Марина Крамер - Марго, или Люблю-ненавижу Страница 44

– Я могу сделать так, что она сама никуда не захочет.

– Ты всегда был слишком самоуверенным, Алекс. Всегда – слишком. Чем ты можешь удержать ее? Деньгами? Смешно – она бросила мужа, у которого денег куры не клюют. Сексом? Сомнительно – насколько я ее знаю. Страхом? Вряд ли – в определенный момент она перестанет бояться и уйдет. Понимаешь?

– Ты приводишь какие-то нелепые доводы, Марго. Можно подумать, что, кроме этого, в жизни больше ничего нет. – Алекс сел и потянулся к стоявшей на полу пепельнице.

Я щелкнула зажигалкой, давая ему прикурить:

– Почему? Наверняка есть. Но Мэри… ты не понимаешь в ней многих вещей – да и я, если честно, не все понимаю.

– А ты не допускаешь, что она может влюбиться?

– Ха-ха-ха, – без тени улыбки отозвалась я. – Ты на это надеешься? Зря. Она не рассказывала тебе о Германе?

– О ком?

– Был такой персонаж пару лет назад – собственно, из-за него вся возня сейчас и происходит. Так вот, после его смерти Мэри сказала: больше никогда и никого. А уж тут – поверь, я это знаю – она из кожи вывернется, но сделает так, как сказала. И ты не станешь исключением, Алекс. Можешь даже не упираться.

Господи, как же мне нравилось втыкать словесные шпильки ему в душу! Я прекрасно знала – азартный Алекс кинется доказывать, что я ошиблась, что уж он-то, блестящий и великолепный, всегда победит в любом забеге. Это могло бы быть интересным, конечно… Но в реакции Мэри я была уверена настолько, что могла поспорить даже на что-то ценное.

– Все, ты заморочила мне голову, Марго. Иди спать – завтра день трудный.

Ага, мне удалось его уязвить – раз он так скоро свернул разговор и отослал меня спать. Ничего, дорогой, и тебе полезно научиться смотреть под ноги.

Уже выходя из комнаты, я не удержалась, чтобы не клюнуть его еще и напоследок:

– А вообще-то ты прав – она может влюбиться. Но вряд ли в тебя.

Вслед мне полетели тапочки, и я со смехом убежала в спальню.

– Алекс, а можно, я ей позвоню? – крикнула я, забравшись в постель с мобильником, и он отозвался:

– Звони. Только боюсь, что сейчас она уже пьяна.

Он продиктовал мне какой-то незнакомый номер, и я приготовилась долго ждать, но Мэри схватила трубку на втором гудке:

– Алло! Алекс…

– Это Марго.

– Марго!!! Марго, родная, откуда? Как ты узнала? – Мэри, казалось, вне себя от счастья, от звука моего голоса, от моего звонка.

– От него и узнала. Как ты там, моя девочка?

– Все хорошо, Марго. Все на самом деле хорошо. Я была такой дурой, когда упиралась… прости меня, если можешь, – в голосе Мэри явственно слышалось раскаяние – этого просто не могло быть… Что Алекс сделал с ней? Я не узнавала свою девочку, решительно не узнавала.

– Мэри… ты… пьешь? – с усилием вывернула я, и в ответ мне зазвучал ее смех:

– Что, Алекс нажаловался? Не волнуйся, Марго, сегодня я абсолютно трезва.

– Слава богу. Мэри, ты не побоишься несколько дней побыть одна? Пока не вернется Алекс?

– У тебя случилось что-то, Марго? – сразу став серьезной, спросила Мэри.

– Нет, что ты…

– Марго! Если он сорвался с дивана после телефонного звонка и уехал – то зачем ты теперь пытаешься меня убедить, что с тобой все нормально? Рассказывай.

Я вздохнула и выложила ей все о звонке Кости. Мэри помолчала какое-то время, подышала в трубку, пощелкала зажигалкой.

– Н-да… Марго, как ты думаешь… если ты попросишь Алекса забрать тебя сюда?

– Он не согласится, Мэри. Ни за что не согласится. Мне кажется, у него планы относительно тебя, и в моем присутствии он будет себя сдерживать…

– Марго, не говори ерунды! – перебила Мэри. – Никаких планов нет, поверь. Я сразу сказала – даже не думай об этом.

– И он, конечно, тебя послушал, – улыбнулась я. – Ты просто вспомни, что я тебе рассказывала о нем, и подумай, есть ли для Алекса слово «нет», если ему чего-то захотелось.

– Марго, я никогда… это твой мужчина, я не позволю себе – даже если сама захочу…

– Мэри, Мэри, ну, что ты говоришь? Он давно не мой – и ничей. Он свободен – от всех. И ты теперь тоже свободна. Почему ты всегда мучаешь себя ограничениями там, где не нужно?

Она не ответила. Да и зачем? Я и так знала ответ. Для Мэри существовали какие-то только ей понятные законы, по которым она жила. И если она по какой-либо причине отказывала себе в удовольствии – то, значит, считала себя недостойной. В том, что Алекс мог стать для нее этим самым удовольствием, я не сомневалась, но упрямица Мэри уже поставила себе табу. Оставалось только надеяться, что он сумеет ее переубедить, – хотя бог весть, зачем мне-то это было нужно?

– Марго, я очень тебя прошу – будь осторожна. Поверь мне – Костя не тот человек, с кем стоит играть. Если что – скажи ему все, что он захочет. Я пойму.

– Ты дура, Мэри! – Меня просто взорвали эти слова – как она смеет вообще говорить мне подобное?! – Ты понимаешь, что обижаешь меня?!

– Прости, Марго. Я хотела как лучше.

– Не надо хотеть «как лучше» – ты не знаешь, что лучше для меня! Только я это знаю! А для меня лучше, если с тобой не случится ничего и я буду в этом уверена!

– Не кричи, Марго. Я хорошо понимаю спокойную речь.

– Хватит болтать! – раздалось над головой, и из моей руки безжалостно вырвали телефон. Алекс!

Он приложил трубку к уху и спросил:

– У тебя все в порядке? Точно? Тогда ложись. Да, я позвоню утром. Все, спокойной ночи. Да. Да. Молодец.

Отключив телефон, он бросил его мне в руки и ухмыльнулся:

– Ну что, Марго? Убедилась, что мы с ней не спим?

Я вспыхнула:

– Почему ты позволяешь себе так разговаривать со мной? Ты мне сказал – нет, и мне достаточно твоего слова, чтобы еще и у Мэри перепроверять. И вообще – мне нет дела до того, с кем ты спишь или не спишь!

– Не ври. – Он пошел к двери и на пороге обернулся: – Может быть, тебе нет дела до остальных. Но до этой девушки – есть. Не ври мне, Марго. – И вышел, прикрыв за собой дверь.

Ну, что ж, один—один…

Алекс прожил у меня почти неделю, но ничего так и не произошло. Звонков от Кости не было, никто не приезжал, не приходил, не караулил. Алекс засобирался домой, а я вдруг ощутила такую пустоту и одиночество, каких не испытывала прежде. Вот сейчас и он уйдет, как ушла Мэри, – и что мне делать здесь совсем одной? Одной – в пустой квартире, без работы, без друзей? Я передвигалась по дому как привидение, натыкалась на предметы, разбила столько посуды, сколько не удалось за всю предыдущую жизнь. Алекс наблюдал за мной с легкой усмешкой – мне казалось, что он получает своеобразное удовольствие от моих мучений, растерянности и испуга. Вечером накануне отлета он куда-то исчез, а когда вернулся, удивленно спросил, оглядывая прихожую:

– Я не понял… а где вещи твои?