросам. Ей захотелось поплакать. Мистер Форга, бывший психиатр, а теперь мультимиллионер, и являлся той реальной силой, которая стояла за вывеской «Дэви». Это он выбрал ее из множества лиц своим символом, в который способны будут поверить больше всего. Жутковато. Кажется, он понимал ее лучше всех, но она уклонялась от откровенностей.

Он всего лишь хотел, чтобы она поверила ему, поверила людям – и все же он пугал ее.

Алекса перевернула страницу.

«Любовь – это разгоревшаяся дружба. Она обитает в реальности, а не в недосягаемых «звездных далях». Любовь – это сила, которая соединяет разбитые черепки, заполняет щели и впадины, строит мосты через пропасти… Любовь во многом связана с воспитанием. Люди, которые в раннем возрасте были лишены любви, испытывают трудности, делясь своей любовью. Ребенка нельзя залюбить слишком сильно, но можно забаловать… Хаос в семье создает трудности построению в детском сознании модели нормальных семейных отношений, мешает самому взрослению».

Алекса положила книжку и подумала о своем неродителе, неотце – Бене. Это он всегда создавал хаос. Это из-за него Шепвеллам не удавалось стать семьей. Он был и, наверное, останется черствым эгоистом. Алекса не жалела, что не ответила на его письмо и пару звонков. Даже его голос на автоответчике заставлял ее злиться: «Привет, детка, как поживаешь?» Сто раз она слышала, как он говорил это маме – терпеливой страдалице, трудолюбивой идеалистке Тери, которая при должной любви и заботе могла стать хорошей моделью, а может, и супермоделью – но разве это наивысшее достижение в жизни? Одна пустая помпезность, а мама заплатила за нее самую ужасную цену, пытаясь выкупить назад юность, которой, возможно, никогда и не имела… и потом была изуродована. Алекса силой воли остановила страшные мысли. Джо хотела отомстить и шла напролом. Алекса тоже желала мести, но выбрала более скрытый путь, Джо слишком рекламировала свое расследование. Алекса считала, что так результатов не добиться. Однажды – может, совсем скоро – она сможет довериться Джо, и та обалдеет, сколько всего ей известно… но она, Алекса, тоже знает слишком мало.

На другом конце стола лежала открытка из Санта-Фе. От Марка. Она перечитала ее, и на душе немного полегчало. Он нравился Алексе – и даже очень. С ним она смеялась. Удивительно, его нет в городе неделю, и она тоже без него скучает и ждет с нетерпением его приезда на следующий день.

Есть ли у Марка силы, способность вытащить ее из трясины отчаяния, в которое все чаще впадала суперзвезда? Он добросовестно выполнял роль эскорта, когда это вписывалось в его собственное напряженное расписание. Вначале Алекса решила, что это еще одно проявление небескорыстной заботы начальства, стремившегося запихнуть ее в рамки правил «Дэви». Алекса не сомневалась, что их сочинил Бакстер Форга. Рано в кровать, рано вставать, никакой выпивки, хорошее питание, еды лучше меньше, чем больше (особенно трудное правило), физические упражнения и здоровое количество секса – если она и Марк найдут это взаимно привлекательным. Пока что, хоть интерес и существовал – Марк все-таки высок, темноволос и сумрачно-красив, – они не спали вместе. Но последний прощальный поцелуй и ласки в первый раз в жизни пробудили желание, а не отвращение. Помогал ли ей бывший психиатр найти себя – по крайней мере в том, что касается секса? И он, и Марк были бы в шоке, узнай они, что Марк – первый мужчина, чье прикосновение вызвало у нее положительные эмоции.

Алекса от души веселилась, когда Барри сказал ей, что представит ей сына Мадам. Она была уверена в том, что, несмотря на его очевидную внешнюю принадлежность к мужскому полу, Маркус Лэннинг окажется или маменькиным сынком, или гомосексуалистом, но Марк не был ни тем, ни другим. Напротив. Он сдержанно говорил о себе и своей семье – как и Алекса, Но обо всем остальном – опять же похоже на нее – отзывался весьма остроумно. Иногда он даже позволял себе поддеть теорию «Вечной Молодости». Но обычно Марк не любил говорить о матери и ее роли в компании. Ему нравилось порассуждать о мире, который он повидал, плавая по свету судовым врачом.

– Уверена, твоя мама приветствовала твое возвращение домой. – Сказав эту ни к чему не обязывающую фразу, Алекса не ожидала, что ответ заставит ее задуматься:

– Не знаю, заметила ли она вообще…