Лицо света, лицо тьмы (СИ) - Маргарита Малинина Страница 43

чем все закончилось: Элла стала только сильнее придираться к Миле, нашла через соцсети ее друзей и еще и им всем разослала инфу об ориентации их подружки, которую та от них тщательно скрывает, а вот здесь, с нами, мол, дает волю рукам! Как она еще родителям не написала… Но Мила тогда потеряла многих подруг. Для меня лично это самый странный момент, ведь дружат с конкретным человеком, и плевать, кого он любит, мальчиков или девочек. Зачем нужны такие подруги?

Саша странно на меня посмотрел, когда я не выдержала и перебила его этой репликой, полной негодования.

— Что?

— Просто она то же самое сказала.

Когда к ней уже и Макаров с Таисией Арсеньевной подошли на следующем съезде и стали угрожать недопуском к мероприятиям, если она не отстанет от Милы, Элла так вывернула эту историю, мол, я сделала зачистку среди ее липовых друзей! И стала гнобить уже Милу за то, что та не умеет выбирать себе верных товарищей. Мила, стыдясь, объяснила, что друзья якобы обиделись на молчание, а сами они толерантны. Только вот у Милы традиционная ориентация и ей пришлось всем объяснять, что произошло, кто такая Элла и почему она всем им пишет. В общем, история как-то замялась. Возможно, для Эллы эти съезды реально были очень важны, поэтому она послушалась в итоге лишь тех людей, которые официально могли ее этого всего лишить. Стало ясно, кстати, чего Мила так таращилась на меня, когда я приехала. Боялась новых порцией издевок.

Историю про Наташу я уже знала и попросила ее опустить. Хотя Саша все равно не смог удержаться и пожаловался мне, каким козлом (его слова, не мои) он себя чувствовал, когда узнал, что девочка поверила и побежала куда-то ночью одна. И пропала. А потом обнаружилась мертвой в пруду. Он, в отличие от меня, полагал, что она утопилась с горя. Не знаю, что это: самовлюбленность или, напротив, мазохизм, желание наказывать себя даже тогда, когда ты, в общем-то, ни в чем не виноват.

— Саша, ты, конечно, хорош, я не спорю, но вряд ли она из-за тебя утопилась, — решила я проверить одну из двух версий.

— Да ты… — возмутился он. — При чем тут хорош? Она выпила, мне это говорили потом и Тим, и Антоха, и Ирка. Но если бы не ее влюбленность в меня, никуда бы она на ночь глядя не пошла и купаться бы не полезла!

— Я не думаю, что она куда-то лезла сама, — намекнула я.

— Не знаю… — Он потер лицо. — Хочется верить, что она не сама это сделала. Если результат твоего расследования… Короче, я буду очень благодарен.

— Слушай, ну мне тогда нужно открывать сыскное агентство. Чтобы всем благодарным номер расчетного счета говорить. Но моя главная задача — найти сестру. — С грустью я добавила: — Какой бы она ни была.

— Понимаю. А что этой чокнутой было нужно от тебя?

— Кому? Лидии?

— Да, Леонелле. — Я рассказала про документы на флешке. — Знаю, — вдруг кивнул Саша, — я застал ее за тем, что она влезла в ноут Макарова.

— Что? Почему ты молчал?

— Элла сама по себе любопытная, я не думал, что она лезет по какой-то причине.

— Выходит, были причины. Что еще ты можешь вспомнить? Ведь если ее пытались отравить… то есть меня уже, не важно… Вот, причины должны быть, и очень существенные.

Бельский помолчал. Затем стукнул себя по лбу:

— Забыл я тебе о кое-чем важном рассказать! Короче, можешь верить, можешь нет, но на нее свалилась тяжеленная китайская ваза.

— Чего?

— Элка стояла прямо под балконом. Раньше у нас вдоль балюстрады стояли высокие вазы с китайским рисунком и одна даже скульптура в стиле античности. И вот эта ваза полетела прямо на Эллу в тот момент, когда мы стояли в холле. Я успел ее оттолкнуть, ваза упала на пол и разбилась.

— С такой-то высоты! — заметила я, мол, логично.

— Угу, только вот там перила, насколько ты помнишь. — Саша не поленился встать, открыл дверь в коридор и ткнул рукой. — Видишь ближний к нам угол? Тут меняли столбики — балясины, или как там они называются… Можешь проверить, цвет дерева немного отличается. Перила остались, а два столбика вылетели вместе с пятикилограммовой вазой.

— Она была ниже перил?

— Правильные вопросы задаешь, Элла вот не догадалась сверить. А я сверил. Точно такая же ваза осталась стоять с другой стороны балкона. Ее горлышко чуть-чуть выше перил. А значит, она никак не могла упасть сама. Кто-то присел возле нее, чтобы не было видно, и толкнул за дно. Столбики заранее подпилили, чтобы они сломались под весом вазы. Дно полетело вниз, ну и остальная часть, соответственно, следом. Зато легко можно было вычислить траекторию. Ведь если толкать с силой за верхнюю часть, то она могла приземлиться гораздо дальше, чем при свободном вертикальном падении.

— Просто подтолкнуть дно вазы вперед… — пробормотала я. — Гениально.

— Да. Мы все трое, Тоха, Тим и я, провели следственный эксперимент, в результате чего погибла и вторая ваза. Но Макаров нас отругал и заставил компенсировать старухе стоимость предметов интерьера. Хотя больше они сюда ничего не поставили — от греха подальше.

— А что дальше было? Опергруппу вызвали?

— Шутишь, что ли? Все над нами поржали. Даже сама Элла решила, что это случайность. Антон ей даже, помню, даже схему нарисовал — не хуже задачек по геометрии для старших классов. Высота вазы и первого этажа, парабола, по которой она летела… Я предложил вызвать участкового. Макаров наорал на нас, мол, хватит ерундой страдать.

— Ничего себе ерунда!

— Если бы Элла настояла, то хрен бы мы его послушали. Преступление совершено, вообще-то. Покушение на убийство. Но она почему-то решила спустить на тормозах. В чем-то — эгоцентричная эгоистка, а там, где надо отстоять себя, прячет голову в песок.

— Мне Антон почему-то не рассказал этого!

— Ну не знаю. Забыл. Мы все забыли. Пока тебя не попытались отравить йогуртом. Теперь я уже уверен, что это не совпадение, не шутка, не розыгрыш. Эллу реально пытались убить. И пытаются до сих пор, думая, что она — это ты.

— Или зная, что я — это я. В таком случае… — я глубоко вздохнула и не смогла закончить фразу. Страх сковал все мое естество.

Саша прижал к своему плечу мою голову, и только тогда я поняла, что плачу.

— Тише, мы этого не знаем.

— Конечно! — гнусавила я в ответ. — Ее уже пытались убить. А теперь она пропала. Сложи два и два, раз ты такой умный!

Он